— Знахарем может быть и повелитель, — усмехнулся в ответ тот, — но далеко не всегда. Понимаешь… — он задумался и прикусил губу. — Знахари — это те, кто знает все традиции и обычаи Поднебесной, кто умеет лечить травами и знает все их свойства, кто знает, как составить сильнейший яд из болиголова и ежевики, например. Такие люди могут и не управлять стихией, и в большинстве случаев так и происходит. Заклинателей и повелителей же у нас довольно мало. Такие люди встречаются один на двадцатку и чаще всего со знахарстом ничего общего не имеют, почитая в основе своей именно ветер, стихию, которой правят и которой захвачены.

Алана нахмурилась, силясь вникнуть в это, и переглянулась с пораженно приоткрывшим рот Изу, свесившимся с лошади.

— Ничего себе! — воскликнул мальчик восторженно и хлопнул в ладоши, заставив кобылу обеспокоенно вскинуть голову и смешно запрядать ушами. — А теперь расскажи, — загорелся он, — почему мужчины тут тоже носят эти странные одежды? Ханьфу же, да? — начал малыш на имперском, но потом сбился на эндонский язык, и Тики отвесил ему за это легкий щелбан в назидание.

— Потому что ханьфу и ханбок — это национальные одежды, которые носят как мужчины, так и женщины, — с улыбкой ответил он. — А то, что некоторое носят шаровары и рубахи — это просто для удобства, такая одежда пришла к нам из восточных стран.

Несколько минут они шли молча, думая каждый о своём, и Алана, как только увидела в метрах пятидесяти стоявший особняком караван (так, кажется, это называлось), спросила:

— А какое место повелители занимают в иерархии? — Тики недоуменно моргнул, явно не понимая причину такого интереса, и девушка поспешно объяснила: — Просто у нас очень строгая иерархия, которая строится не на магической одаренности и силе, как, например, в северных странах, а на классификации жизненных дел, которые зачастую оказываются наследуемыми. Вот мне и любопытно, — пробормотала она, пожав плечами в смущении, которое охватило, как только мужчина с неописуемым удивлением в глазах посмотрел на нее, будто даже и не думал, что ей может быть такое интересно, — по какому принципу выстроена иерархия в Поднебесной.

Интересно, почему к тебе относятся так же, как и к императорскому сыну.

— Вот тебе и дикарка, — неопределенно хохотнул Тики спустя несколько мгновений, и Алане показалось, что взгляд у него как-то изменился: в нём отчего-то вдруг стало больше странного уважения, от которого было слегка не по себе.

Девушка сконфуженно рассмеялась, притронувшись ладонью к шее, там, где прятались под кожей жабры, и растерянно выдохнула:

— Пусть я и была пленницей, но учителя у меня были прекрасные.

Микк виновато закусил губу, видимо, не желавший напоминать ей о заточении в бухте, но Алана, улыбнувшись и успокаивающе погладив его по предплечью, продолжила:

— Ветер, океан и полукровка, вечно скрывающийся на суше, — задорно хохотнула девушка. — Так что я, на самом деле, не лишена образования, о светлейший, — шуточно склонила она голову, и Микк рассмеялся следом. — Так что насчёт того, чтобы удовлетворить моё любопытство, пока мы не дошли до твоего друга?

Мужчина кивнул.

— Конечно. Вообще-то все по-разному, — повел плечами он словно с какой-то новой осторожностью. — Иногда они становятся военачальниками армии и флота, к примеру, а иногда императорская семья от рождения и смерти такого повелителя не знает о его существовании. У нас одаренных не слишком ищут, ведь каждый имеет право жить как ему нравится. Кто хочет — тот сам приходит.

Алана прикусила губу, даже не зная, как потактичнее задать свой уточняющий вопрос. Потому что… а как же семья? Все зависит от правящей династии или что?

В итоге, устав мучиться любопытством, она так и спросила:

— А императорская чета? Тоже один из двадцати? Или… Ну, Неа с Маной же повелители, разве нет?

Микк погладил ее запястье большим пальцем, заставляя зардеться, и подарил тонкую загадочную улыбку. Как будто это был весьма интересный вопрос, на который так просто он не ответит.

Однако…

— А в семье повелитель — каждый, — заметил Тики. — Это, понимаешь ли, стойкий наследственный дар. Все потому, что начало роду положили человек-повелитель и русалка.

Ответ был довольно исчерпывающим, вообще-то. Алана даже сначала решила, что это… ну… просто была улыбка такая, чтобы заинтересовать ее. Но уже через минуту девушка, наморщив лоб, осознала, что снова Микк ничего не сказал о себе.

— Хорошо, — медленно произнесла она, все также млея оттого, что он гладит ее по запястью. — Тогда что насчет тебя, м?

— А мне повезло, — не медля ни секунды, лукаво протянул мужчина, смотря вперёд, и Алана едва удержалась от того, чтобы разочарованно застонать. Ну ведь нечестно! Ну почему он такой хитрый и скрытный? — Как только обнаружил в себе дар, сразу же начал в порту шататься, а о кораблях и море все детство мечтал, представляешь, в каком я был восторге, когда меня всё-таки взяли на флот? — мечтательно вздохнул Тики, и девушка зачарованно посмотрела на него, чувствуя, как внутри все трепещет только от одного вида его счастливого и радостного лица.

Тему перевёл, значит. Алана хмыкнула в сторону, поймав недоуменный взгляд Изу, и подмигнула ему, вызвав у мальчика шальную улыбку. Интересно, что вообще было в голове у него?

Девушка прекрасно понимала, что Тики был из благородной семьи, раз брат у него занимался политикой, но отчего-то душу жгла обида за такие тайны. Особенно учитывая то, что Алана сама так интересовалась этим. Хотя, конечно, мужчине могло просто неприятно вспоминать об этом, или он просто мстил за то, что сама девушка смолчала, но, манта всех раздери, никто её и не спрашивал!

— Это чудесно, — все же улыбнулась девушка, облизнувшись, и как раз в этот момент они подошли к повозке, около которой собралась небольшая толпа, и Тики, мотнув головой, стремительно направился к ним.

Алана крепче сжала его ладонь, и он, на секунду обернувшись, ободряюще улыбнулся.

— Все нормально, не беспокойся, радость моя, — голос у него был такой мягкий, почти что шелковый, что даже удивительно. Только что как будто и говорить особенно о прошлом своем не хотел, а тут вдруг так… перестроился резко, словно кожей почувствовал ее опасение.

И обратился так, что у Аланы снова румянец на щеки выполз, и захотелось ему на шею с объятиями кинуться.

— Я знаю, — выдохнула девушка с облегчением, чувствуя, как Тики крепко сжимает в ответ ее пальцы. — Просто не отпускай мою руку, ладно?

Мужчина коротко кивнул.

— Ни на минуту, — и вдруг подмигнул ей, — не забывай, с тобой тут двое богатырей, все внимание которых принадлежит всецело только тебе.

Алана замерла, приподняв брови и уставившись на него не то в удивлении, не то в смущении, а Изу тонко пискнул, залившись краской и спрятав лицо в гриве у лошади.

Тики тонко улыбнулся, вновь одаривая этой своей лукавой хитростью, такой потрясающей, что от неё подкашивались ноги, и девушка готова была что-то съязвить в ответ, как вдруг мальчик, умилительно красный и ужасно смущенный, тихо спросил:

— А как же Неа и Мана?..

Алана рассмеялась, не в силах что-либо ответить по этому поводу, и Тики, понятливо переглянувшись с ней, обратился к Изу:

— Так они только друг другом заняты, неужели не заметил ещё? — мужчина потрепал задумчиво насупившегося ребёнка по волосам и легко чмокнул его в лоб, а девушка подумала, что, возможно, со стороны они и правда немного напоминают семью.

Тепло от этой мысли разлилось в груди спокойным морем, и как раз в этот момент навстречу им зашагал низенький старик в широких летящих одеждах.

— Тики! Ты живой, — хмыкнул он, щуря глубоко посаженные глаза, окружённые чёрными синяками, и с уважением поклонился опешившей Алане. — Рад приветствовать Вас в Империи, госпожа.

— Это Книгочей, — поспешил представить его Микк, и девушка недоуменно оглядела дряхлую, но полную силы и проворности фигуру старика. — Это он помог нам отыскать тебя.