— Лорд Бейлиш, — в голосе Сансы зазвенела сталь. Она выпрямилась в седле, словно проглотила кочергу, и стала на пол головы выше своего кавалера, — вы знаете мой ответ. Он неизменен многие годы.

— Да, девочка моя, — сказал Бейлиш, стремительно вырвав ее руку от повода, и прижавшись губами.

Между перчаткой и рукавом открылся тонкий просвет, и старый развратник немедленно этим воспользовался. Целомудренно целуя ее руку, он провел языком по ее коже так, что Сансу начало тошнить. Она едва не вырвала у него руку, удержавшись в рамках приличий в последний момент. Санса ненавидела его провокации, из года в год изводившие ее. Много лет назад она была избавлена от его навязчивого присутствия, но разум ее так и не прояснился. Стоило Мизинцу сделать что-то подобное, и она снова чувствовала себя бесправной жертвой в его ловушке. Начиналась паника, дрожь, из головы вышибало все мысли, кроме одной: «Беги отсюда!» Тем временем лорд-хранитель закончил свою речь, не отпуская ее руку, пристально глядя ей в глаза:

— Санса, ты знаешь, как я тебе нужен. Однажды ты придешь ко мне сама.

Санса медленно, но уверенно выпростала руку из его цепких лап. Она не могла говорить дальше, к горлу подкатывал пронзительный истерический крик.

— Извините, лорд Бейлиш, я вынуждена вас покинуть, — сказала она, теряя остатки контроля. — Мне необходимо отдать ряд распоряжений.

И, не слушая его ответа, женщина развернула коня, ускакав в середину своего войска, минуя Пса. По ее лицу Клиган уже догадался, что что-то нехорошо. Она остановила его жестом, и он, скрипнув зубами, продолжил ехать в том же темпе.

Санса пронеслась мимо своих людей не останавливаясь и уже вылетела в открытое поле. Она никогда не была поклонницей верховой езды, но сейчас ей хотелось скорости. Это был побег, самый настоящий и позорный. Как бы ей хотелось излить сейчас кому-то душу! Однако она не доверяла никому. Когда-то давно она пыталась говорить с Бриенной, но едва наметилась симпатия и близость, леди Старк узнала, что ее самый преданный рыцарь — жена Джейме Ланнистера и носит его ребенка. Она так и не простила ей предательство сюзерена. Вторым человеком, которому она бы хотела рассказать все, был Тирион. И он действительно знал часть той страшной правды… Он тоже ее предал. Поэтому она никогда не станет откровенна с Сандором, как бы ей ни хотелось. Его предательство убило бы ее. Он никогда не узнает о Гарри, о Петире больше, чем она в силах рассказать. Ее мужчина был скорым на расправу и абсолютно бешеным в вопросе защиты ее чести. В наличии собственной чести она сильно сомневалась после всего того ада, что она пережила в Долине. Выехав в поле, вдали от людей Санса вдруг истерически расхохоталась, закинув голову к небу. Она вдруг подумала, что знает, кто мог бы ее понять. Цареубийца. У него чести не больше, чем у нее.

========== 56 Дитя мое/ Тирион ==========

Глаза Дейенерис были широко распахнуты, словно только что ее дракон на глазах изумленной публики превратился в лютоволка, спел «Медведя и прекрасную деву», трижды чихнул и обратился обратно как ни в чем не бывало.

— Ты уверен? — наконец выговорила она.

— Я давно подозревал, а мейстер только подтвердил, — его рука накрыла ее крепко сжатую кисть.

— Этого не может быть… — протянула Дени, по-прежнему глядя вникуда. Известие о ее положении ввело королеву в ступор. Раз за разом она задавала ему вопрос, он отвечал, она отрицала, молчала и начинала заново, не в силах осознать. Тирион был немного удивлен. Он предполагал, что будет бурная радость, истерики, пляски на столе, но не это холодное мертвенное отчуждение.

Много позже, к вечеру того же дня он забрел в комнату мейстера. Аллерас собирал вещи и усмехнулся, глядя на входящего, немного злорадно.

— Королева была здесь? — довольно глупо уточнил Тирион, прикрывая дверь.

— Трижды, Хранитель, — глаза мейстера смеялись. — Королева отказывается верить в очевидное, напирая на текст пророчества.

— Она потрясена, видимо, — ответит Тирион. — И что мы ей скажем?

— То же, что и раньше. Пророчество утратило силу, — Аллерас смотрел на него пронзительным взглядом, по которому он и вычислил однажды его родителей. — Вам не приходило в голову, что Королева может и не хотеть этого ребенка?

— Не приходило, — отрезал Тирион. — Это всего лишь удивление. Она осознает и обрадуется.

— Нет ничего более связывающего женщину, чем маленький ребенок, — наставительно произнес мейстер, расставляя какие-то баночки по одному ему понятной схеме. — Маленький принц или принцесса изменит всю ее жизнь, никогда больше она не будет ни беспечной, как сейчас, ни свободной. Она хотела ребенка всегда, это отрицать бесполезно, но иногда люди потом пугаются осуществления своих желаний. Неужели вы никогда не раскаивались в содеянном?

Тириона передернуло.

— Я всегда хотел этого ребенка, — произнес он угрюмо. — Я просто обязан стать ему хорошим отцом несмотря ни на что.

— Одной рукой воспитывать дитя, а второй управлять государством, — Аллерас стоял спиной, продолжая наводить порядок в своей комнате, но Тириону мерещился сарказм в его словах. Он был уверен, что на лице мейстера сейчас ехиднейшая из гримас. — Это будет нелегким фокусом, Хранитель Запада. Королева беспечна, как стрекоза, уж простите мне эти слова, коль скоро они правда. Она ребенок, хоть у нее и есть драконы, мужья, королевства. Ей хочется вечного праздника и лимонных пирожных. Она не оценит ваш подарок сейчас, а может, не оценит никогда.

Мейстер гибко обернулся к опешившему лорду и закончил, глядя на него с сожалением:

— Мне жаль вас, лорд Тирион. Возможно, этот ящик Пандоры не стоило открывать никому и никогда.

***

Паника Дейенерис набирала обороты. Она суетилась, меняла мнения, планы, наряды и ела все подряд.

— Мы поедем верхом, — вдруг объявила она за ужином. — Я не должна больше летать на Дрогоне, это опасно.

— Дени, — Тирион смотрел на жену с нескрываемой нежностью. — Нет ничего в Вестеросе безопаснее полета на Дрогоне. Он чувствует твое состояние и несет тебя как пушинку. Если тебе тревожно, полетели на Рейгале, я буду рядом.

— Нет… Не знаю… А если я упаду? — Дени надкусила яблоко, скривилась и запила из кубка. А потом гневно произнесла: — Даже вина теперь нельзя, а мне так тошно…

— Я готов не пить вина вместе с тобой, если тебе будет так легче, — заверил ее Тирион. — Что же касается полетов — дорогая, ты летаешь на этом драконе два десятка лет, откуда страх? Да ты засыпаешь на его спине в дальних перелетах…

— Но ведь теперь я ношу ребенка! — воскликнула она в сердцах. — Ох, или не ношу… Нужно мнение другого мейстера. Давай полетим через Винтерфелл.

— Предлагаю не пороть горячку, — решительно заявил Тирион. — Пройдет совсем мало времени, и ты твердо уверишься сама, что ребенок — правда. Без всякого мейстера. Оставь себе свободу маневра.

— В смысле? — все мысли Королевы были поглощены ребенком. Руки ее непрестанно возвращались к животу, а на лице была блаженное выражение.

— Эйгон не должен узнать обо всем слишком рано, — растолковывал лорд. — Скрывай как можно дольше. Мальчик унаследует твой трон, девочка — будет желанным призом для любого мужчины этого королевства.

— Это будут близнецы, — вдруг уверенно заявила Королева.

— Почему?

— Ты будешь смеяться надо мной, — Дейенерис смутилась, ковыряя вилкой по блюду

— Обещаю не смеяться, — немедленно ответил Тирион. Королева помялась и сообщила шепотом:

— Я видела их во сне. Похожие на меня, серебряные волосы, лиловые глаза. Прекрасные младенцы…

— Давно тебе снился сон? — стараясь не выказать волнения или недоверия, сказал Тирион.

— Нет. Ты показывал мне богорощу, помнишь?

Кольцо белых пней, венчающее холм. Они остановились там перекусить, а Тирион принялся рассказывать Дени про Старых богов Севера, когда осознал, что жена лежит, вся свернувшись калачиком, на одном из самых широких пней и спит. Он не стал ей мешать, тем паче что сон был недолог…