Как только старик ушел, в комнате воцарилась мертвая тишина. Даже не слышно было шуршания бумаг, как это бывало обыкновенно — Шерил просто молча сидел в своем кресле и смотрел в один договор, явно в него совсем не вчитываясь и думая о чем-то своем. Впрочем, продолжалось это недолго — когда Тики уже собрался уходить и вообще не говорить брату про этот контракт на продажу шахты (просто размашисто напишет там, что нет, иди к черту, братик), Алчность поднял глаза и посмотрел в упор на то место в стене, где Микк прятался. И по одному только этому взгляду мужчина понял, что замечен. Может, еще даже с самого начала.

— Тики, — негромко, но очень веско позвал брат, — выходи давай, я знаю, что ты здесь. У нас с тобой, кажется, разговор назрел.

Какой в задницу разговор, подумал Микк, страдальчески заведя глаза и думая, показывать контракт или нет, если уж его вычислили — эх, все-таки не зря Шерил себя так вел! Неужто ты поверил какому-то старику, помешанному на полу-Ное, полуэкзорцисте, а?

— Тики, — снова позвал Алчность. — Выходи, я же сказал. У тебя кончик хвоста из стены торчит.

Хвоста?

Этого долбанного хвоста?

И всё?

Только эти чёртовы волосы, которые отросли из-за этого идиота-Уолкера?

И всё?

Даже не кончик пальца, а именно эти хреновы волосы?

Микк скрипнул зубами, проклиная одного вполне конкретного Аллена за то, что тот вообще свалился ему на голову и умудрялся портить всё, с чем имел дело и с чем не имел, и вышел из стены, ощущая прожигающий холодом взгляд Шерила.

Может быть, сразу сказать, что ни на кого он смотрит как на рыбу, и что мальчишка просто заврался?

О, Тики потом обязательно ему за это враньё вернёт: отдерёт как сидорову козу до пронзительных криков, вот да. И даже Адам, носящийся с Уолкером как с золотым яйцом, не помешает ему хорошенько его выебать.

— Так, ну и что там у тебя с Четырнадцатым? — тут же спросил Алчность, вырывая Микка из своих прекрасных планов мести.

— А что у меня с ним? — совершенно искренне удивился Тики, скрещивая руки на груди и нарочито шурша документом. Он пришел к выводу, что его можно будет использовать как прикрытие и потом отвлечь на него внимание брата.

Брат прокашлялся и отложил свои бумаги, словно собирался с мыслями и все хотел спросить, но никак не мог.

Ну давай-давай, злорадно подумал Тики, будете знать, как наговаривать на меня, тоже мне, члены Семьи. Поверили какому-то тупому экзорцисту, которого я собираюсь хорошенько поиметь, в процессе пристроив его излишне длинный язык по назначению.

— Ты… гм… — решился наконец Шерил. — Ты действительно смотришь на Уолкера как… как на… на карпа?

Тики очаровательно улыбнулся и подплыл к оставленному Адамом креслу, присаживаясь к него и мимоходом отмечая, что оно еще теплое. Хоть какая-то от старика польза — место нагрел, а то в кабинете у Шерила температура всегда ниже, чем даже в коридорах, как будто тут труп обитает, а не человек.

— Что ты! — с жеманной издевкой махнул ладонью мужчина, совершенно наслаждаясь усталым вздохом брата, явно понявшего уже, что крупно промахнулся с вопросом. — Карпов я ем, Шерил, — заметил он тонко и, дернув уголком губ, добавил: — Я же не зоофил.

Вот тут Алчность сердито вскинулся и саданул кулаком по столу.

— Прекрати паясничать! Ты же знаешь, как я это ненавижу!

Тики на это только пожал плечами. На тупой вопрос — блядский ответ, разве это не равноценный обмен? Ему казалось, так и должно быть. Однако он все же вздохнул, становясь серьезным, и откинулся на спинку (тоже еще теплую) кресла.

— Ты идиот, что ли? — с самым независимым видом осведомился он. — Конечно, нет. Кого ты слушаешь, вот скажи мне?

Шерил недовольно пожевал губы, сердито скривившись, словно не хотел отвечать на вопрос, и Тики злорадно улыбнулся. Ну давай-давай, братец, почувствуй, как твоя совесть пережимает тебе горло.

— Я слушаю то, что мне говорят, — наконец степенно ответил мужчина, медленно перебрав ухоженными пальцами воздух. — Слушаю — и анализирую. И сейчас мне сказали, что ты яшкаешься с Уолкером, и я хочу это проанализировать, — тянул он, прикрыв глаза, и задумчиво кивал сам себе, пока наконец на остановился и не взглянул на Тики. — Так почему ты прицепился к этому… экзорцисту? — пренебрежительно произнёс Алчность, будто совершенно не был в восторге, что Четырнадцатый вновь вернулся в лоно Семьи.

Хотя… оно и неудивительно. Предатель, перерезавший всех да ещё и пробудившийся в теле одного из опаснейших экзорцистов.

Микк почесал в затылке и задумчиво надул губы.

— Успокойся, резать никого я не собираюсь, — заметил он в итоге — так просто и светски, что Шерил как-то почти испуганно дернулся. Ага, значит, дело в этом.

И чего все так к этому прицепились? Ну было и было, все ж живые, подумаешь. Как будто вообще можно вот так просто убить Ноя — теперь на примере Тики было доказано, что это невозможно даже с Чистой Силой. Впрочем, не только на его примере — Майтра вот сказал, что Скин переродится лет через тридцать-сорок, так что если ли вообще проблема? Близнецы вообще стреляют из своих пистолетов по всему, что движется, а что не движется — то двигают и стреляют. И никто их за это предателями не частит, между прочим.

А вообще-то…

…когда это он увлекся своими размышлениями настолько, что начал защищать Малыша?.. И чего ради он сейчас вообще такую пламенную речь толкнул? Хорошо хоть, что только в голове, иначе Шерил уже смотрел бы на него как баран на новые кованые ворота, появившиеся, стоило ему лишь отвернуться, вместо рассохшейся деревянной калитки.

— Просто я… я волнуюсь, — наконец выдавил из себя Алчность, словно только-только отойдя от продолжительного ступора.

— Да не собираюсь я ему мстить, — вновь кисло повторил Тики, устав ото всех этих размышлений и разговоров. Совершенно идиотских, к тому же.

Шерил вздохнул, неожиданно уставшим жестом потерев лоб, и покачал головой.

— Он просто… странный, — вдруг выдавил он, закусив губу, и Микк непонимающе нахмурился, чувствуя, как сгустилась в один миг атмосфера, но совершенно не понимая, по какой причине. — Он не как Неа, но от него веет чем-то… — мужчина неопределённо взмахнул ладонью, скривившись, и закатил глаза. — Просто держись от него подальше, — в итоге предостерегающе посоветовал Шерил, и Тики хмыкнул, теперь не понимая причины опасений брата.

Уолкер же был… обычным, нет? Да, хамоватый, да, идиотский, да, выбешивающий до желания схватить его за волосы и со всей дури припереть его к стене, чтобы ему даже дышать было нечем.

Но он не был опасным. И от него уж точно не веяло чем-то таким, что позволило бы Шерилу прийти к такому выводу.

Но сказал Тики, конечно, другое.

— Я постараюсь.

Потому что в свои дела вмешивать Шерила не хотел — и не горел желанием, чтобы тот сам в них вмешивался. Братская опека — это прекрасно, но не когда тебе уже десять лет как двадцать пять, и это только в текущей жизни, а на самом деле ты прожил не одно тысячелетие, и за это бесконечно долгое время просто привык решать все сам.

Так было с каждым в Семье, вообще-то, просто кто-то подчинялся опеке «старших», а кто-то (как Тики) — потворствовал по большей части своим желаниям.

И не сказать, что это так уж плохо.

Алчность вздохнул, устало потер руками лицо, медленно кивнул.

— Хорошо. Спасибо. Тогда перейдем к…

— Да, — тут же ухватился за свое спасение Тики. — Перейдем к тому, ради чего я сюда изначально шел, — он привстал и без лишних слов положил перед братом на стол контракт, который до этого момента держал в руках.

Шерил вчитался в его содержание, вскинул брови — и севшим голосом произнес:

— Погоди-ка… Я не оформлял такой документ, Тики.

— То есть как? — тут же переспросил Микк, уже совершенно не вникая в происходящее.

Алчность передёрнул плечами, нахмурившись, и задумчиво поджал губы.

— Пока тебя нет, я все документы отдаю Вайзли, — начал он объяснять, и Тики уже сейчас почуял, как всё это дело запахло кое-чьей прогнившей пряжей, — а тот передает остаток тебе. Там в основном, бумаги с неограниченным сроком рассмотрения, поэтому я даже и не глядел на них, — растерянно проговорил Шерил, и Микк понятливо кивнул.