Чондэ выпрямился, но оставить в покое стул не торопился. Он вцепился в его спинку руками, опираясь на них, и неуверенно переступил с ноги на ногу. Садиться он по какой-то причине не хотел.

— Полагаю, что тебе пока что нечего сказать, кроме того, что ты уже говорил, так что начну я…

— Да уж пожалуйста, — выдавил Исин, — я жду не дождусь.

Ким, перехватив сигарету в зубы, снова кинулся к настенным шкафам, чтобы достать оттуда два стакана, которые незамедлительно поставил перед Исином, проигнорировав его вопросительный взгляд. Вновь запрыгнул на стол, рядышком с парнем, ухватил бутылку, с небольшим усилием ее открыл и плеснул виски в оба стакана. Вернул бутылку на стол, подтянул к себе миску, перехватил сигарету, стряхнул пепел, взял один из стаканов и выжидательно посмотрел на Исина.

— Разговор будет долгим, — буркнул Чондэ почти в стакан, прежде чем сделать глоток. — Возможно не очень приятным.

— Он и сейчас мне не особо удовольствие доставляет, но… — Исин наградил стакан долгим отсутствующим взглядом, легонько касаясь его кончиками пальцев. — Меня больше волнует то, что с тех пор, как ты пришел, все, что ты делаешь, это собираешься со мной поговорить, а начать никак не можешь. Скажи, — он поднял на Чондэ взгляд, — я доживу до этого момента или нет? У меня в распоряжении лет, в лучшем случае, 50-60, и я не хочу просидеть их все здесь и умереть, так и не услышав того, что ты хочешь сказать.

— Я… — Чондэ замялся, задумчиво коснулся большим пальцем брови и неопределенно пожал плечами. — Столько всего нужно сказать, но я даже не знаю с чего начать…

— Давай я тебе помогу, — с энтузиазмом начал Исин, — ответь мне на вопрос, на который сам я ответить не могу.

— На какой? — еле слышно, немного хрипло, спросил Чондэ и, помедлив, перевел взгляд со стакана в своей руке на парня.

Исин облокотился одной рукой на стол, чуть подаваясь вперед, и долго смотрел в неестественно черные глаза Ким Чондэ, нерешительно поджимая губы.

— Зачем ты со мной так? — тихо произнес он, не отводя взгляд.

— Как это «так»? — решил зачем-то уточнить Чондэ, хотя и без того было понятно, о чем идет речь.

— Только дурачка включать не надо. Ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Нет, поэтому и спрашиваю. Я хочу знать, что конкретно из того, что я сделал, ты подразумеваешь под «так».

— Ну, — Исин тяжело вздохнул и вальяжно расселся на стуле, облокачиваясь левой рукой о стол, — с чего бы начать? Список-то длинный получился.

— Давай по списку и пойдем, — предложил Чондэ, отводя взгляд. Сигарета медленно тлела в его руке.

— Ох, это будет сложно, — пробормотал парень и, тоже отвернувшись, пальцем стал собирать невидимые крошки со стола, — давай-ка я в общих чертах обрисую тебе сложившуюся ситуацию, потому что ты, видимо, не очень хорошо ее понимаешь.

— Нет, я понимаю…

Исин вскинул руку вверх, призывая Чондэ замолчать.

— Ничего ты не понимаешь, иначе давно бы исчез с горизонта и не отсвечивал перед очами моими! Слушай, я не имею ни малейшего понятия, что за игру ты ведешь, но быть ее частью я не собираюсь. Мне хватило, больше не надо, ладно?

— Какую такую игру? — Чондэ непонимающе посмотрел на Исина.

— Ты внезапно рухнул на меня как снег на голову, спустя много лет моего забвения, втянул в сомнительную авантюру, заставил тебе поверить и начать доверять, огорошил непонятным известием о моей избранности, толком ничего не объяснил, наврал с три короба, разыграл красочный спектакль на тему собственной смерти, закрепив это душещипательными воспоминании о собственном прошлом и моем детстве, и все это было так душевненько, что я даже проникся. А потом ты просто показал мне свой детородный орган и отправил на все четыре стороны, будто ничего не было. И ладно бы так и оставалось, финальная сцена была хороша, да и сюжет в целом не подвел, так что можно сказать, что я остался доволен. Но после всего, после того, как меня снова заставили все забыть, ты имел наглость в очередной раз появиться в моей жизни, чтобы напомнить о том, через что мне пришлось пройти. Явился, чтобы плюнуть мне в лицо и дать понять, что все это было ложью. От и до. Знаешь, не удивительно, что все скатилось в дичайшую задницу, ведь первое, что ты сделал при нашей встрече – соврал. Давай, скажи мне, что все совсем не так, — Исин по-царски махнул рукой, будто давал Чондэ разрешение начинать оправдываться, и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди.

— Во-первых, когда это я тебе показывал свой детородный орган? Не было такого, не выдумывай. Во-вторых…

— Оооо, — Исин принялся загадочно посмеиваться, старательно избегая встречаться глазами с Чондэ, — ты разве не помнишь, как заставил меня просмотреть несколько лет домашнего порно с твоим участием?

— Ах это…

— Ах это, — повторил Чжан, передразнивая, — так что я нагляделся и на твою голую задницу, и на…

— Ладно, допустим, это было, но насчет остального ты сильно неправ.

— Да? — Исин вопросительно вскинул бровь и с интересом посмотрел на Чондэ. — В чем же?

— Хотя бы в том, что ничего из случившегося не было ложью, — очень серьезно произнес молодой человек.

— Хорошо, давай просто пройдемся по списку, — Чжан чуть вскинул руку, приготовившись загибать пальцы, — про план ты мне соврал, про то, что не можешь создавать вещи – соврал, про то, что я не могу умереть – соврал, про собственную душу – соврал, собственной смертью обманул меня дважды. Ой, смотри, пальцы на одной руке закончились. Переходим на вторую. Воспоминания тоже были ложными. Сюда пришел – соврал. И даже твое признание, я ни капли в этом не сомневаюсь, одна сплошная ложь.

Чондэ виновато поджал губы. Он не знал, как сказать, что вовсе он не врал, когда говорил о любви. Не мог подобрать слова, чтобы объяснить Исину, что он акцентирует внимание не на том. В их истории было множество бесспорно важных моментов, которые не были ложью. И в этом вся суть. Врать о вещах не важных, пустяковых – не преступление. Да, моралисты скажут, что врать плохо в принципе, но это не изменит того факта, что все врут. Не важно, в мелочах или в чем-то крупном – врут все. Так что исходя из этого, важно было понять, что несмотря на то, что Чондэ слишком злоупотреблял ложью, Чжан Исину он никогда не врал в главном. Он был абсолютно искренен. Вот только сам Чжан Исин никак не хотел этого понимать. Он воспринял молчание как подтверждение собственных слов.

— Только знаешь, что парадоксально? — пытаясь скрыть горечь и разочарование, с вызовом проговорил молодой человек.

— Что? — эхом отозвался Чондэ.

— В том, что когда я абсолютно уверен, что ты мне врешь, это оказывается правдой. Я готов был дать голову на отсечение, что ты лгал, когда обещал, что мы еще встретимся. Я честно думал, что это конец. А вот гляди как получилось. Встретились и не раз.

— Значит, сейчас ты абсолютно уверен, что я соврал, когда сказал, что люблю тебя? — Чондэ бросил быстрый взгляд искоса на Исина, чтобы не дать понять к чему ведет этот вопрос раньше, чем это потребуется.

— Абсолютно, а что?.. — молодой человек немного высокомерно вздернул подбородок вверх, полностью уверенный в своей правоте, но заметив слабую насмешливую улыбку на губах Чондэ, изменился в лице. — Погоди, что?..

Чондэ торжествовал. Он видел растерянный взгляд Чжана, и улыбка на его губах становилась отчетливее.

— Если ты так уверен, что эти слова были ложью, — парень развернулся к Исину и придвинулся чуть ближе, — так может быть они на самом деле являются правдой?

Молодой человек долго смотрел в глаза Чондэ, словно бы на дне черных как ночь глаз скрывался правильный ответ на этот вопрос, но кроме россыпи звезд там не было ничего.

— Нет, — уверенно заявив, мотнул головой Исин, — это вовсе не тот случай. Я уверен в этом.

Услышав сказанное, Чондэ изменился в лице. Уголки его губ раздраженно дрогнули. Он судорожно стал подыскивать нужные слова, чтобы выразить свое негодование, вот только слова так и не нашлись, и Чондэ не придумал ничего лучше, как, порывисто ухватившись за футболку Исина и дернув парня на себя, уверенно поцеловать его в губы.