— О-отец! — окликнул его Катсу, вскакивая, и тут же заойкал, припадая на ушибленную ногу.

— Ты плохо меня понял, кажется. Какой я тебе отец, травоядное?

— Вы и впрямь мой отец. Н-ну, то есть, будете им. Знаете, в будущем.

— Это вряд ли.

Катсу побледнел, увидев, как в его руках вновь появились тонфа. Он судорожно ткнул кольцом в коробочку и сам вооружился. Это сыграло ему на руку, потому что глаза Хибари тут же заблестели, и он, без труда выдернув из его рук тонфа, как две капли воды похожие на те, что были у него самого, принялся их разглядывать.

— Что за металл? — осведомился он, и Катсу немного сбила с толку резкая смена темы. Он почесал затылок и выудил из памяти тот торжественный момент, когда отец подарил ему оружие со словами, что он все равно их не достоин.

— Ээ… титановый сплав… еще иридий, вроде.

Хибари взглянул на него с легким интересом, хотя по лицу было видно, что оружие вызывает у него куда большее любопытство.

Катсу смотрел на Хибари во все глаза, чуть ли не разинув рот, и совершенно не понимал, что ему делать. Он знал о базуке и мечтал увидеть ее в действии, но сейчас был откровенно сбит с толку и порядком напуган. Если отца он просто боялся, но при этом любил и восхищался, то как относиться к нему же, внезапно ставшим его одногодкой, он еще не понимал. При всем при этом, прошло уже десять минут, а меняться местами с оригиналом младший Кея и не собирался.

— Всему виной Савада и его стадо?

— Н-не знаю, но, скорее всего, да. Он… он у нас главный.

Хибари усмехнулся — слишком довольно, чтобы не позволить пробежать мурашкам по телу. Катсу не помнил, чтобы отец так улыбался, и, честно говоря, пробирало до жути.

— Могу ли я развлечься, избивая всех, кто попадется мне на пути?

Катсу напряженно нахмурил брови. Он просит разрешения? Серьезно? Отец-то? Или… это просто банальная вежливость, проявляющаяся всегда не в самых подходящих для этого условиях?

— Ответ на самом деле вам не так важен, верно?

— Именно, — отрезал Кея и огляделся.

Тренировочный зал поражал размерами, и в нем полностью имитировалась обстановка городской улицы: дороги, светофоры, здания и аккуратно подстриженные кусты — все искусственное, разумеется, но от этого не менее реалистичное. Савада создал подобные залы в каждой важной стратегической точке, чтобы бойцы всегда были достаточно натренированы. Благодаря пламени тумана и современным технологиям, удалось добиться полной автоматизации: после выхода новой тренировочной программы, все разрушения ликвидировались, поэтому на занятиях можно было не сдерживаться и биться в полную силу. Огромным плюсом был так же тот нюанс, что вместе с разрухой исчезали и все полученные ранения, благодаря пламени солнца, а значит, драться можно было и практически всерьез, до сломанных ребер и разбитых вдребезги голов.

Кажется, младшего Кею совсем подобный размах не вдохновил.

Но Катсу был относительно спокоен. Когда они выйдут за пределы зала, его раны волшебным образом исчезнут, если только Хибари не захочет прибавить ему еще — уже в реале.

Катсу быстро набрал пароль на пропускном аппарате, и они вышли в коридор, пройдя процедуру обеззараживания и излечения. Пламя солнца мягко грело кожу, исцеляя все ранения и убирая усталость. После изобретения такой полезной штуки Ирие и Спаннера буквально на руках носили, а бедный Джанини едва ли волосы на голове не рвал, бросившись создавать что-нибудь гораздо более великолепное. Хотя никто не сомневался в том, что он провалится. В свое время он уже почивал на лаврах, когда создал базуку, пора бы и молодежи дать дорогу.

Нужно бы обратиться к Саваде, сообщить ему о том, что произошло, но… наверняка он еще спит в больничной палате, да и… смотреть ему в глаза, говорить с ним… Катсу был еще не готов.

Хибари задумчиво посмотрел на царапину на своей руке, которая буквально за несколько секунд практически исчезла, и поднял взгляд на Катсу.

— Ты понимаешь, что эти фокусы противоречат природе? — недовольно спросил он и потянулся к тонфа.

— Это не я создал эту штуку! — поспешил откреститься парень, шарахаясь в сторону. Нужно было как-то отвлечь молодого отца от идей о геноциде и его убийстве в частности. — Х-хибари-сан, хотите, я покажу вам школу? — вкрадчиво произнес он, прекрасно помня о том, как Ямамото посмеивался над любовью отца к школе, которой он болел, будучи учеником.

Расчет оказался верен: глаза Кеи так и загорелись. Должно быть, он очень хотел узнать, какой стала школа спустя столько лет. Хотя, судя по снимкам, которые Катсу любил разглядывать в школьном альбоме Хром, — изменений нет вообще никаких.

Они брели по многочисленным петляющим коридорчикам, ловя на себе удивленные взгляды агентов. Стоило больших трудов удержать Кею от кровопролития, даже отец не был настолько одержим избиениями и убийствами. Приходилось принимать весь удар на себя, пока в одном из коридоров, уже почти у самого выхода, они не наткнулись на Ямамото.

— Катсу! — радостно воскликнул он, скрутив его и щекоча. Кею он сразу и не заметил, а как только увидел — обомлел и потерял дар речи. — Хибари? — удивленно протянул он, выпрямляясь и отпуская недовольного трепкой Катсу. — Ого! Вот это… это базука, да?

Кея нахмурился, пристально глядя на опешившего Ямамото, и вытащил тонфа. Катсу приложил ладонь к лицу: этот маньяк когда-нибудь остановится?!

— Ты, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес Хибари, и его губы тронула легкая улыбка, — не знал, что запрещено создавать банды и вступать в них?

— Эээ… ты о школьных правилах? Но мне уже больше тридцати!

— Все равно. Преступные группировки уголовно наказуемы, но я избавлю тебя от участи быть судимым. Я просто забью тебя до смерти.

Ямамото ласково смотрел на него, ни на йоту не испугавшись угроз.

— О… я уже и начал забывать, как ты улыбаешься. Тебе очень идет.

Хибари вскинул брови, и это не давало надежду на благополучный исход, но в этот момент раздался дикий крик, и перед взором возник злющий Скуало. В одной руке он держал надкусанный бутерброд с рыбой, а в другой — бутылку с водой.

— Какого хера эти ушлепки приперлись в Японию, когда от них вреда больше, чем помощи?! — разорялся он, жуя на ходу. Им с Ямамото пришлось весьма туго, потому что разгулявшаяся Вария, ища убийц, сама мочила напропалую: пусть и преступников, но все же. Скуало приходилась за ними подчищать и вместе с агентами Савады улаживать дела с полицией и прочими ведомствами. Он целые сутки не ел, не спал и того дольше, а позитивный Ямамото с каждым днем все больше бесил. — Срань господня, ты размножился, что ли? — наехал он на Катсу и застонал в голос. — Нет, базука уже заколебала! — Всего несколько месяцев назад Занзас поменялся с собой из пятнадцатилетнего прошлого, и этот ужас лучше не описывать. Скуало схватил Ямамото за воротник, притягивая к себе. Выпавшая из рук бутылка покатилась в сторону, создавая гулкое эхо. — Если ты не избавишься от мелкого Хибари до того, как о нем прознает Занзас, я с тебя семь шкур спущу.

— А что в этом такого?

— То, что Занзас уболтает этого шпендика вступить к нам, а мне слишком жаль себя из прошлого, чтобы желать ему участи нянчиться с этим маньяком!

— Но ты же сам маньяк.

— Не настолько!

Хибари надоело слушать их препирательства, и он одним ударом выбил из рук Скуало бутерброд. Тот проводил взглядом упавший кусок хлеба и взбесился по-настоящему. Не из-за пропавшей еды, а скорее из-за всего разом, навалившимся на него одновременно.

— Я убью тебя, сопляк!

Ямамото схватил его поперек туловища, удерживая, а Хибари бесстрастно наблюдал за ними, поглаживая тонфа.

— Если не будете нападать на всех, кто нам попадется, то могу познакомить вас с очень-очень сильным человеком! — быстро подлетел к нему Катсу, предчувствуя нехорошее.

— Зачем мне соглашаться, если его имя я смогу выбить из тебя силой?

Звучало пугающе логично, и Катсу даже слегка пожалел, что влез. В конце концов, Скуало и Ямамото сильные, и не так бы сильно пострадали от ударов Хибари.