— Мы? — тихо осведомился принц. — Мы это кто?
— Я, утка и, — Исин развернулся, чтобы указать на Оле, — он…
Там, где до этого было тело Оле-Лукойе, была пустота. Только его зонтик, выпущенный из рук, так и остался лежать на полу. Исин сглотнул. Он был в прострации.
— Тогда я и утка, — тихо произнес он.
Исин прекрасно осознавал, что если Оле и мог оставить его здесь, как бы в назидание за содеянное, то оставить зонт и все еще зажатую между пальцев карту Таро, которую он оберегал и так бережно прятал, он просто не мог. Раз он исчез, значит то было не по его воле. Значит ли это, что конец действительно настал? Похоже, что именно так.
В пустом тронном зале воцарилась тишина. Стражники, потерявшие сознание, все так же лежали неподвижно, принц был ошарашен происходящим. Среди всего этого великолепия и безмолвия спокойно прогуливалась утка. Она подходила то к одному стражнику, то к другому, словно бы хотела понять, что с ними случилось. Исин долго стоял не смея пошевелиться. Он чувствовал, как щиплет нос от подступающих слез, размывающих обзор. Чжан закусил губу и спрятал карту Таро в задний карман, решая, что волю слезам он даст лишь покинув это злополучное место.
Исин подошел к зонту, не в силах поднять его с пола. Он знал, что нужно его забрать, вот только не мог. Где-то в глубине души тлела надежда, что Оле вдруг появится, подхватит свой зонт и пойдет вперед, приглашая за собой Исина. Он будет долго сокрушаться и ругать Чжана за его беспечность, молодой человек будет смиренно слушать, после чего извинится, скорее всего заплачет и обнимет Оле, повторяя, как был не прав. Вот только Оле все никак не появлялся.
Чжан вздохнул и опустился на корточки, смотря на утку, беспечно подошедшую, чтобы оглядеть зонт. Теперь зонт, утка и карта в заднем кармане штанов все, что останется у Исина от путешествия. И память. Воспоминания, которые будут разъедать молодого человека изнутри.
— Идем домой, — Исин слабо улыбнулся и подхватил возмущенно крякнувшую утку вместе с зонтом.
Молодой человек неторопливо пересек тронный зал, лишь на мгновение остановившись в дверях, чтобы бросить короткое:
— Бывайте, Ваше Величество. Простите за свадьбу.
От этих простых и незатейливых фраз стало так горько на душе. Такие фразы были в стиле Чондэ, но никак не Исина. После всего случившегося было странно покидать этот замок через главные ворота. Было странно прощаться. Исин не знал почему, но он не злился на принца. Ни на кого не злился и не винил в том, что все вышло именно так. Вместо этого он чувствовал лишь горечь и безграничную грусть, холодным океаном разливающуюся внутри. Было состояние прострации. Сильные чувства перегорели и сильно вымотали Исина. Сейчас на смену им пришло бездонное спокойствие отчаянья. Такое, какое бывает, когда все слезы уже пролиты. В груди, там, где должно было быть сердце, зияла дыра.
Исин прошел по коридору, спустился по лестнице и вышел через главный вход. Двери открылись перед молодым человеком, будто бы кто-то ждал его ухода. Дальше через внутренний двор, по которому час, а может два, Исин не знал, потому что потерял счет времени, проходил он и Оле. Сейчас ощущение было совершенно другие. Лучники на стенах натянули тетиву на своих луках, прицелившись в Исина, но ни один не выпустил в него стрелу. Они лишь проводили его за ворота, и Чжану казалось, будто бы они должны убить его, но не осмеливаются из-за сочувствия.
Молодой человек пересек мост, прошел через парк и остановился на самом краю обрыва. Внезапно Исин понял, что он не знает как вернуться. С этого острова не было выхода. Ни одного моста поблизости, который бы привел Чжана на другой остров. И даже если бы он мог, то с Оле они все время прыгали и падали вниз, а как подняться наверх, к тому из островов, где был бобовый стебель, он не имел ни малейшего понятия.
По небу все так же разливался закат. Все было ровно так же, как и в тот момент, когда Исин пришел сюда с Оле-Лукойе, кроме одного. Оле не было сейчас рядом.
— Что же мне делать, Оле? — спросил Исин у зонта, всхлипнув.
Он почувствовал себя беспомощным и брошенным. Он не знал где он и как он может отсюда выбраться. Утка крякнула, словно бы тоже не знала, что стоит делать. Она удобно устроилась на руках Исина и наслаждалась своим путешествием.
— Скажи мне, — Чжан повернулся к утке, — ты действительно несешь золотые яйца?
— Кря!
— Будем считать, что это означает «да», — вздохнул Исин. — И все же, что же нам с тобой делать?
Исин стоял на самом краю острова, смотря на бескрайнее красное небо, разливающееся прямо под ним. Вдруг захотелось сделать что-то безумное, ведь терять Исину было уже нечего. Он и так потерял достаточно в этот день.
И пусть он с Оле был знаком всего несколько ночей, ему казалось, будто бы прошла целая вечность. Он знал Оле-Лукойе. Он знал его достаточно, чтобы скучать по нему. Пусть не с самого начала, но он понимал, что расставание с Чондэ будет для него болезненным, однако он не думал, что это случится так скоро. Оле же обещал, он говорил, что у них еще есть время. Есть еще много мест, которые он хотел Исину показать, так почему же все закончилось именно сейчас?
— Я назову тебя Луиза, — вздохнул молодой человек, — хотел бы что-то более мощное, но ты же девушка. Думаю, Луиза будет в самый раз. Ты все же королевская утка. Согласна?
— Кря!
— Значит, Луиза, — Исин поудобнее перехватил зонт, — сейчас мы будем прыгать. Держись крепко. Надеюсь, что ты можешь летать…
Утка посмотрела с сомнением и подозрением на Исина, будто бы спрашивая, зачем бы ей это умение.
— Я на всякий случай, — пожал плечами Чжан, — ветер там сильный, можешь не удержаться. Ладно, готовься! Прыгаем!
Исин сделал несколько шагов назад, чтобы было не так страшно и, разбежавшись, прыгнул в пропасть. Ветер с силой ударил ему в лицо, разметав растрепанные волосы. Чжан падал вниз и знал, что должен раскрыть зонт, только почему-то медлил. Он словно попал в прострацию сна, когда сознание немного притормаживает. Тело замирает в пространстве и даже мысли текут лениво. Исину была приятна эта зыбкость, как и воздушная подушка, которая окружала его тело. Ему было хорошо просто падать. Хотелось закрыть глаза и лететь вниз, пока полет не оборвется.
Молодой человек ворвался в преграду розового дыма, разрывая её своим телом. Он пролетел её настолько стремительно, что даже не сразу понял. Туман нехотя отпустил тело, на выходе из зыбкой преграды, обозначающей границы небесного острова.
Чжан прикрыл глаза, блаженно откидываясь назад. Он действительно не собирался ничего делать, потому что ему и так было хорошо. Исин даже на секунду разжал пальцы на ручке зонта, но вовремя опомнился.
И вдруг зонт раскрылся. Он сделал это самостоятельно, словно почувствовав опасные настроения своего теперешнего обладателя. Рука Исина взмыла вверх, воздух упруго ударил в зонт, а дальше последовал сильный толчок, приводящий молодого человека в чувства. Исин подпрыгнул в воздухе, сильнее прижимая к себе утку, и застыл.
Полет был медленным и долгим. Исину казалось, что поднимался он быстрее, чем спускался. Зонт, повинуясь ветру, парил в воздухе, меняя свое направление. Молодой человек не имел ни малейшего понятия как им управлять, поэтому пытался предположить, куда его может занести. Меньше всего ему хотелось оказаться на другом конце страны и идти домой пешком, но и к этому он был готов морально. В любом случае, эта ночь уже не могла стать хуже.
Небо постепенно светлело, меняя цвет на привычный светло-голубой. Пушистые облака медленно текли по воздушному пространству, солнце лениво выползало из-за горизонта. В утреннем небе все еще сиял белый диск луны, еле различимый за проплывающими облаками. Под ногами уже виднелась земля. Сельская местность раскинулась прямо под ними зелеными полями и маленькими домиками.
Исин не мог сказать, что этот вид делает его счастливым, скорее дарит облегчение и спокойствие. Чувства, еще тлеющие в его сознании, потухали, а на их смену приходила нечеловеческая усталость. Не хотелось ни о чем думать, лишь закрыть глаза и провалиться в небытие, проснувшись на утро так, будто ничего не случилось.
