Да что за срам-то такой, а? Перед незнакомым мужчиной светить своим телом?

— Ты хоть прикройся! — не выдержал он, потому что хоть и был охоч до девок, но никогда не позволял себе глазеть на нагих незнакомок!

— А ты считай это еще одним испытанием! — хохотнула девушка. И, соскользнув с камня, подплыла к сидящему у самой воды Тики, устраиваясь рядом и озорно сверкая глазами.

Серыми глазами.

Как у того жреца из сна.

Ах ты мерзавка!..

Микк заставил себя не жмуриться, чувствуя, как щеки просто пламенеют, и уставился на серебристую гладь озера, почему-то думая о том, что эта красавица чем-то похожа на звезду.

О звездах в Поднебесной тоже много легенд слагали. Звезды были порождениями ветра и парили, поддерживаемые им, на невообразимой вышине, указывая путь умеющим читать их расположение путникам.

Иногда ветер в далекой выси волновался — усиливался или слабел, — и тогда некоторые звезды падали, не удерживаясь на своих местах, да так и оставались на земле, прекрасные и мудрые.

И — серебряные.

Многие жители говорили, что видели их в лесах — они принимали вид светлячков или духов и выводили заблудших или путали подлецов, оставляя умирать в чаще.

В эти сказки путешественник-Тики, конечно, верил, хотя ни разу упавших звезд и не видел. Заставал только редкие, но красочные звездопады — когда были шторма на море — и всегда при этом загадывал разные маленькие желания, уповая на то, что его услышат.

Для себя Тики ничего не просил — все имел, что для счастливой жизни нужно, — а вот маленьких радостей другим желать любил. Звезды вроде бы выполняли просьбы, поэтому он и верил.

Но эта девушка… как будто совершенно девственная в своей наготе, она была похожа на звезду только своей необыкновенной бледностью и своим сиянием. На деле же ничего от духа в ней Микк не видел. И от богини — тоже. Как есть живая. И наверняка мокрая от озерной воды.

Потому что волосы у неё были определённо мокрые — тонкими прядками липли к коже, да и пахла она морской солью.

Тики любил этот запах — напоминающий о свободе, штормах и ветре, он приносил успокоение и счастье, стоило хоть раз вдохнуть его полной грудью.

Русалка наклонилась, заинтересованно опустив голову к плечу, и мужчина увидел на её спине ещё один широкий плавник, такой же разделённый на несколько лопастей, похожий чем-то на парус, в который дует ветер, и переливающийся в солнечных лучах алмазами.

— Тогда, — задумчиво протянула девушка, надув губы и всплеснув хвостом, отчего на Тики попало несколько капель. — Перед тобой разбойник, у которого несколько детей, но который убил слишком много людей, — размеренно заговорила она, прикрыв глаза, и мужчина проследил, как длинные белёсые ресницы бросили тени на щёки. — Спасёшь ли ты его, если он вдруг окажется в пасти акулы?

— Если у меня будет возможность, — пожал плечами Тики не колеблясь. Странный вопрос был, слишком простой какой-то. Или это ему так казалось просто.

Однако русалка заинтересовалась — подобралась, скользнула ближе, почти касаясь ее, и ее грудь колыхнулась, белая-белая и такая… красивая.

…вот драконище поднебесный!

— А почему? — поинтересовалась она между тем, кажется, совершенно не замечая смущения мужчины и только продолжая улыбаться и сверкая лукавыми серебряными искорками в глазах. — Потому что у него дети?

— Потому что у него дети, — согласился Микк. — Если он умрет, то и они умрут. А еще, — он сдвинул брови, — потому что не мне судить, жить ему или умереть. Скольких людей он убил и за что? Может, он убивал браконьеров, охочих до живности в имперских лесах. Может — насильников или воров. Каждый должен быть наказан в этой жизни, иначе не сможет перейти в следующую, — убежденно произнес мужчина, — но ошибка этого дурака лишь в том, что сам он судил других.

Русалка заметно нахмурила белесые брови и прикусила пухлую розовую губу.

— То есть ты настаиваешь на том, что он мог быть и не разбойником? — уточнила она. — Что он вершил самосуд, и из-за этого его сочли кем-то злым? Но ведь я этого не говорила! — тут девушка хлопнула ладошкой по поверхности озера, разбрызгивая в стороны воду. И еще раз переспросила: — Так, значит, спас бы?

Тики незаметно хмыкнул, уверяясь в своей правоте: русалка была наивной и ещё совсем малышкой, лет девятнадцать максимум — впечатлительная, эмоциональная, легко ведущаяся на несуразности, сказанные с умным видом, ужасно похожая на самых обыкновенных девчушек, которые в каждом порте висли на мужчине пачками.

— Спас бы, — серьёзно повторил Микк, для усиления эффекта ещё и кивнув. Девушка моргнула, наморщив аккуратный носик, и мотнула головой, как-то внезапно сердито фыркая.

— Врешь же, — надулась она, раздражённо скривившись, и отплыла от него. Тики удивлённо уставился на неё. Русалка зло хлопнула хвостом по воде, обрызгивая мужчину с ног до головы, но тот совершенно не обратил на это внимания, поражённый тем, как ей удалось прознать про то, что мужчина сказал неправду. — Соврёшь ещё раз — утоплю, — холодно сверкнула она серыми глазами, и Микк вздрогнул, почувствовав неуловимую опасность, исходящую то ли от самой девушки, то ли от моря. — Спас бы ты разбойника, который убил кучу людей и у которого есть дети, если бы он оказался в пасти акулы? — повторила она свой вопрос, и Тики напрягся.

Это было задание с подвохом? Русалка могла читать мысли? Здесь нет правильного ответа?

Микк отчаянно принялся перебирать подходящие ответы, думая над условием, на самом деле, оказавшимся донельзя бесполезным и ничего не рассказывающим: а почему разбойник убивал людей, его ли это были дети, стал ли он разбойником добровольно — неизвестных было так много, что с каждой секундой мысли разбегались в стороны со скоростью света, и из глубин сознания поднималась паника.

А если он ответит неправильно? Русалка в самом деле утопит его? А что станет с командой?

Тики взглянул в спокойные и серьёзные серые глаза, неотрывно наблюдающие за ним, и судорожно вздохнул. Русалок же не зря считают морскими божествами, не так ли? Может быть, мужчине не стоило недооценивать её?

Тики бы спас этого разбойника, была бы у него возможность — именно так он и ответил, на что девушка сразу же заинтересовалась, что могло значить, что тот ответ был либо правильным, либо приближённым к правильному. Русалка начала злиться, когда Микк решил её провести и запутать — значило ли это, что она воспринимала всё за ответ?

Дракон сожри всех, и какого духа этот вопрос показался ему таким лёгким?

— Если была бы возможность, — медленно и осторожно повторил Тики, и правда уверенный в том, что спасать необходимо всех, а уже потом решать, что делать и как судить.

Девушка прикрыла глаза, словно задумываясь о чём-то, и кивнула.

— Правильный ответ.

— Ну тогда давай дальше, — настороженно прищурился он, больше стараясь не зацикливаться на ее прелестях — на губах, груди, волосах, ресницах. И этой росписи на теле.

И на ее хвосте. Таком удивительно красивом, что…

Команда, Тики, твоя команда.

— Он охотник, — с какой-то затаенной желчью заявила русалка, снова возвращаясь на свое место рядом с ним и глядя ему прямо в лицо. Глаза у нее были как стеклышки в витраже — такие же серебристо-серые и сияющие. — Он охотится на русалок. Обрывает им плавники и продает их. И у него есть семья и дети. И он их кормит на эти деньги, — кажется, в этот раз она была осмотрительней и обрисовала ситуацию яснее. — Его ты убил бы, если бы тебе попал в руки кинжал или меч или даже просто обычный нож?

Ну что ж… Это был в самом деле простой вопрос.

Тики тихо засмеялся, про себя удивляясь наивности девушки, и нашел в себе силы посмотреть в ее прямо.

— Я бы и голыми руками задушил ублюдка, — с подлинным наслаждением заметил он. — А хочешь узнать, по какой причине?

Русалка смерила его подозрительным взглядом, угрожающе прищурилась и кивнула, словно это решало вопрос о том, будет он жить или его утопят.