С трудом удержавшись от соблазна растянуться прямо на теле юноши и заснуть вот так с ним в обнимку, Тикки устроился рядом, с особым удовольствием наблюдая за разморенным юношей, который пока что лежал, успокаивая дыхание и не желая открывать глаза. А потом юноша перевернулся на бок, облизывая губы и чему-то улыбаясь.

— И что это было? — сипло поинтересовался он, не открывая глаз, но теперь стало заметно, что его улыбка полна горечи, так же как и его голос.

— А как ты думаешь? — Тикки провёл пальцем, поглаживая щёку юноши и зарываясь в пепельные всклоченные волосы. — Может, просто поспишь?

— И подумаю обо всём утром?

— Да, когда мне не будет лень драться с тобой… — Тикки, наблюдая за юношей, не сумел удержаться и победно усмехнулся, спускаясь пальцами к шее подростка и обводя взглядом оставленный засос.

— К тому же ты так и не признал себя моим…

— Вот ещё! — серые глаза распахнулись, горя праведным возмущением, и тонкая ладошка Аллена тут же перехватила руку Тикки, не давая спуститься ниже. — Совсем обнаглел? Ты… Я… — Уолкер никак не мог сосредоточиться на ускользающих тревожных мыслях.

— Выгонять меня из постели не будешь?

Аллен явно ощущал, что Тикки нагло сбивает его с мыслей и что он спрашивал о чём-то другом.

— Завтра будет завтра, — вдохнул Тикки, нагло обвивая Аллена руками и притягивая к себе. — Я знаю, что всё будет так, как я пожелаю.

— Мой голос не учитывается?

— Твой голос единственный из тех, что может заглушить мой.

Аллен заморгал слипающимися глазами, пытаясь разглядеть Тикки, понимая, что что-то с ним не то, что его голос подозрительно глухой, глубокий, почти потусторонний.

— Тикки?

— Завтра… — прошептал Тикки, прикладывая свой палец к губам юноши и призывая к молчанию.

Аллен только улыбнулся, посильнее зарываясь носом в мягкую подушку и проваливаясь в глубокий сон, даже не обращая внимания на странный звон и крик со стороны комнаты управления.

Он наконец-то стал самим собой и наконец-то был почти спокоен.

Новый день не задался с самого начала.

Канда Юу, изменившийся под влиянием своей странной чистой силы, кажется, сумел найти нечто таинственное и практически невероятное под названием «общий язык» со всеми, кроме него…

Лави оказался каким-то ужасным исключением, его нагло игнорировали. Чтобы он не делал, как бы не пытался привлечь внимание мечника, тот только обходил его стороной, при этом общаясь со всеми остальными. А ведь Лави привык, что они с Юу неплохо ругались, дрались и пререкались, когда мечник был в настроении, теперь же тот не реагировал даже на собственное имя, что было уже совершенно невероятным.

А когда вчера Юный книжник вконец отчаялся и решил, что, дабы привлечь внимание Юу, он просто подойдёт и поцелует его. Думать о том, что с ним сделают за подобный поступок, не хотелось. Вернее, под утро к нему в сон пришли навязчивые видения о том, что Канда будет вроде бы и не против, и о том, что и как он сделает после этого поцелуя.

Вынужденный утренний душ настроения не улучшил, Канда в реальности был всё так же далёк, а Лави утомлён и морально растоптан погоней за недосягаемым.

На этом неприятности не закончились.

Первое, что он обнаружил, это отсутствие Неа. Того не было в комнате управления, где он ошивался обычно, в столовой, на складе… Его не было нигде, где он обычно был. Также во время поисков Лави обнаружил, что комната Аллена заперта, сам юноша не отзывается, и ещё нигде не видно Тикки Микка. Чувство тревоги росло, но оказалось, что и Линали с Алмой тоже нигде не видно, но зато имеются ещё две никак не открывающиеся двери.

Совсем уже встревоженный Лави собирался снова вернуться к комнате Аллена, как встретил на своём пути мрачного Канду, вспомнил о своих планах, о своём сне и кинулся навстречу… целуя в губы.

В следующее мгновение из глаз посыпались искры, голова заболела, а окружающие Лави предметы поглотила тьма… И только перед самой потерей сознания он вдруг осознал, что Юу был не один…

И уж лучше бы Юу его убил.

Первое, что осознал Лави, очнувшись, это то, что Юу всё такой же мрачный сидит в сторонке, а рядом полный недовольства сидит Книжник. А прямо за его спиной — Мариан Кросс. И именно у них на глазах он кинулся навстречу Юу целоваться.

И почему он не умер?

— А я тут, — оправдываться или нет? Лави переводил взгляд с одного лица на другое, кусал губы и мямлил что-то не по теме. — Я тут обнаружил, что Неа нигде нет. И Тикки, и остальных, и вообще… Вообще…

Хотелось вскочить и как последнему идиоту кинуться обнимать живого, невредимого и такого родного книжника. А ещё начать оправдываться и заверять, что всё это просто глупость.

Панда оказался жив.

А Лави сегодня был настроен выполнять все свои мимолётные желания и действительно кинулся обнимать Книжника, а Старик настолько опешил от подобных действий, что даже не сразу перекинул его через плечо.

— Оставил в одиночестве на свою голову, — проворчал тот, явно скрывая смущение и бросая недовольные взгляды на молчаливого Канду. — А ты совсем успел от рук отбиться! Умудрился натворить море глупостей. Попасть не в одну передрягу, наплевал на собственные обязанности, чуть не умер!!!

Казалось, последний факт возмущает Книжника больше всего остального взятого.

— Да ещё и… — Книжник бросил взгляд в сторону Канды, но развивать тему не стал. — Вошёл в контакт с первой чистой силой… То есть в принципе вряд ли сможешь и дальше продолжать быть книжником, запоминая историю, потому что человеком тебя принимать уже будет нельзя.. И что мне теперь с тобой делать??

— Вообще-то чистую силу мне подсунул Кросс! — попытался перевести стрелки Лави.

—А мне это посоветовал Книжник, — усмехнулся бывший Генерал.

— А мне это порекомендовало сделать лицо, которому лучше не противоречить! — резко оборвал Книжник, тяжело опускаясь в кресло и продолжая сверлить недовольным взглядом своего ученика.

— И что теперь? — осторожно подал голос Лави, нерешительно поглядывая на Канду, который нервно тарабанил пальцами по рукоятке Мугена.

— А где все и что мне теперь делать?

— Не знаю. Пока продолжишь в должности ученика, — устало произнёс Книжник, — а там посмотрим.

— А все где? — повторил Лави.

— Нигде. Линали с мальчишкой Алмой здесь, им запретили выходить, мол, ещё нестабильны, Аллен спит и даже не знает ни о чём. Он тоже должен сначала до конца всё принять, а уж потом действовать. Четырнадцатый, наверное, готовится, а Тикки Микк… Кто его знает? Может, всё там же…

— Где?

— Везде! У нас конец света, а ты, как воистину ученик книжника, шляешься где попало!

— Конец света? Вы что? — Лави вскочил на ноги, слегка покачнувшись от боли в затылке, ожидая, что сейчас окажется, что это шутка.

— Тысячи акума, огромные разрушения, чистая сила, Сердце, вышедшее из Тени, и сам Граф на передовой, тебе этого не достаточно?

Со стороны Канды послышался тихий странный звук, как будто кто-то пытался замаскировать смех под кашель... Смех. Лави застыл, заворожено прислушиваясь, не доверяя себе. Смех Юу, разве это возможно?

— Муген считает это забавным, — пояснил Канда на вопросительный взгляд Книжника. — Подумаешь, конец света решил сотворить! Мол, мы не видели, чего Самри на закате своих дней творил!!

— Самри это…?

— Самри — это тот, что был вместо нынешнего Графа несколько тысячелетий назад. И перед своей смертью он творил нечто очень разрушительное. Вроде бы. Или масштабное. Мне говорят, хорошо хоть не втащил в разборки Дом, не принято было! А вот люди козлами отпущения всегда были, раз с ними такие создания проживают. Чего он там только не творил! Это вроде как традиционное безумие. И если у нашего Графа то же самое, то, получается, он скоро умрёт. Можно порадоваться, учитывая, что он вознамерился убить Сердце. Вот уж по кому скучать не буду. К тому же, закончить безумие главам не дано. Приходит новый Глава в этот момент. Поворот колеса.