- Мы имеем дело с тевинтерским магистром, которому две тысячи лет, и он осквернил Золотой Город, все еще хочешь дать ему дожить до дракона? - Айнон вопросительно вскинул брови, повторяя маневр гнома.
- …пердольский перламутр!
______________________________________________________________________
(Корифей: Откуда эта манера речи? Сколько же я проспал?
Ларий: Он осквернил мир. Он говорит со всеми кто поражен скверной.
Айнон: А Птиц мне еще велит молчать о “моих” теориях всемирного заговора.
Хоук: Что он будет делать дальше?
Ларий: Пока печати держались, он не мог пробудиться. Он ничего не знает о прошедших годах. Мы должны убить его. Пока не пришел в себя.
Корифей: Проклятье! Люди, я с вами говорю! Что стало с манерами за два тысячелетия?
Хоук: Ты правда думаешь, что он один из первых магистров?
Корифей: Может, если я вас убью, вы обратите на меня внимание?!)
========== 37. Теплый день без войны ==========
Айнон со вздохом подошел к двери “Висельника” и огляделся. Позади заинтересованно рассматривал его Фенрис, не понимая причин остановки, а улица была непривычно пуста, несмотря на то, что уже был вечер, а завтра никто не будет работать. Обычно в это время было людно и очень шумно, особенно вокруг таверны, но в последний год, особенно год, всем резко расхотелось веселиться. Они ушли из привычного Киркволла, а вернулись в как будто в иное измерение, словно Корифей сумел все-таки наложить на них какое-то массовое заклятие. Разница между тем, что было и куда они попали, до сих пор немного пугала его.
Айнон поднял голову. Небо было почти черным, и в его темной глубине ярко сияла полная луна, совсем как во все те дни, когда после они оказывались посреди города с горящими баррикадами… Дурное предчувствие…
На плечо легла ладонь, и он резко обернулся, перехватывая обеспокоенный взгляд Фенриса. Айнон тепло улыбнулся ему, еще раз вздохнул и толкнул тяжелую дверь, заходя как будто в другое, шумное и затемненное измерение, в котором он тут же оглох. Он наскоро оглядел зал. Все тот же ненормальный поэт, парочка вечно сидящих здесь пьяниц, знакомый болтун, худая фигура просто одетой женщины, что на деле была “голосом” всяких темных обществ, несколько незнакомых лиц, пара эльфов-слуг, пьяный храмовник, три стражника. В дальнем углу суровый коссит. Айнон подавил желание ущипнуть себя - вот уж кого сложно здесь представить. В другом дальнем углу знакомые лица, он прислушался.
- Ха! С тебя пятьдесят серебряков, - голос Андерса был не так хорошо слышен в общем шуме, но вот следующий вопль действительно оглушал.
- Ты жульничал! - Изабелла даже приподнялась над стулом, возмущенно нависая над магом и чуть потряхивая выпадающей из короткого платья грудью.
- Ты тоже! - его ничуть не проняло, наоборот, он откинулся на стуле и самодовольно ухмыльнулся. - Я прекрасно видел, где ты прячешь лишние карты.
- Хоук! Он рассматривал мою грудь! - какой-то невнятный ответ и следом взрыв смеха. - Тебе помогали сверхъестественные силы, - Изабелла плюхнулась на стул. - Точно! Тебе опять Зануда подсказывал, а это самое настоящее жульничество!
- Отговорочки! - его улыбка стала еще самодовольней. - Просто признай, что я побил тебя на твоем же поле.
- Бу-у-у, - Ривейнка обиженно надулась.
Айнон на это фыркнул и прошел в таверну, Фенрис тут же проследовал за ним, задумчиво оглядывая их “особый” стол в углу. Спустя мгновение он, не колеблясь, сел возле Авелин. Полуэльфу оставалось лишь место рядом с Мерриль. Таким образом, к его неудовольствию, эльфийка оказалась между ним и Волчком. Более того, слева от него сидела Хоук, которая лежала на Андерсе. По крайней мере, выглядело это так. С ума сойти, справа мечтательно рассматривающий потолок маг крови, слева сахарная идиллия. Айнон устало вздохнул и откинулся на спинку стула, ставя его на задние ножки. Мгновение спустя он устало прикрыл глаза, из-под ресниц рассматривая веселящуюся компанию.
Его собственные последние дни и без всякой Хоук превратились в жуткий марафон. Как будто Старик Игнис решил срочно переделать все “дела” в Киркволле и окрестностях, словно все жители Киркволла решили “переделать” своих соседей и родственников. На фоне участившихся храмовничьих патрулей это еще сильнее смахивало на кошмарный сон под заклятием Корифея. Вот только это точно не было сном. Ночи в Киркволле теперь не отличались от дней, столько патрулей было на его улицах с заходом солнца. Стол взорвался смехом.
- Пятьдесят серебряков, - Андерс лающе рассмеялся, победно рассматривая пиратку, в ответ та только фыркнула.
- Эй, - Изабелла повернулась к Варрику, старательно игнорируя мага. - Я кое-что записала, - она вытащила из-под себя парочку пергаментов, на которых она все это время сидела, и потрясла ими в воздухе.
- Давай сюда, - гном ловко их перехватил и принялся зачитывать вслух, очень старательно и с выражением. - “Ее груди напряглись под тугим кожаным камзолом, словно два диких жеребца, загнанных в загон против их воли…” - Варрика скрутил приступ хохота, но он героически продолжил. - “Плавным движением дикой кошки она ринулась вперед, и ее бедра крепко обвились вокруг талии Донника. Он…”
Варрик не выдержал и мелко-мелко задрожал, прикрыв глаза рукой.
- Что? - Изабелла с интересом глянула на трущего глаза гнома.
- Ничего, - Варрик сдавленно захихикал.
- Что это? - Авелин, сидящая рядом с гномом, вырвала из его дрожащих рук листы и вчиталась. Через пару секунд она побелела, потом покраснела, а затем побелела и пошла красными пятнами, будто взбесившаяся ящерица. - Что это такое, потаскушка?
Изабелла нервно хихикнула и замахала рукой.
- Тс-с!
- Просто Изабелла решила отметить ваш роман… - Варрик зловеще ухмыльнулся, - м-м… художественным посвящением.
- Я назову этот жанр “изабеллетристика”! - Изабелла качнулась на стуле, увеличивая расстояние между собой и Авелин и явно надеясь, что Варрик ее задержит. - Это все ради вас! Честно-честно.
- Все, - стражница убито уронила руку с записями и застонала. - Теперь я уже никогда не отмоюсь.
- А что там? - Хоук заинтересованно глянула на подругу через весь стол, жадно гипнотизируя несчастные листы.
- Кто еще это читал? Я хочу знать их имена! - Авелин резко выпрямилась и впилась в смеющуюся парочку суровым взглядом. Фраза “чтобы найти и закопать вместе с прочитанным” так и осталась неозвученной.
- Никто, - хором пропели они. Уши сидящей рядом с Айноном Мерриль стремительно покраснели.
- Давай остальное ты дочитаешь в уединении, - Изабелла весело улыбнулась, и Варрик ее поддержал.
- Да, пожалуй, так и правда лучше.
Авелин застонала вновь, обнаружив, что листов там целых шесть, и все старательно исписаны мелким, неаккуратным почерком. И когда только она на корабле научилась так мелко писать? Стражница небрежно засунула листы за нагрудник и, наконец, заметила, что рядом сидит Фенрис. Она развернулась к эльфу, отвлекая всех от “изабеллетристики”.
- Фенрис.
- Авелин, - он столь же церемонно кивнул в ответ.
- Спасибо за совет, Фенрис.
- Значит, ты их поймала? - эльф перехватил вопросительный взгляд Айнона и кивнул ему, подтверждая догадку. Полуэльф злорадно ухмыльнулся.
- Да… - Авелин кисло улыбнулась, вспоминая кучу работы и головной боли. - Целую шайку работорговцев из Катакомб.
- Надеюсь, ты бросила их в темницу? - невозмутимо уточнил эльф. Слишком придирчиво, на вкус Айнона.
- К сожалению, до темницы они не дожили, - стражница неожиданно улыбнулась.
- Ты умеешь меня порадовать, Авелин, - Фенрис удовлетворенно хмыкнул. Айнон рассеянно моргнул, может, он чего-то не знает о них? - Я недавно говорил с Донником… Твой муж говорит, что не пойдет за Мередит.
Раздался общий стон - последнюю пару дней это стало темой дня “Мередит, Орсино, Эльтина - битва века”.
- С каких это пор ты общаешься с моим мужем? - она удивленно заморгала, совершенно ошеломленная открытием. Остальная часть тайны состояла в том, что Донник сидел у них дома три вечера в неделю. Не то чтобы Айнон думал о плохом.
