Хибари смотрел ей вслед какое-то время и лишь вздохнул, воздевая глаза к небу, на котором уже проступали первые звезды.
— Вот за что… — пробормотал он, садясь за руль. Несмотря на откровенное признание и легкое разочарование после прошлой беседы с Юи, он все равно был ею доволен. По крайней мере, она видела границы.
В отличие от…
Хибари скрипнул зубами и завел мотор. Ему не терпелось домой — впервые за очень долгое время.
Опускались сумерки, на улице стало свежо, и он открыл окно, наслаждаясь прохладным загородным воздухом.
Пиликнул мобильный, оповещая о новом сообщении, и Кея мельком прочитал его. Писал Катсу. И снова какую-то сбивчивую дребедень.
Вот почему его сын хотя бы в половину не такой, как Юи? Контраст между ними был нестерпимо ярким.
«Отец, мы можем поговорить? Я хотел спросить тебя насчет Хром. Она кое-что от тебя скрывает».
Никак Мукуро мозги ему основательно промыл. Неудивительно, что Катсу повелся, с его-то внушаемостью и наивностью. Хибари даже не знал, что больше его раздражало: слабость сына физическая или моральная.
Решив проигнорировать письмо, Хибари припарковался у дома. Барьер тревожно мерцал, переливаясь темными цветами. Значит, были гости.
Тревожно нахмурившись, он взошел по ступенькам и открыл дверь, настороженно вглядываясь в темноту. Хром должна была быть дома, но в окнах совсем не наблюдалось света.
Хибари поднял руку, собираясь зажечь кольцо, как вдруг на его глаза опустились маленькие ладони и раздался легкий смешок.
— Добро пожаловать домой, — поприветствовала его Хром, щелкая выключателем. Кея недовольно насупился.
— Что за детские игры?
— Да брось, я хотела тебя развеселить, — она приподнялась и потянула его за щеки в стороны. — Ты всегда такой мрачный, я хотела, чтобы ты улыбнулся.
— Глупый способ этого добиться.
Хром рассмеялась, обхватывая его за талию, и он приобнял ее, чувствуя себя не в своей тарелке. Такие нежности были ему непривычны, и он толком не знал, как на них реагировать. Мей всегда вела себя почтительно и не позволяла себе вольностей, а Хром просто обожала нарушать личное пространство.
Пусть это было чуждо, но определенно приятно.
— Устал? — спросила она, глядя на него снизу вверх. Хибари дрогнул уголками губ, прежде чем ответить.
— Нет. Разве что только от компании Савады. Как ты… — он опустил взгляд. — Как вы себя чувствуете?
Хром положила руки на живот и тепло улыбнулась. Кея постоянно напоминал ей, что их теперь трое, обращался к ней во множественном числе, и часто, поймав ее в объятия, гладил живот, опуская подбородок на ее плечо. Он стал более… ласковым, хотя это и проглядывалось в весьма незначительных на первый взгляд мелочах.
— Голоден?
Хибари кивнул, но, когда она потянула его в столовую, притормозил, перехватывая ее руку и утягивая наверх.
— Что, опять? — изумилась Хром, взбегая за ним по лестнице. Такая любвеобильность с его стороны не переставала ее удивлять, и она с удовольствием шла на поводу его желаний. Потому что это было и ее желанием тоже. — Остынет же…
— Главное, что у меня горит, — неуместно пошутил Кея и призадумался, перестав поспешно расстегивать пуговицы на своей рубашке. Хром рассмеялась, помогая ему разобраться с непослушными петельками.
— Не все сразу, Кея, — лукаво произнесла она, зачарованно проводя ладонью по его обнаженной груди, на которой бледно просвечивал косой шрам. — Шутить ты еще научишься.
Спустя полчаса они лежали, усталые, на своей новой кровати, еще даже не заправленной постельным бельем, и молча смотрели друг на друга.
С балкона дул легкий ночной ветерок, колыхающий тонкие занавески и охлаждающий разгоряченные тела, и с улицы слышался глухой стук бамбукового водосборника, действующего словно пара таблеток снотворного.
Хром никак не могла отдышаться, глядя в ясные, непроницаемые глаза Хибари, а он гладил ее по взмокшим волосам, рассыпавшимся по подушке. Он выглядел так спокойно, словно они все это время просто спокойно пролежали рядышком, не предпринимая никаких телодвижений. Он, кажется, даже толком не вспотел.
— Когда тебе нельзя будет заниматься сексом? — вдруг спросил он без тени смущения. Хром едва не подавилась воздухом и покраснела.
— Н-не знаю… когда срок будет совсем большим, наверное.
Хибари ничего не ответил, лишь задумчиво наморщил лоб, видимо, вспоминая, на каком месяце у Мей вырос огромный живот. Хром порой сама себя изводила мыслями о том, что он мог скучать о ней или сравнивать их. И, хотя с ее стороны подобные мысли казались весьма кощунственными по отношению к погибшей подруге, она никак не могла от них избавиться. Был ли Кея так же страстен к своей бывшей жене? Проявлял ли к ней такую же заботу, когда она была в положении? Пока все указывало на то, что нет, но, кто знает, как все происходило внутри семьи. Мей была слишком скромна, чтобы откровенничать, да и Кея никогда не распространялся о своей личной жизни.
— Думаешь о моей жизни до тебя? — словно прочитав ее мысли, спросил Хибари, и Хром вздрогнула, удивившись его проницательности. Он насмешливо усмехнулся, переворачиваясь на спину. — У тебя на лице все написано.
— О… хм… вот как. — Она нащупала на полу покрывало, сбившееся с голого матраса, и накрыла им себя и Кею, который тут же, стоило ей коснуться его, притянул ее к себе. Хром прислонилась к его груди, обнимая, и закрыла глаза, прислушиваясь к ровному биению его сердца. Никогда прежде она не думала, что может быть так упоительно счастлива.
— Я поговорю завтра с Катсу, — сказал Хибари, и Хром не сдержала улыбки, пусть он ее и не видел.
— Молодец. Это правильное решение.
— Я хочу, чтобы ты знала, что я прислушиваюсь к твоим словам, — нехотя произнес он.
— То есть, ты это делаешь только потому, что я настояла?
Хибари неопределенно хмыкнул. Ладно, даже если она и угадала, это все равно неплохой шаг вперед. Пусть из-под палки, но, может, так им удастся помириться.
— Я люблю тебя, ты знаешь? — весело спросила она, поднимая голову. Хибари скосил на нее глаза, прижимая к себе сильнее.
— Знаю. Я… — он замолк и сердито засопел. Какие-то слова ему давались с трудом, и Хром давить на него не собиралась.
— Т-ш-ш… — прижала она к его губам палец. — Расслабься, я не требую от тебя сиюминутного признания. Но когда-нибудь ты должен мне сказать это. Договорились? — она подняла мизинец. Хибари недоуменно взглянул на него и неуверенно поднял свой. Хром зацепилась за него пальцем и улыбнулась. — Вот и ладушки. Ловлю тебя на слове.
Кея снова посмотрел теперь уже на свой палец и озадаченно опустил руку, не понимая странного ритуала. Хром, захихикав, перекатилась на постель, отворачиваясь от него, и прижалась спиной к его боку.
— Хром… — позвал ее Кея чуть позже, но она не ответила, видимо заснув. Хибари обнял ее, осторожно просовывая под ее голову руку, и вскоре тоже провалился в беспокойный мрачный сон.
Его окружал плотный туман, в котором каждое движение давалось вязко, словно в патоке, и на уши давила звенящая тишина. Он бродил вслепую, шаря руками по сторонам, и не мог даже зажечь пламя. Его не покидало острое ощущение тревоги.
В какой-то момент он услышал далекий голос, смутно знакомый, и, прислушавшись, понял, что его зовет Хром. Хибари подналег, двинувшись в сторону голоса, но словно шел на одном месте, выбиваясь из сил. Ему хотелось окликнуть ее, но слова застревали в самом горле, даже в сдавленном хрипе не выходя наружу.
Он сделал очередной тяжелый шаг, и вдруг буквально провалился вперед из-за неожиданной наступившей легкости. Он упал в густую мягкую траву, сладко пахнущую цветами и медом, и перевернулся на спину, раскидывая в стороны руки. Кошмарный сон стал еще более кошмарным: это место он знал наизусть, столько раз просыпался от него в холодном поту. На его лицо упала тень, и Кея обреченно поднял глаза, ожидая увидеть насмешливо улыбающегося Мукуро, но вместе него вдруг увидел Хром. Он подорвался с места, настороженно присаживаясь на колено, и уставился на человека, которого меньше всего надеялся здесь встретить.
