Фенрис слышал свое судорожное дыхание, чувствовал на себе руки Айнона, дразняще скользнувшие по бедрам, обжигающие мимолетными, легкими касаниями. Пальцы судорожно сжались, и он застонал.
- Да, - напряженно прошептал мужчина. - Да, именно так, - от одобрения, звучавшего в этом тихом голосе Фенрис пришел в полное смятение - глаза Айнона горели каким-то нездоровым огнем. Он с жадностью ловил каждое его движение. Это было подобно безумию, его взгляд словно проникал внутрь него, подчинял каждый миллиметр тела, лишал воли и сил. Фенрис тонул в нем, задыхался от жажды.
Айнон, не отрывая от него взгляда, запустил руку под подушку, где по счастливому стечению обстоятельств лежала небольшая глиняная бутылочка. Через пару мгновений в комнате поплыл запах лаванды.
- Приподнимись, - Айнон нетерпеливо облизал губы, и Фенрис перенес вес на колени.
Мужчина опалил его жадным взглядом, вырывая еще один стон, и скользнул пальцами в расщелину между ягодиц, безошибочно отыскивая желанный вход. Он тщательно смазал сжатое колечко и затем осторожно скользнул пальцем внутрь. Фенрис нетерпеливо хлопнул его по руке, и Айнон тут же убрал ее, помогая возлюбленному опуститься на свою возбужденную плоть.
В этом положении было не слишком удобно. Айнон откинулся обратно на покрывало, и Фенрис решительно опустился до конца. Когда член проскользнул сквозь колечко мышц, вырывая синхронный стон, удобство перестало их волновать. Фенрис неторопливо раскачивался, приподнимаясь и опускаясь обратно, Айнон крепко держал его за бедра, помогая двигаться, да и сам, насколько позволяла поза, двигал бедрами.
В какой-то момент, мужчина направил руку к его члену и сжал его. Слишком потерянный в захлестнувшем его удовольствии Фенрис лишь хрипло застонал. Айнон двинул рукой. Еще раз и еще. Под конец его манипуляции стали совпадать с движениями самого Фенриса, и это не могло продлиться долго, с каждым толчком он вздрагивал всем телом. Казалось, мужчина пронзал его насквозь, каждый раз безошибочно проходясь по пульсирующей точке внутри.
Когда Фенрис стискивал его эрекцию, Айнон плавился в огне наслаждения, и это было нечеловечески прекрасно. О том, что Волчок испытывает не менее яркие ощущения, свидетельствовал член, пульсирующий в его кулаке и почти безумное выражение лица. Он был прекрасен. Губы Айнона изогнулись в теплой улыбке.
- Что бы ты ни пожелал, я дам тебе все.
Фенрис открыл рот, чтобы ответить, но вместо слов из него вырвался лишь низкий протяжный стон, в то время как его тело сотрясалось от дрожи, вибрировало и натягивалось, как струна, в неслыханном наслаждении. Фенрис запрокинул голову, слепо глядя в потолок, всего было слишком много. В эти мгновения он чувствовал что-то гораздо более чистое и глубокое, чем вспышки удовольствия, провоцируемые действиями Айнона, и это что-то наполняло все его существо ощущением силы и радости. Жаждой заботы и желанием защитить.
- Ты можешь делать со мной все, что угодно, - мягко шептал ему Айнон. - Абсолютно все, что ты захочешь, и я позволю тебе.
Его пальцы, все еще находящиеся в груди Айнона, дернулись, сжимая его сердце, и обычно бесстрастное выражение лица Айнона превратилось в гримасу удовольствия столь интенсивного, что оно было больше похоже на боль. Глаза Айнона внезапно распахнулись, он дернулся и, протяжно застонав, кончил, сжав пальцами его член. И теплая пульсация внутри Фенриса послала его самого за грань, с низким удивленным стоном он сделал еще несколько движений. Кажется, он простонал или прорычал что-то, похожее на полную бессмыслицу.
Удовольствие, огромное, будто приливная волна, захлестнуло его, скрутило и отступило, оставив Фенриса абсолютно опустошенным. Тяжело дыша, он беспомощно распластался на Айноне, чувствуя, что все его мускулы разом превратились в желе. Перед глазами все плыло, и он боялся, что может потерять сознание. Ему казалось, что он никогда больше не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой, но сейчас это его нисколько не волновало. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким умиротворенным и опустошенным. В приятном смысле.
Будто он получил то, чего жаждал всю свою жизнь. Словно раскрылась какая-то его страшная тайна, которой он все время боялся, и оказалось, что это никого не волнует. Что ж, примерно так и было. Фенрис всегда считал лириумные способности чем-то жутким и отвратительным - что хорошего может быть в способности засовывать руку в чью-то грудь? Но Айнон, как обычно, сделал это… еще более безумным. Он тихо, обессиленно застонал.
На затылок мягко легла ладонь, Айнон успокаивающе перебирал его волосы, дыша глубоко и размеренно, и, судя по отсутствию мурлыкающих нот, он тоже был не в состоянии ни на что большее. Его окутывало тепло и забота. Уют. Дом и семья, принятие: все, чего он когда-либо желал, было у него прямо сейчас, в руках, что прижимали его и успокаивали. Он прикрыл глаза, позволяя себе раствориться в безграничном чувстве защищенности и счастья.
Пару минут он с наслаждением вслушивался в безмятежный ритм бьющегося сердца и ровное дыхание Айона. Внезапно стало холодно, и Фенрис вздрогнул. Воспоминания о том, что они делали до этого, нахлынули на него с пугающей ясностью. Фенрис скатился с Айнона и напряженно выпрямился, обеспокоенно вглядываясь в расслабленные черты мужчины.
- Ты в порядке? - пальцы осторожно скользнули по груди, где уверенно билось сердце. - Я не хотел быть грубым, - тихо заметил он.
Айнон в ответ слабо улыбнулся и простонал что-то отдаленно похожее на “ты мой бог”.
- Ты и впрямь сумасшедший, - тихим изумленным голосом изрек Фенрис. Пару мгновений он настороженно рассматривал его, а затем откинулся на подушку и со стоном прикрыл глаза сгибом руки.- А я вряд ли когда либо еще смогу спокойно засунуть в кого-нибудь руку.
Айнон рядом весело фыркнул.
- Я уже давно не могу спокойно смотреть, как ты засовываешь руку.
Фенрис хныкающе застонал, вспоминая подробности.
- Я теперь даже думать об этом не смогу…
Айнон радостно захихикал. И Фенрис отстраненно отметил, что мужчина слишком много времени проводит в компании Варрика, раз уже хихикает с его интонацией. Внезапно он вспомнил о своих словах и испуганно сел.
- Прости. То, что я сказал…
- Мы - два идиота, забудь, - Айнон лениво взмахнул рукой и тепло глянул на него. - Хотя возможно, кое-что должно быть сказано вслух, например, что за все время свободы я… - он запнулся, аккуратно подбирая слова, - подпустил к себе лишь двоих, ты видел их всех, но мне нет дела ни до кого, кроме тебя, - мужчина вздохнул. - Я помешан на тебе. И да, я ревную к Изабелле, Хоук и придурку Себастьяну, будь он неладен.
Фенрис изумленно вскинул брови - Себастьян? Он недоверчиво встряхнул головой, Фенрис никак не мог представить, как вообще кого-то можно ревновать к Себастьяну. Он вздохнул.
- Изабелла, - Айнон бросил на него проницательный взгляд, говорящий, что он и так это знал. Фенрис склонил голову, пряча лицо за волосами, а затем поднял ее, внимательно глядя на мужчину. - До встречи с тобой я и не думал, что мне кто-то нужен, или что я… кого-то хочу, - он привычно чуть прикусил губу, и Айнон легко провел по ней большим пальцам, освобождая из плена зубов. - И, Аи, я не против… принадлежать тебе.
- Я уже принадлежу тебе, Волчок, - Айнон перекатился на него, опрокидывая на кровать и подминая под себя. - Говорят, примирение после ссоры всегда очень жаркое, - он чарующе улыбнулся.
- А что сейчас было? - Фенрис вопросительно вскинул брови, невольно улыбаясь.
- Это была жаркая ссора, а сейчас будет жаркое примирение.
Айнон наклонился к нему, захватывая зубами нижнюю губу и втягивая в нетерпеливый поцелуй, который ему истово вернули. Фенрис запустил ладонь в его волосы, и в следующий миг они поменялись местами, теперь Айнон был прижат к кровати. Эльф улыбнулся, и мужчина послушно развел бедра, принимая новые правила.
- Теперь будет жарко, - Фенрис лизнул край его уха
- Всегда… будет… ох…
