— Как и Уолкер? — светски поинтересовался Шерил, чуть приподнимая бровь в этой идиотской аристократической манере, которая так бесила Тики.

Адам издал короткий усталый стон, скатываясь по спинке кресла и явно не желая следовать правилам этикета.

— Аллен просто пока не привык, — начал он отчего-то неуверенно, словно оправдывался перед мужчиной, и тот, кивнув, скептически усмехнулся.

— И поэтому вы насильно держите его здесь? — прохладно спросил он, однако в его тоне слышалась мягкая насмешка, будто это он был сейчас главой Семьи, а не наоборот.

Граф неловко хохотнул, хватая со стола несколько конфет и шурша фантиками.

— Я его не держу, — забурчал он, и Шерил фыркнул, откладывая очередную бумагу в сторону.

— Ну конечно, — покачал он головой, — это он сам наложил на Ковчег блок, запрещающий ему пользоваться порталами, — с мягкой снисходительной улыбкой предположил мужчина, и Адам, стушевавшись, надулся.

— Просто Аллен может натворить глупостей за пределами Ковчега, а потому я о нём забочусь.

Шерил понимающе скривил губы и вскинул подбородок. И — вдруг с улыбкой поинтересовался:

— А вы не можете также позаботиться и о Тики? — голос у него был такой спокойный и мягкий, почти шелковый, что Микк тут же заподозрил неладное. Неужели у него носок ботинка торчит из стены или кусочек рукава? Да ну, не может такого быть!

Но иначе Шерил не стал бы себя так вести!

Старик задумчиво мыкнул в ответ, и Тики тут же замер в ожидании вердикта — а ну как правда решит ограничить его в перемещениях? Но он ведь знает, что если так сделает — стоит только уйти Микку на задание — и он пропадет. И не вернется, пока запрет не снимут. А уж когда его снимут — он точно узнает.

-…не стоит, — к его облегчению в итоге Адам покачал головой. Правда, совсем не из-за того, из-за чего можно было бы ожидать. — Алленчик говорит, он на него странно смотрит.

Третий апостол едва удержался от цоканья языком. Феноменальная причина, конечно же. Кто бы сомневался, что в первую очередь печься будут не о нем.

Брат на это фыркнул:

— О, Уолкер хотя бы говорит с вами.

Адам замер, удивлённо воззрившись на него, словно для него было удивительным такое сердито-пренебрежительное замечание, и вдруг довольно хохотнул, сладко улыбнувшись.

— Он меня любит, — сыто протянул он, зажмурившись, и Тики проглотил ошалелый возглас. Шерил же, в свою очередь, вновь скептически приподнял бровь, высказывая этим всё своё отношение.

— По нему не видно, — хмыкнул он, устремляя взгляд в бумаги, и Адам любовно рассмеялся, будто что-то вспомнив, после чего легкомысленно махнул рукой, поправляя съехавший на лоб цилиндр.

— Он и всех вас полюбит, — доброжелательно пообещал он, длинно вздохнув, как старый дедушка, наблюдающий за отношениям внуков в семье и умиляющийсяим.

— Ну да, — недоверчиво кивнул Алчность, и Адам пожал плечами.

— Ну Неа же он полюбил, — с глухим смешком поделился он, с противным сюрпаньем пробуя чай.

Тики дёрнулся, всей душой надеясь, что этого движения не было видно, а Шерил подозрительно прищурился, подняв взгляд на Графа, но лицо оставив при этом направленным к бумагам.

— Если именно поэтому он и убил Неа, то, думаю, я воздержусь от такой любви, — ядовито улыбнулся мужчина, и Адам обиженно надулся, однако не спеша что-либо говорить.

Наконец он тяжело вздохнул и как-то даже будто бы виновато закусил губу. И Тики подумал о том, что видеть его без гротескного костюма — это непривычно, да. Но видеть его виноватым — еще непривычнее.

Что же между ними с Малышом произошло? Ведь Вайзли сказал вчера, Неа сам передал Уолкеру сущность. Но если так — почему Шерил об этом не знает? Граф запретил раскрывать самому ушлому Ною Семьи подробности, или это просто само по себе глупая шуточка Мудрости?

Впрочем, лгать брату не было никакого смысла. Значит, остается только первое.

— Это плохая тема, — наконец заговорил Адам. — Очень неподходящая для чаепития, если хочешь знать… Все на самом деле гораздо сложнее, Шерил. Но это… должно остаться между нами. Правда же в том, что мы все… мы все друг друга любим, — он страдальчески растянул губы, словно пытался справиться с сильной болью, и уронил голову на грудь. — Просто… просто по-своему.

Брат помолчал, серьезно глядя на него, и в итоге благосклонно наклонил голову.

-…да, конечно, — произнес он несколько неуклюже и, судя по всему, решил сменить тему. Надо признать, не слишком удачно. — Лучше расскажите-ка мне, как это мой Тики смотрит на вашего Аллена.

Адам тут же встрепенулся и улыбнулся — как-то почти плутовато, но в то же время… было что-то такое в его взгляде и позе… ревнивое. Словно он матушка, не желающая отпускать дочурку-девственницу на первую встречу с пользующимся славой дамского угодника женихом.

— Ну… словно на рыбу, — осторожно заметил он и тут же добавил: — По его же словам.

Тики подавился удивлённым вздохом (хотя чем можно было дышать, будучи замурованным в стену?.. не думай об этом) и навострил уши, пытаясь уловить всё, что можно было в этом странном диалоге.

Неужели наедине Шерил с Адамом постоянно так переговариваются?

— На рыбу? — осторожно уточнил Алчность, словно хотел убедиться, что ему не послышалось. Да Тики и сам был не прочь в этом убедиться! Потому что ни на кого он не смотрел как на рыбу! Не нужно тут его клеветать почём зря — Микк был честным (отчасти) работягой, который всегда (относительно) отвечал за свои слова! И действия — уж тем более. — Как на карпов?.. — медленно предложил он таким тоном, словно уже что-то начал подозревать и понимать.

И это притом, что сам Тики ничего не понимал!

— Да, именно, — кивнул Адам, нахмурившись, будто бы припоминая что-то. — Как на карпов из твоего пруда.

Тики едва не подавился снова. Интересно, как это он смотрит на карпов Шерила (которых ест, между прочим), что Малышу показался похожим этот взгляд на… на что это вообще похоже?!

Черт побери, бред какой-то! И откуда мальчишка вообще знает, как Тики смотрит на карпов, если так говорит?!

— О… — выдал Шерил в конечном счете, — вот как, — и глубоко вздохнул, как будто готовился в полный голос заорать, зовя Тики к себе через пол-Ковчега, или как будто хотел сказать что-то осторожно-уничижительное, в своей манере.

— Да, — с той же плутоватой улыбкой отозвался Адам. — И именно поэтому я не собираюсь ограничивать Тики. Он поиграется, ему надоест, и он пойдет искать новые приключения. А вот Аллен, если рванется за ним — мстить, естественно, — может действительно пострадать. Он сейчас очень… — и снова эти мучительно искривленные губы, — нестабилен.

— Сущность не поддается контролю так просто, и происходят… казусы? — вопрос этот Шерил задал так, словно ему было интересно, и он хотел чем-то помочь, но Тики сразу заметил, как забегали его глаза.

Теперь брат жаждал закончить этот разговор и решить только одну проблему. И эта проблема точно заключалась не в самоконтроле Малыша, а, что совершенно неудивительно, в том, каким взглядом Микк на него смотрит.

Третий апостол едва подавил желание стукнуть себя ладонью по лбу — до того это звучало абсурдно, что даже не смешно. Ну вот как он мог смотреть на рыбу, что это кажется чем-то странным? Он просто всегда голоден, когда идет к пруду — и это естественно, он же идет объедать этот чертов пруд! И это просто голод!

…да, именно.

Мужчина почти тряхнул головой, отгоняя опасную и совершенно ненужную мысль — но снова напомнил себе о том, что не должен обнаружить своего присутствия, и замер.

Адам тем временем вновь неловко передёрнул плечами, словно говорить об Аллене ему было невыносимо сложно, и тяжело вздохнул, покачав головой.

— Я предлагал ему избавиться от этой дряни в его руке, но он раскричался и обвинил меня в легкомыслии, — пробормотал Граф, представляясь в этот момент таким… Тики не знал каким, потому прежде никогда не видел Адама в таком состоянии. Раньше он был слишком наигранным, и от него тошнило: от его притворства, от его гротескного костюма, от его сверхопеки, в большинстве своём слишком фальшивой, но сейчас… Микка не тошнило. — Он всегда меня легкомысленным звал, — вдруг хохотнул мужчина и, хлопнув в ладоши, словно приводя себя в порядок, поднялся. — Так что пойду я успокаивать своего Аллленчика, пока он не разрушил мне ещё несколько гостиных.