- Почему мне кажется, что он мне не понравится, - Мариан печально вздохнула.

- Может, потому что так и есть? - Карвер покачал головой.

Андерс продолжал молчать, все еще поглядывая на непривычно спокойного Айнона, из другого угла точно так же смотрел на мужчину Фенрис. Когда все пошли вперед, эльф перехватил Айнона, придержав того за локоть и пропуская всех вперед, стараясь игнорировать понимающий смешок Варрика.

- Как ты? - Фенрис обеспокоенно глянул в холодные голубые глаза. Внезапно черты лица Айнона смягчились, и он тепло улыбнулся.

- Просто разочарован, - он качнул головой. - И, если честно, то напуган, как и все здесь, впрочем… Спасибо, что ты… - Айнон чуть замялся, подбирая слова, он тяжело вздохнул и в итоге просто легко улыбнулся. - Просто спасибо.

Фенрис просто кивнул, и они поспешили догнать остальных. Оказалось, что пропажи никто не заметил, в их отсутствие Варрик развлекал всех шуточками.

- …Сойдемся мы в честном поединке, вот только лишь напьемся… и порождений тьмы чтоб не было кругом. Тра-та-та-та-та, - Тетрас заговорчески подмигнул Айнону, и тот закатил глаза, громко фыркая.

- Старайся-старайся, друг мой. Видал я вещи и пострашнее твоих стишков, - Карвер покачал головой.

Остальные тоже пофыркали и продолжили путь. В следующем зале, довольно большом, они вновь натолкнулись на запертую камеру, на этот раз там сидел демон желаний, две пустые, иссушенные мертвецы и один щит со сгустком. Второй нашелся в соседнем зале с еще тремя пустыми камерами. Хоуки, как и в прошлый раз, потрогали их все, освобождая и тут же атакуя демона. Пробывшая в заключении слишком долго демон подняла мертвецов и умерла так же быстро, как и одержимый, еще раньше, чем закончились оживленные мумии. Айнон отошел в сторону, позволяя Хоукам слушать историю отца.

- Я скучаю по Бетани и по папе. И по маме, - Карвер вздохнул. - Даже по тебе иногда. А Гамлен пусть идет к чертям.

Хоук грустно улыбнулась.

========== 33. Не могу лгать ==========

Изабелла. Рейтинг только за размышления. Думаю, стоит напомнить, что в квесте “Ночные кошмары”, когда Изабелла поддается демону и предает игрока, она говорит “Я люблю большие корабли, не могу лгать”.

http://megalyrics.ru/lyric/metallica/die-die-my-darling.htm

________________________

- …Представляю себе такое орлесианское празднество… я бы чувствовала себя неподобающе одетой,- Изабелла рассмеялась, слушая рассказ Авелин о жизни в Орлее, прошлой и будущей.

- Ты хотела сказать “неподобающе раздетой”, - Авелин хмыкнула, с весельем рассматривая ее.

- А что? У меня нет нужды прятаться с головой в жестянку, лишь бы кто не увидел, - она потянулась через стол и постучала по нагруднику рыжей капитанши.

- Ага, пусть все торчит наружу, чтобы каждый знал, что ему предлагается.

- Девочки, не ссорьтесь! - Донник умоляюще поднял брови.

- Мы не ссоримся, - Авелин возмущенно глянула на мужа, прежде чем обернуться к пиратке. - Правда, потаскушка?

- Правда, амбалочка, - Изабелла охотно поддержала их игру.

- Базарная шлюха.

- Башка морковная, - она хихикнула, глядя на выражения лиц остальных.

- Видишь? - Авелин успокаивающе похлопала ошеломленного Донника по плечу. - Мы друг друга любим, - она подмигнула одинаково открывшим рот Мерриль и Себастьяну.

- Мой муж любил устраивать такие охотничьи праздники, - продолжила тему Изабелла, раскачиваясь на стуле.

- Я и забыл, что ты была замужем, - Себастьян вздохнул, задумчиво ее оглядывая. - Трудно представить тебя в роли хозяйки дома, которая снимает с гостей плащи и целует ребятишек.

- Нет, для этого были слуги. От меня требовалось просто сидеть на месте и мило выглядеть, - она захлопала ресницами, состроив “милую мордашку”. - Если я отбивалась от рук, меня запирали в комнате с бутылкой вина и неприличной книжкой. А всем говорили, что я нездорова.

- Со мной родители делали то же самое! - церковник воодушевленно выпрямился, но мгновение спустя скис. - Только без вина. Ну и без неприличной книжки, - он вздохнул.

- Хорошо, что ты с нами, Себастьян, - Мерриль похлопала его по доспехам, нарушая негласную тему вечера. Впрочем, маленькая долийка редко попадала в тему разговора.

- Да? К чему это ты? - церковник привычно нахмурился, ища подвоха.

- Ты так светишься! Лучше любого факела.

- Я дал обет нести свет Создателя, куда бы ни пошел, - он улыбнулся. - Владычица Эльтина будет довольна.

- Себастьян, твои доспехи так ярко блестят, - Мерриль мечтательно улыбнулась, развеивая его мечты о святом. - Ты в них слишком удобная мишень.

- Мои доспехи, Мерриль, Свет Создателя. Я не ведаю страха.

- Может, попросишь Его, чтобы Его Свет сиял не так ярко? Тогда тебе и столько доспехов не понадобится.

Долийка захихикала. Донник шептался с краснеющей Авелин, Себастьян улыбался милашке Мерриль. Изабелла тепло их оглядела и растворилась в сумраке “Висельника”. Она поднялась на второй этаж, повернула ключ в замке и толкнула дверь, входя в темную комнату.

Изабелла посильнее закуталась в пушистое одеяло и сжала ладонями кружку с горячим чаем, закрывая глаза.

Кто бы что про нее ни думал, но она любила пушистое одеяло и чай, обычный, самый простой горячий чай. И ненавидела то, чем она стала.

Все остальные могли думать о ней что угодно, ей не жалко. Ей даже почти не больно.

Изабелла плотнее закуталась в старый плед. Никто из них не сделает ей больнее, чем ее собственная мать. Поддавшись лживым речам кунари, она приняла Кун, продав собственную дочь антиванцу. Она тогда была еще девочкой, какой ужас она испытала, став собственностью жестокого мужчины. Позже он стал ее мужем, а затем превратил ее в шлюху, предлагая вечерами своим друзьям. Когда он умер, пусть и не от ее руки, она была счастлива, она освободилась, получила его корабль и команду. Но вся ее доброта осталась в детстве. В детство ей было уже не вернуться. Она взяла себе другое имя, отсекая иные пути, запирая свет и наивную девочку в сердце.

Она полюбила корабли. Они были ее домом, домом, который можно направить в любое место мира. Всюду, где есть море, и где его нет. Сбежать на нем туда, где никто тебя не достигнет. Дом, что всегда рядом, куда бы она ни направилась. Дом, что можно поставить в центре синей пустыни, и не будет никого, кто приблизится к нему… Она любила корабли.

Она плавала, путешествовала, встречалась с людьми. Спала с кем попало, она ненавидела это, но продолжала делать, раз за разом повторяя, что ей не больно. Она позволяла бесчисленной веренице мужчин и женщин делать с ней что угодно, доказывая, что ее нельзя ранить. И ей не было больно, они все не знали ее, не понимали, они не могли ничего ей сделать. Потому что никто из них не мог прикоснуться к ней настоящей. Ну а тело… всего лишь тело, кости да мясо. Кровь в платье из кожи.

Она привыкла. Расслабить руки, расслабить плечи, к телу ее привязаны нити, она всего лишь марионетка. Всего лишь кукла, она - не кукла. И все, что происходит с куклой, не происходит с ней. Играть в это было легко. Так легко, что девочка Нэйша навсегда потерялась в пиратке Изабелле, забыв дорогу обратно. У Изабеллы было много приключений, много знакомых, зачастую почти сказочных и самых необычных. И все войны и Моры мира проходили мимо ее корабля.

Да, Изабелла знала Стража, Героя Ферелдена, она обучила Стража своему стилю боя, а наутро сбежала, и эта война и Мор прошли мимо ее корабля. А затем все рухнуло. Так уж вышло, однажды ее обманом вынудили перевезти рабов, а она отпустила их всех. Ведь их тоже кто-то купил. В итоге она оказалась должна такую безумную сумму денег, что обычными способами ее было не заработать, и она ввязалась в эту глупую историю с Писанием Кослуна. Ее корабль затонул, команда погибла, а она осталась одна и на суше, без шанса на побег. Так она попала в Киркволл.

Здесь ничего не изменилось, люди по-прежнему не любили ее, презирали или желали. Она все еще была воровкой и шлюхой. Она твердила: “Мне не больно”, и куталась в плед, тоскливыми вечерами сжимая кружку чая и вчитываясь в слезливые романы. Хотела бы она, чтобы в жизни было так, как в книгах. Один взгляд, одно касание, одно страдание, и вот вы навеки счастливы…