Первым, в отличие от других не вошедший в транс от вида открывшегося великолепия, пришёл в себя сам сэр Чарльз. Подскочив вплотную к Преданному, он, не обнаружив ожидаемого клейма, ни чужого, ни своего, казалось, почти впал в истерику, ощупывая тонкими пальцами то место, в которое с таким сладострастием год назад впивался раскалённым железом, упрямо не веря ни глазам, ни пальцам, но не находя ничего, что, по его убеждению, совершенно точно должен был найти.
— Как… Как это может быть? — шептал он, пытаясь примирить своё зрение и осязание хоть с какой-то логикой: — Ладно, пусть моё клеймо исчезло… Возможно, это из-за изменённой Связи, хотя я абсолютно уверен, такой ожог — он должен был остаться навечно… Ничем не вывести, только перекрыть! А оно было здесь! Я знаю толк в ожогах… — он шептал и шептал, Шерлок чуть морщился, позволяя, однако, елозить носом по своей коже — пусть убедится. Это не для него. Для других!
Не выдержал такой бесцеремонности пришедший в себя следующим Джон. Решительно откинув все сомнения, разом приняв свершившееся чудо, как нечто само собой разумеющееся — это же Шерлок, с ним рядом всегда есть место чуду — он уверенно и громко произнёс:
— Думаю, никто не сомневается в Ваших глубоких познаниях в ожогах, милорд. Но ведь клейма нет? Вы убедились в этом? Значит, нет и Связи. А значит, прав на Шерлока у Вас тоже нет.
Но тот всё не успокаивался:
— Невероятно, абсолютно гладкая кожа! Но ТВОЁ? Где же твоё клеймо? Куда ТЫ его поставил? — Он отступил-таки на пару шагов и приказал: — Повернись, разведи руки!
Шерлок, чуть пожав плечом, дабы не продемонстрировать явного повиновения, плавно развернулся к стоящим идеально прямой спиной, медленно развёл руки в стороны, показав ладони с одной и с другой стороны, поднял с шеи отросшие волнистые пряди, дабы и там все могли увидеть — ничего.
— Ноги! — не сдавался покрывающийся пятнистым румянцем князь.
Шерлок невозмутимо согнул сначала одну, показывая стопу, затем, изысканным движением танцора перенёс вес на медленно и до коварства изящно опустившуюся конечность и продемонстрировал отсутствие меток на другой. Усмехнулся:
— Могу встать на руки или принять любую другую позу, пока вы ищете то, чего нет.
Кто-то сглотнул. Кто-то невольно подался вперёд. Невозмутимо взирающий на происходящее сир Майкрофт довольно громко хмыкнул.
Джон, сам минутно заворожённый неповторимой грацией сногсшибательного тела, гневно встрепенулся:
— Может, вы его ещё выпотрошите?! Я не ставлю тавро на людей, сэр Магнуссен! Я не ставлю тавро на друзей. Оденься, Шерлок, — Преданный тут же повиновался, без спешки, но быстро возвращая на место элементы сброшенного гардероба, а Джон, сдерживая то ли невероятную ярость, то ли безудержный восторг, продолжал: — Ваше Императорское Величество, Ваша честь, господа. Имею ли я право считать себя оправданным и могу ли предложить господину Шерлоку остаться при шотландском дворе в должности моего секретаря?
Сэр Чарльз Магнуссен, вяло наблюдающий за вдевающим пуговицы в петли камзола Шерлоком, тем временем, всё более прищуривался с гримасой человека, что-то упустившего и не понимающего — что именно. Привычное: — Он раб! — прозвучало почти отстранённо.
Джон так же привычно в тысячный раз за день внёс ответную реплику:
— Он человек. И мой друг.
Сир Майкрофт, всё это время заинтересованно наблюдавший за развернувшейся баталией со своего места, постучал двумя пальцами по губам и, с необъяснимым весельем сверкнув в последний раз глазами на Шерлока, поднял руку ладонью вверх, приглашая замешкавшегося судью вынести окончательный вердикт. Тот, тут же очнувшись от всеобщего замешательства и потрясая едва заметно съехавшим набок париком, громко и значимо произнёс:
— Да. Несомненно, Ваше Величество. Суд подтверждает Ваше право. Документы и заключение Вы можете получить через пару часов и более мы не посмеем Вас задерживать.
— Если только Вы не захотите воспользоваться нашим гостеприимством ещё на какое-то время, — добавил от себя Император. Джон благодарно улыбнулся сиру Майкрофту и склонился в вежливом поклоне:
— Благодарю, Ваше Императорское Величество. Но вызов в суд застал меня так неожиданно, что пришлось бросить текущие дела, а, как известно, нерешённые проблемы имеют свойство очень быстро накапливаться, превращаясь в настоящие завалы. Я не могу слишком задерживаться с обратной дорогой, но, конечно же, отправлюсь в путь не раньше, чем мы обсудим все вопросы, которые Вы посчитаете необходимым мне задать или прояснить.
Император, чуть кивнув в знак согласия, тут же переключил своё внимание на что-то живо обсуждавших членов трибунала.
Джон же развернулся к Мастеру Мейеру:
— Да! Ещё. Раз уж так получилось, что Шерлок у меня… И при таких обстоятельствах… Я готов возместить Школе её затраты на пеню в пользу господина Магнуссена. Я не покупаю себе рабов. Шерлок для меня — свободный человек, несмотря на то, что мы с ним невольно оказались в этой запутанной ситуации. Но если уж я оказался вовлечён во всё это… Хочу быть до конца честным даже перед подобным заведением, отношения к которому не поменяю ни при каких обстоятельствах. Господин Мейер, пришлите ко мне вашего… Кто у вас занимается финансами? Я оплачу счёт. Идём, Шерлок, — и, невольно улыбнувшись на обалдевшую физиономию Гранд-Мастера, запоздало склонившегося в растерянном поклоне, направился к выходу, ещё раз кивком прощаясь со всеми присутствующими. — Господа!
Господа прощались с ответной приветливой чопорностью. И только две пары глаз смотрели вслед удаляющемуся тандему — гордому шотландскому королю и гибкой стройной тенью следовавшему за ним Преданному — с особым выражением.
Светлые и ясные — с удовлетворением и непонятно откуда взявшейся грустью.
Прозрачные и хищные, скрывающиеся за поблескивающими в вечернем свете заходящего солнца линзами — с яростным прищуром несдавшегося врага. И с только что обретенным неожиданным озарением.
Тонкие губы дрогнули в никем более не замеченном оскале: «О, Шерлок! О! Ты действительно планировал меня перехитрить? Почти браво! Почти. Но не выйдет, мой мальчик! Никогда не следует забывать, что если удилище в руке — она обязательно почувствует клёв на другом конце лески… До встречи, Ангел! Ты был и останешься моей игрушкой, ты ведь знаешь об этом, не так ли?..»
====== Глава 28 ======
В хорошо освещённых коридорах, ведущих из Зала Суда к вожделенной свободе, было слишком много любопытных глаз и ушей, чтобы Его Величество король Джон смог позволить себе более откровенное выражение эмоций, чем полный искреннего облегчения взгляд и короткое, едва уловимое пожатие руки чудом возвращённого ему друга и возлюбленного.
В отличие от государя, капитан Лестрейд, всё заседание просидевший на задних рядах, откуда с напряжённым беспокойством наблюдал за перипетиями дела, а сразу же по вынесении оправдательного вердикта — поспешивший к выходу, чтобы подвести поближе заскучавших в ожидании лошадей, внезапно расчувствовался при виде измученного, но просветлевшего лицом сюзерена и вышагивающего за ним свободного от кандалов Шерлока. Не в силах сдержать радостного порыва, он, несколько неожиданно не только для других, но и для себя самого, подскочил к Преданному и, по-солдатски неловко сжав того в своих железных объятиях, растроганно забубнил:
— Вот же чертяка! Вот же! Сукин ты сын!
Впрочем, быстро опомнившись и смущённо улыбнувшись в ответ на весёлые искры в синеве глаз государя и совершенно несвойственную, и оттого вдвойне приятную растерянность королевского секретаря, за которой всё же ощущалась неподдельная признательность, капитан подал сигнал сопровождавшим их стражникам, и небольшая процессия без промедления двинулась в сторону императорского дворца.
Едва массивная, украшенная причудливой резьбой и позолотой дверь во временные апартаменты закрылась за ними, Джон, будучи не в силах дольше усмирять захлестнувшие его эмоции, развернулся к Шерлоку, желая лишь одного: убедиться, что тот действительно находится рядом, что стоит только протянуть руку или сделать шаг — и он ощутит и волнующий аромат волос, и тёплую гладкость кожи, и пульс, учащённо бьющийся на стройной шее, и вересково-медвяный вкус желанных губ. Они, наконец-то, были одни: верный Лестрейд прозорливо рассудил, что эти двое — и Хозяин, и Преданный — как никогда, нуждаются в возможности объясниться без свидетелей, чему тут же нашёл подтверждение в виде благодарного кивка Его Величества, и остался в коридоре.
