– Пап, я тут думал про твою историю, – начал он неуверенно. – Помнишь, ты говорил о Белом Рыцаре.

– Да, – ответил Джейме, глядя в огонь камина. Отсветы плясали на его лице, делая профиль демоническим и пугающим. – Ты что-то хотел уточнить?

– Почему Белый рыцарь и его дама не поженились? Они могли открыться родителям или уплыть Вольные города, да просто обвенчаться в септе наутро после… ну…

– Я понял тебя, – усмешка была едва заметна, но она обидела Селвина.

– После того, как они разделили ложе, - упрямо закончил сын. – Они были помолвлены с кем-то?

– Нет, Селвин, не были, – грустно произнес отец. – Да, помолвки предполагались, но еще не было никаких договоренностей. Просто девушка предназначалась принцу, а Белый рыцарь должен был унаследовать замок отца.

– Тогда почему? Почему два свободных человека не поступили просто?

– Они были братом и сестрой, Селвин, – отец не смотрел на него, продолжая неотрывно смотреть на пламя.

Селвин ничего не ответил, не добавил, но все понял. Недостающий фрагмент головоломки со щелчком встал на место. Всю дорогу до отцовской башни, все время пребывания там и обратный путь он ловил себя на том, что не может не думать о Лианне. Мысли его постоянно сбивались. Это было бы ужасно, окажись она его сестрой. Отказался бы он тогда от девушки? Селвин не знал ответа на этот вопрос.

Обратно в Дредфорт они летели днем, солнце слепило, когда под ними мелькнул и пропал Черный замок. Однако ему казалось, что над зубцами он увидел Лианну, машущую ему рукой. Или ему только хотелось бы ее там увидеть.

========== 32 Девчонка/Джейме flashback ==========

Массивные ворота открывались медленно и с грохотом. Кобыла всхрапнула, дернув головой. Джейме усмехнулся, вспоминая шутку, которая сопровождала все его пребывание на Стене. Острый на язык Ямбейн проходился по каждому новоприбывшему и в свойственной только ему манере высмеивал других. Джейме он именовал принцем на белом коне, вдоволь натешившись и его отрубленной рукой, и условным рыцарством. Однако со временем, особенно в последние месяцы, едкий человек стал к нему благосклонен. Шутки становились практически нежными. Тем не менее, словно поддерживая его выходки, лошади Джейме доставались только белые. Честь была серой в яблоках и вынесла его уже из нескольких передряг. Он потрепал кобылу по холке и медленно въехал в створ ворот. Ему было чем гордиться сегодня – отряд пришел в том же составе, что и вышел. К тому же они разведали один любопытный кусок леса, о чем следовало немедленно известить лорда Хранителя.

Бурный шум, стук, скрежет и прочие громкие и протяжные звуки затопили рыцаря, едва он въехал во двор. После нескольких недель тишины, бескрайних снежных равнин и угрюмых спутников его всегда удивляло это. Как глоток воды изнывающему от жажды путнику, звуки обрушивались стремительно и пробуждали острую жажду продолжать жить. Бороться. Не сдаваться.

Он обвел глазами небольшой двор, по привычке измеряя, влезло бы в него два дракона или же нет. Люди толпились на галерее, стояли на ступенях лестниц, стучали, кричали и хлопали, потрясали кулаками и что-то возбужденно орали. Разобрать в этой какофонии было невозможно ничего. Было ясно лишь, что все возбуждены. Наконец к нему подошел вразвалочку стюард, и, крепко двинув его в плечо, передал письмо. Милт выглядел как спившийся кабатчик – невысокий, крепко сбитый, легко краснеющий от одного подъема по лестнице. Джейме приблизил его, узнав, как хитро тот действовал до того, как попал в дозор. Милт был ему обязан и работал на совесть. Благодаря нему в Дозоре у Пруда не переводились не только солонина и сухари, но и ягоды, грибы и рыба, не говоря уже о домашней птице. За несколько лет службы он не только начал торговать с одичалыми, но и поставил это дело на широкую ногу. Именно благодаря этому невзрачному человеку, напоминавшему с первого взгляда короля Роберта в последние его годы, повар готовил съедобную и разнообразную стряпню, а кузнецов было аж двое, хотя ученика имело бы смысл еще отправить доучиться в один из северных замков.

Шум продолжал прибывать, стремясь оглушить командующего. Он отдал повод и развернул письмо:

«Любезный брат!

Ты неизменно меня поражаешь. Спешу тебя уведомить, что ты снова стал отцом. Девочка Кира родилась у Бриенны, крепкая и здоровая.

Береги себя, теперь ты нужен жене и детям, может, даже больше, чем Дозору.

Тирион и прочие титулы, твой брат.»

Рот его сам собой расплылся в широкой улыбке. Он задрал голову к небу, совершенно осчастливленный этим сообщением. Девчонка, прелестное дитя. Интересно, на кого она будет похожа? Какой вырастет?

– Дев-чон-ка! Дев-чон-ка! – наконец разобрал он в окружающем гвалте. Ага, так они в курсе. Он нашел взглядом мейстера и погрозил ему кулаком. Тот развел руками, мол, я не виноват. Мейстер был мрачным типом, худым и желчным, но даже его лицо, чаще всего надменное, выдавало какое-то подобие радости.

Джейме отсалютовал своим людям поднятым кулаком, и дозорные взревели. Пока он поднимался в свои покои, его хлопали по плечу, желали доброго здоровья жене и детям, подбадривали и подкалывали. Утомленный, он упал на свой стул, вытянув ноги. Прошло некоторое время, прежде чем за ним поднялся Милт, наполнил его чашу и развел огонь. Лето летом, а у Стены жарко не было.

– Не брани его строго, – начал Милт, – ребята ждали этого ворона больше тебя, и чуть не вывернули Карона наизнанку, пока письмо не отдал.

– Не буду, – он жадными глотками выпил воду и устало взглянул на стюарда. Тот поднял бровь.

– Наполнить чем покрепче? – поинтересовался он. – Весь замок пирует.

– Нет, ты знаешь мои правила, – Джейме придвинулся к столу. – Лучше выдай на стол бочонок. Я уверен, у тебя на складе можно сыскать все, что угодно.

– Найдется бочонок, да сдается мне, лучше поменяться им с соседними замками. Пожалуй, я откупорю им тормундовой браги.

Джейме был наслышан о свойствах этого напитка. Одичалые наконец-то научились ее варить такой, что от пары глотков на Стене становилось как в Дорне.

– Годится, – произнес он, погружаясь в бумаги. – Что у нас произошло во время моего отсутствия?

– Пришел обоз с новобранцами, висельников не так много, – рапортовал Милт. – Черный Барт разбил нос Малышу Борку за то, что тот обозвал его «сраной фреевской задницей».

– Борку давно было пора показать, где надо держать свой язык, – задумчиво произнес Джейме.

– Согласен. Да и красы это ему поубавит. Нам не нужны проблемы с одичалыми, – Милт не закончил свою мысль, но командующий и так его понял. Дозорные поглядывали на женщин одичалых, а те иногда благосклонно это принимали. Однако вольный народ жил иногда настолько вольно, что за поруганную честь дозорный имел возможность получить топором в голову от разгневанного отца, а то и мужа.

– Что насчет новой дури лорда-командующего? – решил перейти к болезненному Джейме. Вскрывать нарывы надо было сразу.

– Мастер над оружием гоняет мальцов и в хвост, и в гриву, но лорд Джон не уточнил, к чему именно готовится. – Милт почесал бороду задумчиво. – Ходят слухи, что Королева прилетит посмотреть.

– Насколько верны слухи? – уточнил Джейме. Стюарды передавали весточки из башни в башню, а Милт был в этом вопросе бесценен.

– Говорят про некое письмо в Черном замке. И некий разговор, подслушанный из спальни лорда-командующего. И то, и другое – все к одному. Королева прибудет.

– Что ж, постараемся ее не разочаровать…

***

Свечи в комнате горели ярко, пергамент желтел перед ним. Он улыбнулся своим мыслям и начал письмо:

«Леди Дредфорта, моей жене.

Бриенна, я пишу тебе только сейчас. Прости, милая, не получалось раньше. Едва я вернулся из дозора, как разразилась новая напасть. Наш Главнокомандующий выдумал соревнование, дабы проверить боеспособность каждой башни. Вроде турнира, да попроще. Были и схватки на мечах, и состязания в лесу на скорость, даже лучников, стюардов и строителей не забыли. Задания были такими хитроумными порой, что я задумался, не приложил ли Хранитель Запада к этому свою руку. Королева была на Стене. И ты знаешь, мы не посрамили себя. Мои воины сражались лучше всех. Правда, стюарды нерасторопны, а строители косорукие придурки, но это меня не заботит.