Не желая нарушать сию интеллектуальную пастораль, шотландский монарх и Верховный Правитель Европы, не сговариваясь, осторожно покинули тисовые кущи, лишь на самом выходе из лабиринта молчаливо обменявшись впечатлениями от увиденного, выразив их удивлённо-радостной усмешкой с одной стороны и многозначительным поднятием брови с другой.
Несколько позже, оставшись с Шерлоком наедине — что в силу сложившихся обстоятельств за последнюю неделю случалось не часто — Шотландец всё же не удержался от благодушно-насмешливого замечания:
— Даже не думал, что ты можешь так запросто найти общий язык с детьми, — произнёс он, подчёркивая привычное восхищение мягкой полуулыбкой, и был в очередной раз повержен в изумление невероятной серьёзностью, с которой Преданный — несомненно догадавшийся о присутствии на давешнем «уроке» тайных слушателей, а потому без труда понявший, о чём идёт речь — ответил на его почти невесомую иронию:
— Джон, это должен уметь каждый отец. Иначе как тогда я смогу растить нашего сына?
Ватсон сам не был уверен, что именно в этой простой фразе или в тоне говорившего произвело на него столь непредсказуемый эффект, но трогательное тепло, зародившееся под сердцем, быстро переросло в горячую волну восторга и, как ни странно, умопомрачительного желания, тут же захватившего любовников своим нежданным приливом и унёсшего их из реальности в мир, полный сжигающих ласк и бурной, как весенние ручьи, всепроникающей страсти.
Окончательно удостоверившись в том, что душевному состоянию его драгоценного возлюбленного больше ничего не угрожает, Джон Ватсон Шотландский наконец назначил дату долгожданных крестин наследника, выбрав для сего знаменательного торжества ближайшее воскресенье.
Королевский замок тут же превратился в растревоженный улей. Хотя в ожидании монаршего благословения вся основная подготовка к празднеству уже была проведена придворным распорядителем в союзе с миссис Хадсон, не доверившей бы никому другому заниматься организацией столь важного мероприятия, оставалась ещё добрая сотня нюансов, требующих внимания самого венценосного родителя.
Разумеется, по негласному правилу, все эти мелочи — с благодарностью и облегчением — целиком и полностью были переложены на плечи того, кто, будучи настоящим отцом шотландского дофина, не мог быть признан таковым по закону. И стоит отдать должное Его английскому Высочеству — сей факт никак не повлиял на рвение, с которым он принялся отшлифовывать и доводить до совершенства то, что уже было сделано церемониймейстером и неугомонной королевской кормилицей.
Впрочем, узурпировать в единоличное владение это благодарное занятие у Шерлока всё равно не получилось. Деятельная натура его самодержавной родительницы, ко всему прочему оказавшейся незаурядным знатоком придворного церемониала и традиций, нет-нет да и проявлялась то каким-нибудь вскользь брошенным замечанием, то нечаянным советом, за которые Её Величество тут же тактично извинялась, остроумно оправдываясь привычкой держать всё под личным контролем и приближающейся брюзгливой старостью. Смирившись с неизбежным — во всяком случае судя по его ворчливым жалобам, хотя Джон, которому эти несерьёзные жалобы и адресовались, вполне обоснованно предположил, что Шерлок сам не против разделить приятные хлопоты с матушкой, в виду открывающихся перспектив проводить вместе время, не обременённое излишними сантиментами — Его Высочество предложил королеве принять непосредственное участие в подготовке радостного события, чем, безусловно, осчастливил английскую государыню безгранично.
Умной женщине, не слишком уступающей своим блестящим сыновьям ни в наблюдательности, ни в умении делать выводы, хватило одного взгляда на новорождённого наследника шотландского престола, дабы понять, что родство, связывающее правящий Дом Холмсов и это крошечное ангелоподобное существо является куда более тесным, нежели могут обеспечить удалённые на несколько поколений общие предки, но присущая Её Величеству мудрость удержала благородную англичанку как от явно выраженного удивления, так и от любых вопросов или комментариев. Лёгкое секундное замешательство, постигшее королеву при виде младенца, смогли заметить разве что Шерлок с Джоном, предполагавшие в высокочтимой гостье изрядную проницательность, а потому наблюдавшие за женщиной с особым, почти ревнивым вниманием, да сир Майкрофт, с которым мать обменялась быстрым нечитаемым, но, безусловно, прекрасно понятым Холмсом-старшим взглядом. Вероятно, несколько позже, между этими двумя и состоялся бы разговор о столь странном и загадочном обстоятельстве, как внешность маленького шотландского принца, однако ныне никаких попыток выведать что-либо ни у счастливого отца, ни у своего доброжелательно-сдержанного сына английская правительница разумно не предпринимала, хотя в её отношении к их малышу и без неуместных пояснений появились какие-то особенные теплота и нежность, не выходящие, однако, за осмотрительные рамки разумных приличий. И не удивительно, что предложение Шерлока, воодушевлённо поддержанное его венценосным возлюбленным, нашло живой отклик в сердце государыни, считающей семью одной из самых значимых человеческих ценностей и готовой ради близких пойти на многое.
Поэтому праздник, краткий срок приготовления которого был с лихвой возмещён неоспоримыми талантами организаторов, удался на славу, торжественностью и пышностью в полной мере соответствуя значимости отмечаемого события. Все, кому посчастливилось воочию лицезреть сию величественную церемонию, пребывали в полном восторге, а сам король Джон едва не прослезился, растроганно взирая на оказавшего честь стать крёстным отцом маленькому Мартину сира Майкрофта, бережно принимающего новоиспечённого крестника из рук благообразного священника в свои осторожные объятия, не уступающие ни заботой, ни надёжностью объятиям затаивших дыхание отцов.
Выходя из собора под торжествующий звон серебряных колоколов Его Величество Джон Хэмиш Ватсон Шотландский подумал, что в эту самую минуту он абсолютно и безоговорочно счастлив.
Его Величество решительно вышагивал по коридору, ведущему в приёмную залу, не утруждая себя сбавлением скорости перед резво распахиваемыми дежурными гвардейцами створками дверей и изо всех сил стараясь не оборачиваться на Его Высочество, следующего за ним по пятам безмолвной, но слишком уж озабоченной тенью. Ощущая затылком… нет, не недовольство, не раздражение, а, пожалуй, крайнюю собранность Шерлока, напоминающего своим состоянием скрученную в ожидании начала непредсказуемых и не слишком радостных событий пружину, Джон досадливо хмурился, но продолжал чеканить шаг. Подобное состояние случалось с его Преданным не часто, а потому самым коварным образом наводило мысли на очень неприятные ассоциации и воспоминания. Однако…
Однако король Шотландии был уверен — он прав. Ждать более немыслимо. Да и чего, собственно? Совесть, не проснувшаяся в этих душегубах за столько лет сознательных издевательств над живыми людьми — более того, детьми! — вряд ли сделает жест доброй воли внезапно и без всякого постороннего вмешательства. Они, видите ли, учёные! Гении! Сволочи… Опыты ставили над его мальчиком… Суки…
— Джон.
Похоже, Шерлок всё-таки не выдержал. Сейчас вновь начнёт своё: «Не заводись, подумай о последствиях»… А кто подумает о бедных малышах, попадающих в руки этих экспериментаторов и гибнущих под их ножами и иглами? Пусть случайно, пусть только некоторые, но ведь это дети!!! Как можно хладнокровно откинуть в сторону проценты «брака», если за каждым из этих процентов чья-то дарованная богом, но загубленная по вине Школы Идеальных Слуг жизнь? Джон насупился ещё больше, но друг за спиной только устало вздохнул. Ватсон остановился сам, не дойдя до последнего поворота нескольких шагов, засопел, не оборачиваясь:
— Шерлок, всё знаю. Понял тебя, не дурак. Но я звал его, и он прибыл. Прикажешь сделать вид, что я хотел просто пригласить Гранд-Мастера ненавистной мне Школы на крестины наследника?! — Он упрямо мотнул головой. — Я должен попробовать доказать, убедить… В просвещённом веке живём, вон, каналы строим, университеты… Вакцины изобретаем… Неужели не найдётся совсем никакого рычага воздействия на этих коновалов? Я не верю. Должно быть что-то. Не страх, так выгода. Не выгода, так здравый смысл. Хоть что-то.
