- Ты мне больше не хозяин, - синее сияние стало нестерпимым, и через миг рука бывшего раба прошла сквозь одежду, плоть и кости, и сжала сердце мага, вырывая его и заливая все кровью. Хоук потерянно отвела взгляд в сторону.
Мариан вздрогнула, глядя в безумное, удовлетворенное лицо Айнона, жадно следящего за последними вдохами магистра. Его немигающий застывший взгляд пугал ничуть не меньше стальной хватки на ее горле. С его лица за смертью мага наблюдало чудовище, кончик языка быстро облизал губы, и они изогнулись в довольной улыбке. Фенрис тем временем шагнул к сестре, с руки его капала кровь, а сам оскалился ничуть не менее безумно, чем другой тевинтерец, и Хоук уже не знала, за кем следить.
- У меня не было выбора, Лето! - Варанья дернулась назад и вскинула руки, ожидая удара. Плохо же она его знала, или этого Фенриса она не знала вообще.
- Не называй меня так, - он яростно рыкнул, приближаясь к ней.
- Он обещал, что возьмет меня в ученицы. Я смогла бы стать магистром, - продолжала эльфийка, и Мариан подавила желание взвыть: “Заткнись, дура!”.
- Ты предала брата, чтобы стать магистром? - в голосе Фенриса ярость мешалась с болью предательства.
- Твоя сестра - магесса? - Андерс удивленно вскинул брови, а затем издевательски усмехнулся. - Ах ты лицемер, - он сделал шаг вперед, неприятно скалясь, Хоук никогда не видела у него такого лица. - Ты ведь просто ревнуешь!
Хоук вздрогнула и бросила испуганный взгляд на Айнона, давя желание прошипеть: “Заткнись, идиот!”. “Ни взглядом, ни словом”, но полуэльф все еще созерцал мертвеца, даже не слыша их, его лицо все еще было наполнено пугающим, удовлетворенным безумием. Было изломано, будто демоническая маска. Ничего человеческого, ни капли разума, лишь первобытный голод и безумие.
- Ты понятия не имеешь, что мы вынесли, - Варанья выпрямилась, почувствовав поддержку Андерса, и принялась наступать на Фенриса. - Чем мне приходилось заниматься, когда мама умерла. Это была моя последняя надежда, - она с вызовом взглянула на него, но он остался безучастным.
- А теперь у тебя надежды нет, - Фенрис вспыхнул лириумным огнем и поднял руку для удара.
- Пожалуйста, нет, - эльфийка вновь сжалась. - Скажите ему! - она жалобно глянула на Хоук, будто та имела над ним власть. Будто она могла остановить этих двух чудовищ, двух безумцев, будто она вообще имела здесь хоть какую-то власть.
- Подожди! Не убивай ее, - Мариан вздрогнула. Что она здесь делает? Что?
- Почему? - он обернулся к ней, впиваясь в нее злым зеленым взглядом в окружении голубых лириумных всполохов. - Меня она не пожалела! Кто она для меня такая? - его голос стал тихим и острым, как ножи Айнона, он резал им Хоук. - Просто очередное орудие магистров.
- Эльф… Фенрис… - Варрик попытался привлечь его внимание.
- Почему? - он надвигался на сестру, не слушая их воззваний. - Почему?
- Потому что она - все, что осталось от прошлого тебя, - Айнон моргнул, безумная пелена отступила, освобождая его, он вновь оказался в холодной пустоте. Ярость на мага, эйфория от его смерти - он выгорел дотла. Впереди Хоук на пару с гномом уговаривала Волчка не убивать сестру; полный тревоги, он шагнул к нему. - Потому что тогда и ты сам станешь всего лишь орудием. Готов ли ты убить часть себя?
Фенрис обернулся впиваясь в него взглядом, мгновение он медлил. Через миг эльф устало прикрыл глаза, сдаваясь.
- Убирайся, - он нахмурился, и Варанья тут же бросилась к выходу, боясь, что он передумает. Но у самого выхода она замерла и, чуть поколебавшись, обернулась.
- Ты сказал, что не просил об этом, но это неправда, - она упрямо поджала губы. - Ты этого хотел. Ты за это боролся, - она буквально выплевывала слова. - Когда ты победил, то в качестве награды попросил свободы для нас с мамой.
- Зачем ты мне об этом говоришь? - Фенрис резко обернулся, но Хоук больше беспокоил Айнон.
- Свобода не была бескорыстным даром. Теперь я смотрю на тебя и понимаю, что ты от этого больше всех выиграл.
Варанья ушла, а Хоук смотрела на спокойного Айнона и думала, что то, что он не дал Фенрису убить сестру, не значит, что он сам не убьет ее позже. Как он сделал это с Геравом, освобождая от убийства Варрика. Он был страшен и безумен, но его верность восхищала ее. И пугала тем, как далеко он был готов зайти. Горло жгло. Фенрис обернулся, резким нервным движением, заставив ее вздрогнуть.
- Фенрис, - Варрик оказался смелее ее, он первым шагнул к эльфу.
- Я думал, - Фенрис замялся, - что если узнаю о прошлом, то смогу почувствовать, где мое место. Но ошибся, - на его лице была лишь горечь. - Магия отравила и это. Мне уже ничего не вернуть, - он отвернулся. - Я совершенно один.
- У тебя есть друзья, - Хоук попыталась улыбнуться. - Посмотри, мы здесь.
- Всегда, - ровным, лишенным эмоций голосом отозвался Айнон.
Мариан вздрогнула, бросая быстрый испуганный взгляд на убийцу. Но на его лице не осталось ни следа от безумия, он вновь надел маску спокойствия и равнодушия.
- Угу, - мрачно отозвался эльф, оборачиваясь к ним. - Единственный друг - и та магесса, - он бросил быстрый нечитаемый взгляд на Айнона, и тот тут же расслабился, хотя даже не пошевелился, и ни единого слова произнесено не было. И как им это удается?
- Неужели, мы так ужасны? - Хоук вопросительно вскинула брови.
- Эй, бери что дают, а то и этого не будет, - Варрик облегченно вздохнул и улыбнулся. Похоже, настроение изменилось, а она не заметила.
- Ты слышала, что сказала Варанья. Я этого хотел, - Фенрис яростно махнул рукой, теперь он злился на себя. - Я за это боролся, - он скривился от отвращения, заламывая брови, будто от боли. - Я чувствую себя грязным, будто у меня не только кожа изрисована, но и душа запятнана этой магией, - он тряхнул головой. - Идем. Не хочу здесь оставаться.
Фенрис двинулся к выходу, и Айнон последовал за ним послушной, пугающей тенью. Мариан покачала головой: как мало она знает о тех, кто ее окружает. Сегодня она увидела больше, чем хотела бы. Горло все еще нестерпимо жгло. Она с облегчением вышла из таверны на улицу, но уже через миг поняла, что нет никакого облегчения, лишь нестерпимая тяжесть, будто она получила больше, чем могла бы вынести. Будто это ее мир сломали, ее тайны вскрыли. День больше не казался солнечным и мирным, он был холоден и тошнотворно желт, будто отравленный болезнью.
Что она здесь делает?
- Мы домой.
Она вздрогнула и вскинула голову, отрывая взгляд от пыльной мостовой. Айнон привычно озарял всех сияющей, теплой улыбкой. Будто ничего не было, будто все это было сном. Она так сильно хотела, чтобы так и было. И все остальные, судя по понурым лицам, тоже. Впрочем, Андерс лишь недовольно хмурился, он бы предпочел иной вариант.
- До следующего раза, - убийца миролюбиво улыбнулся им всем и, подхватив не сопротивляющегося Фенриса под локоть, направился прочь.
Хоук содрогнулась: сегодня она видела безумие, смотрящее с его лица, и все лживые улыбки полуэльфа больше не могли спрятать его обратно.
Нестерпимо хотелось помыться, но вряд ли она когда-нибудь отмоется от правды…
________________________________
* Баллада об Айсли, Кодекс Dragon Age: Origins
Литавры, если кто не знает, ударный инструмент семейства барабанов, но имеющий определенную высоту звука. Состоит из мембраны (традиционно кожаной, сейчас обычно пластиковой) и резонатора - медного котла. Звучность литавр может быть очень разнообразной: от подражания раскатам грома до тихого, еле уловимого шороха или гула, например http://www.youtube.com/watch?v=4gp-2h4dMCw или http://www.youtube.com/watch?v=ptn-BGS9bAs
========== 57. В одиночестве ч.2 ==========
Медленно и печально… Рейтинг NC за насилие во время игр в Порту.
_____________________________________________
В этот раз бывший дом ныне покойного Данариуса показался мрачным и холодным, и Айнон поморщился. Входя в него, он пропустил Фенриса вперед и запер дверь. Нестерпимо хотелось или напиться, или уснуть. Он все еще двигался лишь потому, что у него было незаконченное дело. Это дело выглядело сейчас уставшим и грустным. Впрочем, он сам был не сильно лучше. Айнон вздохнул. Смерть еще одного магистра насытила чудовище внутри него, но ранила умершей вместе с ним правдой. Теперь он никогда не узнает, что знал магистр о Той ночи. Его эмоциональная половина была уверена, что они поступили верно, Волчок отомстил и освободился, сам, своей рукой. А рациональная - что они все эмоциональные идиоты.
