— Доброго вам вечера, Господин Граф, — с довольно кислой миной произнёс он.

Граф, как и в старые непонятные времена, покачал головой и прошествовал в комнату, побуждая Мудрость тут же отступить к стене и попятиться к выходу. Кажется,Вайзли планировал потихоньку улизнуть, пока никто не обращает на него внимания, но не получилось – его перехватил вставший в дверях Правосудие.

— Господин Граф, всё нормально? — уточнил он ,не спеша уходить.

— Да. Пойди, проведай Мечту. Она сейчас должна быть не в лучшем состоянии.

— Хорошо. Граф, вы уверены? — судя по интонациям, на сей раз Правосудие говорил уже о чём-то другом.

Тикки напрягали эти непонятные разговоры.

— Да. Иди. — Граф обернулся к дверям, едва заметно улыбаясь Правосудию, но тот только снова покачал головой, отступая на шаг и хватаясь рукой за плечо Мудрости, всё спешащего улизнуть прочь.

Он закусил губу, легко качнул головой, прощаясь, и наконец-то вышел, потащив за собой и облегчённо выдохнувшего Вайзли.

— Ну что же, Тикки, я почти удивлён, что снова вижу тебя здесь, практически среди семьи, — медленно начал Граф. А когда Тысячелетний начинал диалог с рассуждений о семье и семейных ценностях, это ничего хорошего не означало. Такой разговор мог затянуться на сутки и привести к просто ужасающим последствиям. В голове промелькнула мысль, что зато Малыш как раз отойдёт, всё обдумает, и можно будет вновь отправиться прощупывать почву.

— Но я здесь, — Тикки пожал плечами.

— Да, и тебя давно не было. Очень давно. Нашёл Аллена?

Правда или ложь?

— Нашёл, — и Тикки не имел ни малейшего представления о том, почему он признал правду и как дальше будет выпутываться.

— И сюда ты приходил из-за проблем с ним, — продолжал рассуждать Граф, не смотря на Тикки.

— Можно и так сказать, — задумчиво протянул Микк, пытаясь мысленно прикинуть верность подобного утверждения. Ему показалось, что всё верно. Он помогал и себе, и Малышу.

— Хорошо, — кажется, или Графу и правда было наплевать на это. — А в семье ты когда последний раз был?

— Господин Граф…. — закатив глаза, начал было свою обычную отповедь Тикки, но его бесцеремонно перебили:

— Заткнись! Просто заткнись и подумай сам, интересно ли тебе хотя бы, что здесь происходит? Что у нас за дела?

— У нашей семьи есть дела??

— Удовольствие! — раздражённо прошипел Граф, резко поворачиваясь к Третьему Ною и тыкая в него пальцем, — ты неисправимый идиот и раздолбай! Хоть раз послушайся старших, пока можешь, и сосредоточься, подумай о том, интересно тебе, что здесь происходит, или нет!

По спине пробежали мурашки. Тикки сглотнул тугой ком в горле и отступил на шаг. «Пока можешь» в исполнении Графа действительно пугали. Очень пугали. Так что он предпочёл подумать. Любому было очевидно, что сейчас он должен поинтересоваться происходящим в семье, возможно, что-то случилось, а он и не в курсе. Но он так же понимал, что Граф, сколько бы безумным тот не был, всегда отличит желание отвязаться побыстрее от искреннего интереса.

Итак, ему интересно, что здесь происходит?

— Да.

Да. Его заинтересовало появление Правосудия, непонятное поведение Вайзли, эти переглядывания. Ему было интересно, что с другими Ноями, почему Граф просил присмотреть за Роад. А ещё он вспомнил, что Сердце уже топчет эти земли и даже однажды встречалось с Мечтой, а значит, семье грозила опасность.

Могло случиться что-то очень серьёзное.

Вот только Граф молчал, не желая перебивать его раздумья, а потом тяжело вздохнул и вновь отвернулся от него.

— Значит, не всё ещё потеряно для этой семьи, — пробормотал Граф.

— И что же здесь случилось? — после недолгого молчания поинтересовался Тикки, стараясь быть максимально осторожным.

— Много чего, — как-то совсем несерьёзно ответил Граф. — Ты сам-то что?

— Что?

— Что ты?

Тикки едва удержался от того чтобы рассмеяться.

— А я ничего… — хмыкнул он, но тут же перешёл на более серьезный тон. — Я неплохо. Лучше, чем было, по крайней мере.

— Хорошо… Что значит лучше?

— Это значит, что мне было плохо, но теперь стало лучше. Господин Граф, может, мы закончим эту игру и вы начнёте говорить по делу? В Семье что-то случилось?

— А когда здесь ничего не случалось? — всплеснул руками Граф. — Конечно, случилось, только тебе ведь всё это не важно!

— Важно, — отозвался Тикки, усаживаясь прямо на небольшой кофейный столик, не обращая внимания на выкинутую стопку книг и другое барахло, которое раньше покоилось на этом месте. — Так что случилось? Почему Правосудие с Мудростью такие странные ходят? Что случилось с Роад?

— А у Роад сдали нервы, — вздохнул Граф. — Она… она недавно встретилась с Сердцем…

Граф замолчал, выразительно взглянув на Тикки, словно чего-то ожидая от него.

— Я слышал об этом.

— Ну вот, вроде бы, вылезла целой и невредимой, а оказалось, что нет. А мы снова ничего не заметили, — ещё один выразительный взгляд в сторону Тикки. — В общем, она чуть не убила Шерила и, похоже, расправилась-таки со Страстью во время одного очень странного приступа.

— Из-за встречи с Сердцем? — переспросил Тикки, ощущая себя на редкость тупым и никчёмным созданием.

— Да. Оно не такое уж безобидное, каким кажется на первый взгляд. Не встречал её ещё?

Тикки только отрицательно покрутил головой. Граф кивнул самому себе, наконец-то усаживаясь в кресло напротив Тикки и задумчиво изучая его взглядом.

— Что думаешь об этом? — вопрос из раздела «внезапно».

— Предпочитаю об этом не думать. Сердце вообще возможно убить?

— Конечно, нет на свете существа, которое нельзя было бы уничтожить, но то ли это, что нам нужно?

— Граф, вы пытаетесь добиться от меня чего-то, чего я совершенно не понимаю? — Тикки всё больше казалось, что его хотят запутать хорошенько, притупить его чувство опасности, а потом сотворить что-то мерзкое. Граф так умеет.

— Я пытаюсь поговорить с тобой. Сердце будет убито, и это то, что я возьму на себя, но что будет дальше?

— Дальше?

Граф рассмеялся, и это звучало действительно жутко.

— Вы меня пугаете, Господин Тысячелетний, — наконец-то выдавил Тикки.

— А меня пугает твоя непроходимая тупость, но ведь я как-то живу с этим.

— Это не тупость, это… — Тикки неопределённо махнул рукой, – это банальное недопонимание. Я давно с вами не говорил и забыл, как расшифровываются ваши «намёки». Вы объясните мне, что произошло в семье и от чего это зависит?

— Это неважно. Причина в данном случае не важна, а подробности всех происшествий иди выспрашивай у Трайда.

— Это вроде теста? Настолько ли я заинтересован, чтобы самому пойти на беседу с нашим Правосудием?

Граф не ответил. Только поощряющее кивнул, словно ожидая новых вопросов. И у Тикки их было немало. Совсем не мало. Вот только что с ними со всеми делать? Большинство задавать Графу было нельзя по ряду печальных обстоятельств. Например, Тикки очень хотелось побольше узнать о Четырнадцатом, но тот запретил себя упоминать без веских на то причин. Может быть, в этом есть смысл?

Тикки хотел узнать о том, что рассказала про него Роад, но даже если что-то она и сказала, то Граф, видимо, позабыл об этом, занятый новыми разбирательствами внутри семьи. Напоминать ему о собственных огрехах совсем не хотелось.

И подобные неприятные моменты были связаны с абсолютно всеми вопросами, которые приходили ему в голову.

— Граф, а что будет после? После того, как Сердце будет уничтожено? — осторожно поинтересовался Тикки.

— Кто знает? — покачал головой Граф. — Я же не пифия, и тебе здесь не Древняя Греция. А значит, даже представься я так, никто такому шарлатанству бы не поверил.

— Я бы поверил.

— Я похож на пифию? — Граф снова рассмеялся, на сей раз гораздо мягче и веселее. А затем глава семьи тяжело поднялся и подошёл к Тикки, протягивая руку.

— Руку свою дай.

Тикки, не задумываясь, протянул её, в голове все ещё не успели отойти в сторону слова Графа о пифиях, и он как-то очень ярко представил Тысячелетнего в тёмном плащике с глубоким капюшоном, из-под которого таинственно сверкают глаза, и Граф тихим голосом предлагает погадать, посмотреть судьбу…