— Моё сочувствие облегчит их муки? — холодно поинтересовался мужчина.

— Нет. Нет, но… — Молли растерянно замолчала, не зная, что ответить на этот ничем не смягчённый цинизм.

— Тогда я и дальше буду тратить своё время на поиск действительно нужных решений, а не на пустые бессмысленные эмоции. И советую вам поступать так же, миледи. Воспользуйтесь, наконец, своей головой, а не только сердцем.

И хотя за проведённое в госпитале время леди Хупер уже порядком попривыкла к этой вызывающе-жёсткой манере общения, избранной королевским секретарём, возможно, ради экономии личного времени, обычно бесцельно растрачиваемого простыми смертными на всякие человекоугоднические околесицы, подобная бесчувственность показалась ей переходящей всякие допустимые пределы, а потому — совершенно непростительной. Вскочив с места, девушка негодующе прошипела в стройную равнодушную спину:

— Вы!.. Вы!.. — и не найдя в своём словаре подходящего названия для столь возмутительного поведения, она вылетела из комнаты, хлопнув дверью так, что пузатые колбы на полках жалобно зазвенели.

Проводив мисс Молли задумчивым взглядом, Шерлок на мгновение замер, но тут же убеждённо тряхнул кудрявой шевелюрой, словно отметая возникшие вдруг сомнения:

— Да, так будет лучше.

В небольшой аллее монастыря было тихо: стоны и крики несчастных не могли проникнуть наружу сквозь толщу каменных стен. Февральское солнце, склоняясь к горизонту, подсвечивало бронзовую дубовую листву, так и не покинувшую могучих корявых ветвей.

Молли зябко повела плечами: она выскочила на улицу, не захватив с собой ни тёплой накидки, ни даже шали, но возвращаться в лабораторию девушке совершенно не хотелось. Слишком сильно было её разочарование тем, кого она ещё недавно считала чуть ли не совершеннейшим из людей.

Позади раздались шаги и кто-то робко кашлянул.

— Простите, миледи, но на дворе прохладно, а вы так легко одеты…

Стремительно обернувшись, леди Хупер нос к носу столкнулась с Джоном Бэрримором, племянником и помощником доктора Мортимера. В руках мужчины был плащ, который он тут же поспешил предложить порядком продрогшей девушке:

— Стоит закутаться потеплее, если уж вы решились прогуляться. Позволите сопровождать вас? Скоро совсем стемнеет.

Благодарно завернувшись в тепло плотной ткани и спрятав покрасневший нос в лисий мех воротника, мисс Молли согласно кивнула.

— Я просто восхищён вами, миледи, — преодолевая явственно сквозившую в голосе и взгляде робость, произнёс молодой доктор, следуя за девушкой по исчерченным длинными тенями плитам старинной дорожки. — Никогда не думал, что придворная дама решится приехать в такое место, чтобы помочь больным, не брезгуя даже лично за ними ухаживать. С вашим великодушием может сравниться разве что ваш ум: поверьте, даже среди моих однокурсников нашлось бы немного таких, кто мог бы сравниться с вами в знаниях о лекарственных веществах. Ваши мази и настойки очень облегчают страждущим их тяжёлое состояние.

— Я лишь пытаюсь внести посильный вклад в наше общее дело, господин доктор, — скромно опустила глаза леди Хупер, но по чуть заалевшим щекам и тронувшей губы улыбке было ясно, что слова спутника ей очень приятны. — Да и как можно оставаться равнодушным, когда вокруг тебя столько человеческого горя? — добавила девушка с горечью, вспомнив свой давешний разговор с Шерлоком.

— Многих людей заботит лишь собственное благополучие и безопасность, мисс, — уловив невесёлое настроение собеседницы, вздохнул молодой человек. — К счастью, среди тех, кто не покладая рук сейчас трудится в нашем госпитале, таких нет. Не зря Его Величество распорядился набрать персонал исключительно из добровольцев: мы все здесь по велению сердца и делаем всё, что только в наших силах.

— Боюсь, вы ошибаетесь, доктор, — девушка сердито нахмурилась. — Если ваша душа переполнена милосердием и состраданием, это вовсе не значит, что другие способны испытывать те же чувства. Для кое-кого этот страшный недуг — всего лишь увлекательный ребус, который интересно разрешить, а несчастные пациенты — только богатый материал для опытов и исследований.

— Даже представить не могу, о ком вы говорите, миледи, — от столь несусветного обвинения мистер Бэрримор даже приостановился, выразив всем своим приятным лицом крайнее изумление. — Среди нашего персонала трудно отыскать равнодушных. Даже стражники, люди военные и, несомненно, привыкшие к разным ужасам, проявляют участие и необыкновенное терпение…

— При чём тут стражники? — раздражённо перебила собеседника леди Хуппер. — Да, согласна — мы все здесь стараемся принести как можно больше пользы, вот только… — Она взглянула прямо в глаза доктору: — Скажите, разве можно действительно помочь людям, не испытывая к ним сочувствия?

— Да кого вы имеете в виду, миледи? Я, право, и предположить не могу… — развёл руками мистер Бэрримор.

— Мне не хочется говорить о ком бы то ни было дурно, господин доктор, но мистер Шерлок, королевский секретарь… — начала было Молли, чьё желание поделиться с кем-то собственным возмущением победило обычно присущую девушке тактичность.

— Мистер Шерлок? — теперь уже Джон проявил нетерпение, прерывая собеседницу на полуслове. — А с чего вы взяли, что ему безразличны страдания наших подопечных?

— Ну… — леди Хупер замялась, понимая, что в пылу собственной обиды допустила явную бестактность. Но доктор Бэрримор смотрел на неё так требовательно, что она вынуждена была привести какие-то факты в защиту своих слов. Девушка пожала плечами: — Он ни разу даже не поинтересовался состоянием пациентов, сидит в лаборатории и оторваться не желает от конспицилии**, а к больным подходит лишь для того, чтобы взять образцы.

— Вы ошибаетесь, миледи, и очень жестоко! — воскликнул молодой человек с горячностью. — Да, возможно, господин Шерлок и не проводит столько времени у постелей болящих, как остальные, но это лишь потому, что он занят более важными вопросами, решение которых должно помочь нам защитить Шотландию от эпидемии не только в этот раз, но и в будущем. И тем не менее, он находит возможность оказывать и непосредственную помощь. Я, в основном, дежурю по ночам и не раз был свидетелем того, как господин королевский секретарь облегчал муки особо страждущих от бреда и галлюцинаций, нажимая на особые точки, или смазывал язвы и пролежни болящих составленной вами заживляющей мазью, поил их настойками, снотворными или снижающими жар. Он и мне показал те точки, при воздействии на которые человек получает хоть и непродолжительное, но облегчение. К сожалению, подобную методику невозможно применять слишком часто…

— Но почему же тогда?.. — в недоумении воззрилась на доктора мисс Молли, словно у молодого человека мог быть ответ на возникшую перед девушкой загадку. Мистер Бэрримор, ничего не понимая, меж тем, казалось, готов был оказать юной леди любую мыслимую поддержку. Впрочем, делиться своими сомнениями с малознакомым мужчиной леди Хупер совершенно не хотелось, и она поспешила сменить тему разговора: — Наверное, вы правы, и я просто поспешила с выводами, господин доктор. Кстати, кажется, нашему гению удалось-таки разгадать способ, которым тиф переходит от одного человека к другому. Представьте себе, это обычные вши! Именно они являются разносчиками заразы.

— Неужели? — внимание доктора Бэрримора тут же переключилось на важную новость. — А вы говорите… Значит, теперь у нас есть представление о том, как бороться с распространением болезни? Это же замечательно! А доктор Мортимер уже знает? А во дворец сообщили?

— Помедленней, господин доктор! — оборвала суетливый восторг мужчины леди Хупер. — Мистеру Шерлоку удалось сделать такой вывод только что, прямо перед тем, как я… вышла прогуляться. Думаю, он ещё не успел никому об этом рассказать. Мне, пожалуй, нужно вернуться в лабораторию. Узнать, как там дела, а заодно и поразмыслить над составом средства, истребляющего вшей. Или хотя бы отпугивающего.

— Вы позволите пойти с вами, миледи? — просительно взглянул на неё доктор Бэрримор, явно желающий узнать всю информацию из, так сказать, первых рук.