Шерлок ожидал государя за рабочим столом, перебирая почту и сортируя письма по степени их важности. Поприветствовав Его Величество почтительным поклоном, Преданный тут же удивлённо приподнял бровь и, пользуясь тем, что кроме них в кабинете никого не было, непринуждённо постучал пальцем над чётко очерченной верхней губой:

— Я был уверен, что Вы их сбреете. Королеве вряд ли понравилось.

Ватсон, во взгляде которого явно отразилась знаменитая фраза небезызвестного полководца: «И ты, Брут!» — смешно наморщил нос.

— А ты тоже считаешь, что мне так не идёт? — с деланным огорчением воззрился он на своего секретаря. — Я планировал оставить это в память о нашем… путешествии. Или подобный вид действительно нестерпимо ужасен?

— Нет, Вы выглядите довольно… мило, государь, — Преданный поднял на короля смеющиеся глаза, и Джон решил, что и сам не в состоянии больше сохранять на лице строгое выражение:

— Я понял: ты предпочитаешь гладковыбритых королей, — хохотнул он.

— Я предпочёл бы Вас, даже если бы мой король был похож на святого Христофора, — внезапно ставшим абсолютно серьёзным тоном возразил Шерлок. Однако, не удержавшись, вновь улыбнулся: — Но в силу Вашего статуса придать этой поросли ухоженность и опрятность, думаю, всё же необходимо. Если пожелаете, я мог бы.

— Шерлок, хватит доказывать мне свою универсальность, — замахал руками Шотландец, лукаво щурясь, — ты и так для меня незаменим. Во всём. Оставь хоть что-то на долю других. Придворному брадобрею тоже нужно как-то отрабатывать своё жалование, нет?

— Как Вам будет угодно, милорд, — покорно кивнул секретарь, не гася в бирюзовой глубине смешливые искры, — но мне бы это доставило удовольствие!

Джон рассмеялся, прикидывая, сможет ли спокойно вынести прикосновения ласковых рук Преданного к своему лицу, и уже чувствуя, что сдается.

На некоторое время жизнь при эдинбургском дворе приняла размеренное и спокойное течение, если подобные понятия вообще можно применить к суетности придворного существования. Джону же эта умиротворённость напоминала затишье перед бурей. И первые порывы предстоящего ненастья не заставили себя долго ждать.

Как и предполагал Его Величество, сохранить в тайне судебный процесс, невольным участником которого ему пришлось стать, оказалось просто невозможно. Слухи, один другого фантастичней, расползались по Империи, обрастая самыми удивительными деталями и подробностями. Впрочем, король небезосновательно предполагал, что за всем этим нелепым хором нестройных голосов скрывается умелая рука опытного дирижёра, направляющая бессвязный поток в единое русло и придающая ему вполне правдоподобный, или, по крайней мере, не совсем абсурдный вид, ровно настолько, чтобы сплетням смог поверить даже не совсем глупый человек.

За время своего пребывания в статусе королевского секретаря Шерлок успел показать себя лишь с лучших сторон, завоевав репутацию человека не только умного, но также порядочного и хорошо воспитанного. И тем не менее, довольно скоро капитан Лестрейд явился к королю с докладом о том, что придворные, пока неуверенно, но всё более настойчиво, говорят о подозрительном происхождении юноши, считая его то ли шпионом князя Магнуссена, то ли агентом Школы Идеальных Слуг, подосланным к королю затем, чтобы убедить его не враждовать со скандальным заведением, то ли подарком, преподнесённым Его Величеству самим Императором в качестве благодарности за какие-то тайно оказанные Империи услуги. Были и такие, кто предполагал в парне если не колдуна-чернокнижника, то, по крайней мере, знатока магии и скрытого служителя дьявола. Те же, у кого фантазия была менее буйной, поговаривали, что Джон всё-таки сам купил Преданного, дабы с его помощью удовлетворять свои тайные страсти.

Но независимо от близости к реальному положению вещей, каждый из этих кривотолков был чреват последствиями разной степени неприятности, и королю ничего не оставалось делать, как внести во всё происходящее ту ясность, которая бы позволила не только поумерить разгорающийся пожар злословия, но и защитить честь монарха и, возможно, саму жизнь его преданного слуги.

Призвав на помощь всю свою решительность, шотландский монарх велел собрать советников, справедливо полагая, что просвещение лучше начать с головы, и когда достопочтенные государственные мужи, рассевшись за длинным столом, готовы были выслушать своего государя, обратился к ним с непродолжительной, но весьма пламенной и не лишённой убедительности речью:

— Мне стало известно, уважаемые господа, — окинул он строгим взглядом обращённые к нему лица, — что при дворе ходят самые странные и даже безобразные слухи, касающиеся меня и молодого придворного, господина Шерлока, с некоторых пор исполняющего обязанности моего личного секретаря. Недалёкие умы, наделённые глупыми языками, распространяют об этом всякие небылицы. Что ж, я должен признать, что некоторая доля правды в этом всём есть, но, скрытая множественными покровами откровенной лжи, она теряет свой подлинный смысл и превращается лишь в некое подобие истины…

Коротко, стараясь донести лишь саму суть, не отвлекаясь на ненужные, по его мнению, подробности, Джон пояснял присутствующим подлинное положение вещей, благоразумно опуская особо щекотливые и неоднозначные моменты и внимательно наблюдая за реакцией на свои слова. Касаясь происхождения Преданного, его связи с эплдорским князем и позволяя себе несколько весьма красноречивых эпитетов по этому поводу, он с бесконечным удовлетворением отмечал, как проявляется на лицах советников выражение негодования и сочувствия при описании тех злоключений, что выпали на долю Шерлока во время его пребывания у сэра Чарльза и до того самого момента, когда сжалившиеся над юношей небеса привели его под заступничество шотландского монарха.

Однако, к сожалению, сочувствие Шерлоку и негодование по поводу действий властителя Эплдора были не единственными эмоциями присутствующих, и, заметив в устремлённых на него глазах всё возрастающие удивление и сомнение по поводу принятого королем решения спасти несчастного Преданного довольно нетривиальным способом, Его Величество вскоре был вынужден воззвать к завещанному Спасителем милосердному человеколюбию и поспешить напомнить присутствующим, сколь значительным и неоценимым был вклад Шерлока в государственные дела Шотландии за то время, пока он пребывал в должности королевского секретаря.

Раскрывая почтенным мужам повод, по которому было совершено вынужденное паломничество в английскую столицу, Джон так же не преминул подчеркнуть полное оправдание своей персоны высоким судом, снявшим все обвинения, как совершенно необоснованные, и признавшим Шерлока свободным от посягательств князя Магнуссена, что недвусмысленно подтверждали соответствующие документы, скреплённые печатью и подписью Его Императорского Величества сира Майкрофта Холмса.

— Само собой, я предложил молодому человеку своё дальнейшее покровительство, так как не раз имел возможность убедиться не только в его незаурядных способностях, но и в верности шотландской короне, — подвёл черту Джон, обводя присутствующих испытующим взглядом. — Надеюсь, никто из вас не станет спорить, что господин Шерлок принёс существенную пользу, служа при эдинбургском дворе, и было бы крайне опрометчиво с нашей стороны отказываться от его услуг в дальнейшем?

Советники, при такой постановке вопроса не найдя ни малейшего повода к возражениям, лишь нестройно закивали: одни — абсолютно убеждённо, другие — с некоторым колебанием.

Прикинув про себя соотношение сочувствующих и сомневающихся, Его Величество решил, что пришло время для дополнительных аргументов.

— Кроме всего выше сказанного, была ещё одна причина, по которой я решил не лишать Преданного нашего королевского расположения, — заложив руки за спину, произнёс он с особым нажимом. — Политика нашего славного государства, как внешняя, так и внутренняя, направлена прежде всего на защиту прав любого человека, кем бы он ни являлся. В своё время Шотландия покончила с рабством не без непосредственного участия многих из вас. И то, что именно при нашем дворе человек, жизнь которого ранее мало чем отличалась от рабской, благодаря своим заслугам и уму сможет занять достойное положение, станет убедительным примером того, что мы во всём остаёмся верными нашим убеждениям и принципам. Так будем же последовательны, лорды, и не откажем господину Шерлоку в том, чего он бесспорно заслуживает.