— Когда я перестану быть Хозяйкой Севера?

Рука Брана была ледяной, но постепенно теплела, пока она не перестала ее чувствовать. Глаза его закрылись, и он заговорил низким странным голосом:

— Придет тот, кто достоин. Он избавит тебя от ноши. Он сразится как лев со львом, как волк с волком, как дракон с драконом. Все решит бой, о котором будут слагать легенды. Ты же переступишь через смерть, чтобы отдать ее дар другому. Твои ноги утонут в мехе, твои одежды изменят цвет, твое одиночество закончится навсегда. Лишь тогда ты перестанешь быть Хранительницей Севера, Санса.

— Я не понимаю твоих пророчеств Бран, — Санса была обескуражена, хоть часть его образов оседала в ее голове картинками, которые еще предстояло разгадать.

— Его устами говорит Трехглазый ворон, — примирительно произнесла Мира, — а язык ворона не всегда понятен. У воронов же только клюв, Санса.

От ее объяснения Сансу вдруг пробрал озноб. Она сильнее закуталась в свой плащ и переспросила:

— Ты говоришь «он придет». Он будет один? Только один выбор? Как я пойму, что он пришел?

— Он не будет один. Она будет с ним всегда, тенью за правым плечом, острым черным обсидианом. Волчица не может без стаи. Вместе они воспитают наследника именем Старк.

Обратный путь был дольше. Мира привезла ее в свой замок. Сероводье оказалось удивительным, хоть и немного пугающим. Тирион бы оценил, почему-то подумалось ей. Ее муж излазил бы каждую пядь, пока не узнал, как и что тут устроено. Однако ей это было вовсе неинтересно. Она мечтала быстрее покинуть болото и вернуться к обозу. Этой ночью она будет спать с Сандором, хочет он того или нет. Лучше пересуды в ее обозе, чем кошмар, от которого она неминуемо проснется с криком.

Она сидела за самым обычным столом, слушая, как квакают лягушки и звенит комарье, но ни одна тварь не заползла под кров, ни одно насекомое ее не укусило.

— Мы знаем, как жить с ними рядом, — улыбалась ей Мира. — Сероводью много лет, оно пережило и Андалов, и Первых людей. Нашу силу мы взяли у древних, и они нас хранят.

Пища была простой — рыба, жареная на костре, какой-то травяной взвар, от которого ей стало спокойно и тепло. Санса чувствовала, что готова уснуть, а Мира настаивала, что привезет ее сама утром к ее обозу, а сейчас отправит кого-нибудь сообщить, что все в порядке. Санса согласилась, проваливаясь в сон.

На рассвете Мира осторожно, но настойчиво разбудила ее. Лодка легко шла под ее веслом. Мира говорила, что их дети с Браном должны выполнить свое предназначение, как она и Жойен когда-то. Может быть, немного ошарашенная словами Брана, или, припомнив все хорошее, что слышала от отца про Хоуленда Рида, она согласилась принять в обоз среднего сына Миры — мальчика по имени Хоуленд. Дочери Миры — две зеленоглазые девушки — прислуживали им за столом вчера. Еще одно дитя готово было появиться на свет на исходе лунного месяца.

— Хочу назвать ее Сансой, — улыбнулась Мира. — Ты красива, а красота должна иметь продолжение.

Лодочка неспешно приближалась к своей цели, а Санса все обдумывала и обдумывала предсказание Трехглазого Ворона. Она думала, что его пророчество больше пугало, чем объясняло. Особенно последние слова, которые он повторил несколько раз, после чего Мира разорвала их руки, словно происходило что-то неправильное.

— Синие цветы в ее венке, дракон на его панцире. История пройдет по спирали, но не будет ни брода, ни башни. Услышь свое сердце, и ты не ошибешься.

========== 47 Дорога в прошлое / Бриенна ==========

Дорога тянулась бесконечной пыльной лентой. Далеко впереди копыта коней начинали взбивать пуховое рыжее облако пыли, которое по приближении к ним поглощало полностью силуэты и краски. Буро-красные частицы земли оседали на одежде, пятнали панцири и кольчуги, заставляли коней чихать и обмахиваться хвостами. Бриенна не помнила Речные Земли такими. Вероятно, лето было удушливо-жарким на этот раз.

Она ехала на коне в середине обоза, медленно пробирающегося куда-то. Дети выныривали из пыли внезапно, болтали о своем и снова сигали в нее, не успев расслышать ответ. Джейме уехал к голове колонны с Кирой на седле, вызнать, где они и как скоро привал. Женщина ехала в молчании, ее окутывал шум и крики, давно уже ставшие фоном. Она пыталась найти выход.

Джейме был слишком близко, и его было слишком много. Каждые пять лет ожидания были бесконечным подвигом, но вместе с тем и рутиной, а встреча — предвкушаемым праздником. Бриенна совсем не ожидала, что однажды праздник может стать таким долгим и утомить. Странно, ведь когда-то они провели много времени в пути из Риверрана в Королевскую Гавань. Она уже не помнила, утомлял ли он ее тогда. Бесил и подкалывал, советовал и спасал. Она полюбила его таким — дерзким, острым на язык, совершенно невозможным типом, отравляющим любую ее хорошую мысль о себе немедленно самым едким замечанием. И в то же время она знала — он честен, справедлив. И не предаст ее никогда. Это все было настолько глупым, по-женски неправильным, что она никогда не говорила даже самым близким людям, но в глубине души понимала — она была обречена на Джейме. Внутреннее сродство, словно клинок от одного мастера с единой душой и клеймом — так она могла бы описать свои ощущения от встречи с ним. Бриенна считала себя человеком скучным, приземленным, абсолютно неинтересным, Джейме же делал все хорошо — рассказывал, дрался, руководил. Она удивлялась всю свою жизнь, хотя и приняла в какой-то момент, что это ее мужчина. И вот новая напасть.

Легок на помине, вынесся из желтой пыли всадник с хохочущей Кирой и сообщил:

— Нет ночлегу в Близнецах, да ближайшему трактиру! — Джейме улыбался заразительно. Кира соскочила с седла и умчалась бегом обратно в пыль.

— Стой! — окликнула ее мать, но девочки и след простыл.

— Там на телеге играют дети, это близко, — принялся успокаивать Джейме. — Я разрешил, там еще Лианна и Селвин, они присмотрят.

— Она должна была отпроситься, — хмуро произнесла Бриенна.

— Она так и сделала, а я разрешил, — отмахнулся Джейме. Женщина почувствовала досаду и замолчала. Джейме, однако, никогда не давал ей впасть в уныние. Он подъехал насколько мог близко и, заглядывая ей в глаза, начал говорить:

— Я был ближе, а ей очень хотелось, — голос его лился стремительной рекой, обволакивал и приглушал. — Иногда так хочется побыть отцом своим детям.

Всю аргументацию смело. Джейме умел задеть нужные струны ее души и, к чести его, не злоупотреблял этим.

— Люди ропщут, — ответила Бриенна.

— Да, я тоже слышал разговоры. Почему северный турнир не проводится на Севере? — Джейме усмехнулся. — Ежику понятно, всего лишь потому, что множество рыцарей из других королевств мечтают наложить лапу на Север не меньше северян.

— Люди всего лишь утомлены долгой дорогой, — ответила Бриенна осторожно. Ее муж вызывал у нее раздражение, которое она не хотела демонстрировать. — Незнакомый путь.

— Ты бывала здесь и помнишь дорогу хорошо? — поинтересовался Джейме

— Да, — глухо ответила Бриенна, не желая продолжать диалог. Разумеется, она хорошо помнила дорогу. По ней она сопровождала Сансу в Винтерфелл, по ней ехала к отцу впервые, торопясь в Солеварни, а потом еще с детьми ехала назад с Тарта.

Мимо с дикими воплями проснеслись несколько всадников. По звукам Бриенна догадалась, что это близнецы и старшие мальчики Карстарков — Креган и Торрхен. Старший как правило подзуживал младшего, пока он не влетал в какую-нибудь безумную авантюру. Джейме открыл было рот, чтобы что-то спросить, но так и закрыл его молча. Бриенне было тошно от пыли, дороги, постоянного движения, ужасно хотелось назад в Дредфорт, и там забраться на сеновал и глядеть ночь напролет на звезды.

— Милая, с тобой все в порядке? — наконец выдал ее муж, что-то заподозрив. Они спешивались невдалеке от таверны.