— Мне кажется, что я аморальный человек, — поделился он своим открытием.

— О, — протянул Исин иронично, — ты наконец-то заметил?

— Что? — Чондэ повернулся к молодому человеку. — Ты знал?

— Сложно было игнорировать этот факт…

— Не знаю, что в этом сложного, — Чондэ передернул плечами, — у меня отлично получалось.

Исин в ответ лишь покачал головой, пытаясь сдержать насмешливую улыбку. В такие моменты он в полной мере осознавал за что так любит Чондэ. Выходило, что за какие-то мелочи, которые в конечном итоге складывались во что-то большое, сильное.

Чжан, опершись о ноги, с тяжелым вздохом выпрямился и дружески похлопал Чондэ по плечу.

— Иди домой, — устало произнес он и, глянув с нежностью, чтобы продлить паузу, неохотно поплелся открывать кафе. Самодурство самодурством, но только лишь на нем денег не заработаешь. Хотя, можно было сказать, что и так не очень зарабатывалось. По крайней мере именно в этот момент своей жизни.

— Зачем?

— Собери вещи, — бросил Исин не оборачиваясь. — Мы ведь съезжаемся, ты забыл?

— Нет, но… — Чондэ на мгновение замялся, — все вещи же и так у тебя.

— Ах да, — хлопнул себя Исин по лбу, после чего, порывшись в кармане, извлек ключи и кинул ими в Чондэ, — тогда верни на родину вещи Минсока.

— В Китай, что ли? — не понял Чондэ.

— В твою… его… вашу квартиру! — Исину пришлось даже остановиться, потому что путаться в своих мыслях и одновременно что-то еще делать он не мог.

— Аааааа… — понимающе и как-то обреченно протянул Ким, — но почему это должен делать я? Разве он сам не может? Ему реально это быстрее сделать, к тому же бесплатно!

— Ты вывозил, тебе и возвращать! — назидательно заявил Чжан, возведя к небу палец. — Заодно проверишь все ли взял, окна закроешь, электроприборы из розеток повытыкаешь, скоропортящиеся продукты из холодильника заберешь, а то неизвестно когда Минсок туда явится.

— Это да, — согласился Чондэ, угрюмо покачивая головой, — но ты уверен, что так необходимо делать это прям сегодня? Я хочу сказать, нам не обязательно с этим так спешить…

— Нет, — развел руками Исин, — дело-то твое. Не хочешь спешить, не спеши. Можешь хоть в слоумо все это делать. Просто ты помни, что у тебя два варианта: либо переезд, либо работа. Сам выбирай, чем будешь заниматься завтра.

— Ну, — воодушевленно заявил Чондэ, вскакивая, — переезд, так переезд.

Исин лишь хмыкнул в ответ, после чего быстрым движением отпер дверь и перевернул табличку. Ох, чувствовал он, что успеет еще хлебнуть горя. В смысле, кто-нибудь до него когда-нибудь был настолько рисковым человеком, чтобы одновременно крутить с Чондэ шашни и быть его начальником? Выжившие после этого есть? Минсок состоял с ним в тесных родственных отношениях и при этом был его начальником. Назвать Минсока живым было очень сложно.

— Я здесь задержусь еще… хрен знает на сколько, так что можешь меня не ждать…

Чондэ помедлив кивнул и прокрутил на пальце ключи от дома. Исин неуверенно замер в дверях, бросая на молодого человека задумчивый взгляд. И сцена эта отчего-то выглядела драматично, как будто Штирлиц видит свою жену, а сказать ничего не может.

— Как скажешь…

Исин кивнул на эту фразу. Как-то трагичное прощание у них не клеилось. Да и черт с ним. Зачем им эта театральность? Им уже не 18, можно и обойтись без соплей. Хватило уже однажды с Чондэ попрощаться, спасибо, больше не хочется.

Чжан двинулся в сторону служебного помещения, чтобы сообщить, что пришло время работать, негры, солнце еще высоко. Заодно и обстановку разведать. Больно уж у них там тихо было. Только где-то на середине пути на Исина резко напали объединившиеся в банду совесть и чувство вины. Не по-христиански как-то он поступал. Неужели просто так возьмет и уйдет? Понятное дело, что с Чондэ они увидятся и скорее всего этим же вечером, но все равно, чего это ему просто так уходить. Неправильно это.

Потому-то он резко сменил траекторию. Стремительно развернулся и направился в сторону Чондэ, как бы странно это со стороны и не выглядело. И все лишь для того, чтобы смазано чмокнуть в щеку в знак своей любви и пробормотать невнятное:

— Ну, до скольки-то там… до вечера, короче.

— Да, — только и произнес Чондэ, которого застали врасплох. И он просто окаменел. Стоял как памятник Ильичу и глядел в светлое будущее.

Исин не сразу просек, что не сделал этим лучше. Наоборот добавил ситуации какой-то сомнительности, но теперь он хотя бы мог сказать, что сделал все, что мог. Совесть и вина, вскинув руки, принялись отступать назад.

— Я люблю тебя, — попытался исправить ситуацию Чжан.

— Я помню, — нахмурился Чондэ, стыдливо опуская голову, — зачем постоянно об этом напоминать?

— Чтобы не забыл, — резонно заметил Исин, — ты помнишь только потому, что я тебе постоянно об этом напоминаю.

— Звучит на удивление логично, — отстраненно согласился Чондэ, созерцая носки своих ботинок.

— А ты меня любишь, напомни? — иронично поинтересовался Чжан.

— Мммм, — неуверенно протянул молодой человек, — мне бы кто напомнил…

— В смысле? — удивленно дернул головой Исин. — Ты забыл о том, любишь меня или нет?

— Запамятовал…

— Если знаешь, что память у тебя дырявая, можно же было себе на руке написать, в кошелек вложить или на холодильник записку приклеить! Что-то вроде «я люблю Чжан Исина». Неужели было сложно?

— Я забыл…

— Ой да к черту тебя, — махнул рукой Исин. — Ты хоть кто я такой помнишь? Помнишь где находишься?

— Я что по-твоему старик с Альцгеймером? — раздраженно зашипел Чондэ. — Я, конечно, стар, но не настолько! Все я помню!

У Чондэ в последнее время появился какой-то пунктик связанный с возрастом. Дело было в том, что Исин в разговорах на это часто указывал или делал отсылки. А может быть это было связанно с тем, что даже сейчас все живые старики все равно раза в два Чондэ моложе.

И пусть Чондэ выглядел как представитель современной молодежи, он прожил слишком долго, чтобы понимать тех, кто по паспорту были его ровесниками. Из-за этого он чувствовал себя старым. Он уже не поспевал за тенденциями и модой, все тренды доходили до него с опозданием, и в обществе он был словно динозавр. Но хуже в этом было то, что даже старперы, с которыми его сравнивали, были для него молодежью.

Чондэ было сложно социализироваться. Да и как это может быть легко? Сложно вести беседы и косить под парня, когда ты сидишь в окружении людей, семьи которых поколения три спать укладывал. Иногда Чондэ даже Исина не понимал. Они представители разных поколений, разных эпох. Очевидно, что это сказывалось на их отношениях. Иногда Чондэ с отвращением понимал, что он тот самый папик, который крутит с молоденькими девочками. С этим было трудно жить. Как и с многим другим. Любовь любовью, но это же просто ни в какие ворота. Нельзя осуждать Ланистеров за инцест, а потом идти и трахать своего некогда брата, парня, которого ты как своего ребенка вырастил. Ох, тяжелые времена.

— Значит, все ты помнишь, но забыл любишь меня или нет? — ахнул Исин.

— Конечно люблю!

— Неужели вспомнил? — саркастично вскинул бровь молодой человек.

— Догадался, — буркнул Чондэ себе под нос.

Исин поджал губы. Хотелось возмутиться, но обнять Чондэ хотелось больше. Хотя он прекрасно понимал, что Чондэ этому будет не очень рад. Проявления на людях своих чувств он не то что не терпел, просто не любил. Считал это бесполезной показухой. Странно, да? Слышать такое от человека, который пару раз драматично умер ради шоу. Исин как бы не настаивал, он тоже такое не очень любил. Не столько даже, что как-то неприлично взять и начать на улице сосаться, а просто потому, что делать всех случайных прохожих свидетелями их интима не очень хотелось.

— Ладно, — устало вздохнул Чондэ.

Он видел в глазах Исина этот блеск из серии «я очень сильно хочу сделать то, что он, очевидно, не одобрит, но это обязательно понравится мне». Разве можно было этому сопротивляться? Можно было лишь поддаться.