- Creator, concedoeve ti praesidis mi… - сейчас, казалось, самое время молиться, и Айнон, хоть он не верил в Создателя и ожидал чего-то подобного, горестно зашептал слова, глядя в небо, где все еще висело облако пепла.

Огонь, раскаленные камни и тлеющие угли, все что осталось от Церкви и ее служителей, обрушились на Киркволл, будто дождь, поджигая дома, как будто гнев Создателя, будто расколовшиеся небеса, заливающие землю огнем. И не было никого, кто бы не видел случившегося.

- …oro, venieve meacum a vala femundis…

________________________________

“Creator, concedoeve ti praesidis mi” - тевин. “Создатель, даруй мне свою защиту”.

“oro, venieve meacum a vala femundis” - тевин. “Молю, следуй со мной сквозь трудности”.

========== 94. Последняя капля ч.2 ==========

Комментарий к 94. Последняя капля ч.2

Простите! Была проблема с паролем и работой, но вроде я тут))

Дальше будет грустно, ибо автор злобно выбрал самую унылую ветку развития))

К “суду” над Андерсом

Дуэт, при большой фантазии, Хоук и Андерса http://megalyrics.ru/lyric/flier/rai-na-pol-chasa.htm

Одиночный http://music.yandex.ru/track/109007/album/10323

* автор неизвестен http://data3.floomby.com/files/share/16_10_2013/yz9YKOqmpkqgGtwy51YAA.jpg

http://fc06.deviantart.net/fs70/i/2012/245/9/e/dragon_age_ii_summary_by_djaimon-d5db7i4.png

______________________________

- Создатель, смилуйся! - Мередит с ужасом взирала на горящие руины, залитые алым сиянием. Вообще-то от здания осталось очень мало.

Все присутствующие смотрели на кровавые всполохи, повисшие над руинами Церкви с тем же ужасом. Большая часть людей прикрывала руками головы, боясь все еще падающих камней. Некоторые оставались сидеть на земле, слишком ошеломленные, чтобы реагировать. А кто-то оставался прямой, будто статуя, и такой же опустошенный.

- Что ж ты так, - Айнон нервно усмехнулся, с сожалением рассматривая невозмутимого Андерса. - Надо было взорвать, когда бы эти двое туда вошли.

- Fastevas! - Фенрис встал рядом, ошеломленный, как и все.

На фоне к гулу ропчущих присоединился истошный вопль Себастьяна, полный скорби и тоски, он оплакивал женщину, что была ему важнее матери. И вряд ли он был единственным - сколько еще простых людей, а не только храмовников, по всему Киркволлу сейчас оплакивали добрую, старую женщину?

- Зачем? - Орсино развернулся к Андерсу. - Зачем ты это сделал? - лицо Первого Чародея было полным скорби и печали, и разочарования тоже.

- Я устранил возможность компромисса, потому что идти на него нельзя.

Прозвучало на редкость горделиво. Айнону даже начало казаться, что это и не Справедливость вовсе - мало ли духов и демонов, способных притворяться кем-то другим.

- Владычица Церкви убита магией. Церковь разрушена, - Мередит бесстрастно взирала на них. Было видно, что она перегорела, от эмоций не осталось ни следа, только холод и пепел. Только ледяное принятие своих следующих действий. Она выпрямилась. - Как рыцарь-командор Киркволла провозглашаю Право Уничтожения. Все маги Круга должны быть казнены - немедленно, - она говорила твердо, хотя не чувствовала ни радости, ни удовлетворения, только усталость и пустоту, какую-то странную обреченность.

- Круг не имеет к этому отношения! - Орсино безуспешно попытался достучаться до разума Мередит, но там была лишь выжженная пустыня да реки крови, он развернулся к Хоук. - Защитница, не позволяйте ей! Это безумие!

- А я требую, чтобы вы поддержали нас! - Мередит шагнула к застывшей магессе. - Даже вы должны признать, что с этим нельзя мириться!

- Почему мы говорим о Праве Уничтожения, когда зверь, который это сделал, здесь? - Себастьян поднялся с земли, где он оплакивал Эльтину. - Клянусь, я убью его!

- Войну уже не прекратить. Придется выбирать, с кем ты, - Андерс тоже внес свое слово, хотя тут и без него сказано было достаточно.

- Может, все-таки выпьем, а? - Айнон закатил глаза.

Хоук испуганно переводила взгляд с одного на другого. Она тоже испытывала гулкое опустошение, страх и усталость. Они все наседали на нее, требуя решений, а она больше не хотела выбирать, не хотела решать, не хотела быть здесь. На миг она взмолилась, чтобы все это оказалось сном. Просто глупым кошмаром, после очередной ядовитой речи Айнона. Чтобы ей было снова восемь, чтобы она могла прижаться к матери, годовалые близнецы бы мирно сопели рядом, отец улыбался, глядя, как мама укачивает ее…

Но ничего не изменилось: город горел, Церкви больше не существовало, маги и храмовники ненавидели друг друга, люди желали мести, родители и сестра были мертвы, а ее предал любимый. В пустой голове что-то щелкнуло, и она с трудом сбросила оцепенение, ее захлестнуло ощущение абсурдности ситуации, а через миг Мариан настигло горькое осознание.

- Так ты… - она изумленно распахнула глаза, неверяще глядя на возлюбленного. - Ради этого просил меня отвлечь Владычицу Церкви? - Хоук с тоской и болью смотрела на такого знакомого и такого чужого Андерса. А еще несколько минут назад, она думала, что знает его.

- Ты… участвовала в этом? - от удивленных, полных боли предательства слов Себастьяна Хоук вздрогнула, как от удара плетью, но ей нечего было возразить, боль резанула по животу.

- Если бы ты знала, что я задумал, то сочла бы своим долгом мне помешать, - Андерс непринужденно пожал плечами. - Я не мог рисковать. Круг - это несправедливость. И не только в Киркволле, но и за его пределами. Надо показать это миру.

- Может, мы тогда еще и о рабстве поговорим, справедливый ты наш? - привычно среагировал на него Айнон. - А то какая-то однобокая справедливость получается.

Хоук закрыла глаза. Андерс, будто безумный, вещал какие-то странные слова, она не понимала его, она не понимала его речей. Куда делась улыбка, которую она любила? Куда делся добрый, сострадательный мужчина, что целовал ее руки и называл своим светом? Мужчина, который лечил бедных и кормил котят, тихо мурлыкая веселые песенки? Мужчина, за которым она пошла, мужчина, что был справедлив и заботлив? Когда он превратился в чудовище, которое безжалостно убивало невиновных и самодовольно вещало о несправедливости? Когда он сам стал несправедливостью? Почему она не увидела?

Горло сдавило, будто на них легли руки демона. Она почувствовала, что задыхается. Ей захотелось разрыдаться. Ответ был так прост. Она не хотела видеть… Она позволила ему соскользнуть во тьму, как позволила убийце забрать ее мать, как позволила брату присоединиться к толпе фанатичных убийц. Только потому, что она не хотела видеть то, что нарушало покой ее маленького мирка. А мир вокруг сотрясался и корчился в муках.

- Эльтина - это не Круг! - Себастьян дернулся было к Андерсу, но замер, скованный болью. - Она была благороднейшая женщиной, и ты убил ее! - церковник рвано задышал.

- Идиот! - Орсино обессиленно покачал головой. - Ты всех нас обрек на смерть!

- Мы уже были приговорены, - Андерс безжалостно усмехнулся, невозмутимо рассматривая их. - Быстрая смерть сейчас или медленная потом. Я предпочитаю умереть в бою.

- Ненавижу магов, - Айнон скрестил руки на груди. - Что один, что второй, что все они, вечно знают все лучше всех и никогда не спрашивают мнения остальных.

- Я… - Хоук мучительно искала выход, на нее накатил удушающий ужас. - Я…

Что? Что она делает здесь? Что она делает здесь? Почему? Почему она?

- Вы не можете оставаться в стороне, - Мередит будто почувствовала ее колебания. - Вы - Защитница Киркволла. Исполняйте свой долг или погибните с другими отступниками, - она сурово рассматривала ее, и в глазах рыцаря-командора не было ни жалости, ни сочувствия, ни понимания, просто холодные, пустые стекляшки вместо глаз. - Даже если бы я хотела остановиться, то уже не смогла бы. Народ требует крови.

Как жаль. Как жаль, но Хоук понимала ее - узнав о гибели Эльтины, народ растерзает виновных и невиновных, сам, своими руками выжжет тут все дотла. Все, что теперь она может, это побороться за минимальные потери. Она скользнула взглядом по лицам друзей. Все они были ошеломлены и раздавлены, их ударила если не смерть Владычицы и взрыв, то сам факт предательства всегда милого Андерса. Даже лицо Фенриса было полно скорби, эльф не отрывал тоскливого взгляда от горящих камней, Мерриль испуганно всхлипывала, а всегда веселая Изабелла выглядела так, будто оказалась посреди ночного кошмара и теперь мечтает о пробуждении.