Девушка невесело улыбнулась и качнула головой в каком-то неопределенном, неясном жесте.

— Он не слышал, — негромко произнесла она и легко махнула рукой. — И даже если услышит — мнения не изменит.

Тики все же не выдержал и коснулся и ее руки. Легко накрыл ладонь поверх тонкой ткани перчатки и успокаивающе улыбнулся.

— А вдруг изменит? — ее надо было приободрить как-то, срочно приободрить, а иначе… Тики не знал, что может случиться иначе, но он и не хотел знать. Он хотел просто развеселить Алису. — Ведь вы не пробовали, — заметил мужчина. — А ваш голос заставил меня изменить мое отношение к музыке.

Девушка с минуту разглядывала их ладони, не решаясь ни отдёрнуть руку, ни что-либо ещё, и вдруг рассмеялась, зажмурившись.

И — мягко коснулась его пальцев в ответ, однако сразу же опустив кисти на стол.

— Вряд ли, — всё же заключила Алиса, тяжело вздохнув.

Тики почувствовал, что ему ужасно хочется обнять её — успокоить, вселить в неё уверенность, оживить.

— Ну, тогда я сам его приведу, — хохотнул он, стремясь хоть как-то взбодрить внезапно вздрогнувшую девушку, метнувшую на него удивлённый взгляд. — Где вы живёте?

Однако Алиса невесело хмыкнула, всё также смотря ему в глаза, и, как-то ломано улыбнувшись, прошептала:

— Я сбежала. Так что не получится. Я прячусь от них. От своей семьи.

— Потому что не вынесли запретов? — их разделял столик, всего лишь столик, через который они оба уже перегнулись как секретничающие о своем дети, и Тики хотелось — господи, как же ему хотелось этого — снова взять ее за руки. Спрятать узкие ладони в своих, заключить в объятия, обогреть, спасти.

Пальцы Алисы слегка дрожали. Девушка смотрела на него длинно, задумчиво — как будто не знала, стоит ли говорить, сваливать свои проблемы на чужие плечи. Как будто вообще не знала, как только зарождающийся разговор в это свернул.

Тики и сам не знал.

Но он готов был к искренности в ответ.

— Я — бремя на его шее, — наконец выдохнула Алиса. — Камень, который тянет его вниз. Именно поэтому я и решила сбежать, — она отвела заблестевший взгляд, и Микк, все же не выдержав, легко сжал снова ее руки в своих ладонях. — И я… я хочу просто спокойствия и утешения.

— И ищите это в музыке… — это было бы забавным, если бы не оказалось столь грустным — и похожим на историю Уолкеров. Возможно, именно на этой почве Алиса и Аллен сблизились?.. — Но вы… просто не можете оказаться бременем, Алиса.

Не то что этот глупый редиска, который никогда не слушает старших. И вот где он сейчас?..

Девушка глухо рассмеялась, словно опровергая его слова, и покачала головой.

— Вам просто неизвестны детали, — медленно прошептала она, прикрыв глаза, и иронично улыбнулась. — Но я и так уже слишком много сказала, — судорожно вздохнула Алиса, закусив нижнюю губу, и взглянула на то, как бережно Тики скрывал её ладони в своих. — И, наверное, вам уже пора, да? — пробормотала она, смущённо втянув голову в плечи. Совершенно другая, необычайно открытая и искренняя, словно бы впервые раскрывшаяся чужому человеку, девушка была великолепной.

Вообще-то, Микк обещал сегодня заночевать у Неа, но друг ничего не говорил про время, в которое нужно было приходить, а мужчине покидать Алису не хотелось от слова совсем.

Правда, Уолкер там сейчас предавался своих панике и волнению, а потому просто необходимо было пойти и успокоить его, поддержать, но и здесь, прямо перед ним находилась девушка, которую хотелось обнять и приободрить.

— На самом деле я… — начал Тики, но Алиса оборвала его лёгким кивком головы.

— Вы нужны своему другу, — мягко произнесла она с какой-то ужасно знакомой интонацией в голосе. С такой успокаивающей, чуть ли не просящей, умоляющей.

Прямо как Аллен шептал Неа про то, что пуля в животе — это не больно.

Мужчина нахмурился, сглотнув.

— Вы знаете, где он? — вырвалось само, потому что Тики беспокоился, чёрт раздери. Он правда беспокоился. Они должны были улететь сегодня, но редиску подстрелили, а потом мелкий ещё и сбежал с пулевым ранением в кафе. — Вы же знаете, где он, да?

Алиса мотнула головой, словно извиняясь.

Аллен оставил после себя лишь одну записку.

«Не ждите меня».

И Неа ужасно разозлился, когда увидел это. Правда, он сказал разволновавшемуся Тики, что такие побеги уже случались несколько раз, а потому переживать не стоит — вернётся брат дня через три-четыре, но всё равно Уолкер был ужасно зол.

— Я — нет, — качнула головой Алиса с такой мукой на лице, что Микк закусил язык, ругая своё любопытство и стремление найти этого мелкого идиота, чтобы привести его домой. — И вряд ли его найдёте, пока он сам не захочет.

— Он дождется того, что Неа хватит сердечный приступ, — настроение тут же испортилось, и Тики сердито сдвинул брови. Господи, Аллен портил все одним упоминанием о себе. Хотя пока он лежал без сознания, Микк почему-то так не думал. — И искать его буду только я — чтобы надавать ему по башке…

Алиса мелодично рассмеялась, словно реплика Тики ее и правда повеселила, и склонила голову к плечу.

— Что ж… Я думаю, вы действительно нужны Неа, если он так беспокоится за брата, — с какой-то едва различимой грустью произнесла она и поднялась.

Тики коротко кивнул и шумно выдохнул.

— Меня бы кто успокоил… — здесь он мотнул головой, заметив, как удивленно и недоумевающе посмотрела на него девушка, и постарался улыбнуться. — Я… могу подвезти вас?

Улыбка вышла кривой и наверняка бесконечно жалкой, но Алиса мягко кивнула.

— Подождете минуту?

— Конечно, — облегчённо выдохнул мужчина, смотря, как девушка тяжело встала из-за стола и медленно направилась к гримёркам, и сам покинул кафе, чувствуя себя идиотом, но совершено счастливым.

Алиса и правда вышла через минуту, в плотном пальто и лёгком шарфике, и Тики машинально подставил ей локоть, предлагая опереться, однако сразу же ругая себя за этот жест.

Но девушка, смущённо улыбнувшись, всё же вцепилась в его руку, отчего-то ужасно уставшая и бледная, и эта её болезненная слабость всколыхнула в Микке беспокойство.

— С вами всё в порядке? — взволнованно поинтересовался он, на что Алиса лишь мотнула головой.

— Я просто не очень хорошо себя чувствую, простите, — хохотнула она, пожав плечами, и закусила губу, словно не зная, что сказать дальше.

Тики не сдержался и всё же успокаивающе погладил её по ладони, заставив девушку неясно вздрогнуть, после чего усадил в машину.

…и как он вообще оставит Алису здесь? Как он улетит отсюда, чёрт подери?

Он не мог. Немогнемогнемог.

Ему казалось, каждый раз, как он ее покидает, они оба становятся немного слабее, тусклее. И тоска Тики по этой девушке, его влюбленность в нее — нежная, легкая прежде, хоть и не желающая отпускать, она крепла с каждой встречей — прямой или нет, — превращаясь во что-то большее.

Ехали как всегда молча. Алиса смотрела в окно, бледная и уставшая (идиот, только сейчас толком заметил, насколько болезненно она выглядит), и теребила перчатку на кончике большого пальца, словно напряженно о чем-то думая.

Огни города летели мимо них, оставаясь позади, машина едва слышно гудела — как выпущенная на свободу пуля, рассекающая плотный воздух, и Тики гнал-гнал-гнал, насколько позволяли правила, чтобы скорее доставить девушку к академическому общежитию.

Пейзажи за стеклом смазывались…

Когда они подъехали к давно знакомым Тики воротам, и мужчина заглушил авто, Алиса неслышно вздохнула, но так и не двинулась с места, словно все это время собиралась с силами, но так и не смогла собраться, чтобы это сделать.

— Я… — девушка потерла подушечкой пальца висок и прикусила губу в каком-то почти отчаянии. — Спасибо вам… — она вскинула на удивленно приподнявшего брови Тики взгляд — и вдруг потянулась к нему.

Мужчина в каком-то трансе понял, что его только что поцеловали в щёку — даже не поцеловали, а быстро клюнули, мимолётно коснулись губами, и Алиса, смущённо кивнув и залившись румянцем, поспешно выскочила из машины, сразу же скрываясь за воротами.