— А сейчас подготовился? — пренебрежительно хмыкнул Исин, успевший уже решить, что заканчивать все миром не собирается. — Ну разумеется ты подготовился. Ты же купил алкоголь. Наверняка речь написал. А световое шоу в конце будет или денег не хватило?

— У меня все еще осталось к тебе одно незаконченное дело…

— И какое же? — с сомнением поинтересовался Исин. Не то чтобы ему было действительно интересно, просто человеческое любопытство не терпит, чтобы ему сказали о существовании тайны, но ее при этом не раскрыли.

— Открой, тогда и скажу, — хитро усмехнулся Чондэ, почувствовав, что выбрал правильное направление.

Исин ненадолго замолчал, чтобы прикинуть варианты. Он оценил уровень собственного любопытства, чтобы понять, готов ли он пойти на риск ради этого, а еще в общих чертах прикинуть, что же от него может хотеть Чондэ. Зная его, трудно было сказать, всерьез он говорит или же использует это как предлог, наживку, которую Исин может заглотить. Вероятности обоих исходов были практически равны.

— Нет уж, сначала скажи, а я уж решу, открывать мне или нет. Это наверняка очередная уловка или какая-нибудь глупость.

— Просто открой чертову дверь! — неожиданно сорвался на крик Чондэ и с силой ударил по двери.

Исин вздрогнул. Неосознанно. От неожиданности. Сердце чуть ускорило свой бег.

Нет, он не испугался ни удара, ни неожиданной агрессии. Не прикинул в голове на всякий случай, насколько силен Чондэ. Просто немного обрадовался, что между ними есть дверь, есть стена, есть что-то, что гарантирует Исину безопасность вне зависимости от исхода разговора и сказанных слов.

— Сейчас это единственное, что спасает меня от тебя, так что нет, я не открою ее, — дрогнувшим голосом проговорил Исин, отпуская ручку, и зачем-то упер обе руки в дверь, словно на всякий случай, словно считал, что замка может быть недостаточно. — Хватит с меня этого дерьма. Хватит с меня тебя. Если это не вопрос жизни и смерти, а какое-нибудь очередное твое загадочное нытье, суть которого в том, что ты весь такой трагичный, бедный и несчастный, тебе не хватает внимания и все, в том числе я, должны тебя любить и все тебе прощать, то я не собираюсь открывать дверь. Скройся в тумане, как я раньше тебя просил.

— Это вопрос жизни и смерти, — холодно оборвал его Чондэ.

— Чьей? — с сарказмом выдавил Чжан, даже не подумав о том, чтобы серьезно отнестись к услышанному. — Хомячка внучки бабы Дуси?

— В первую очередь твоей, — спокойно и немного небрежно произнес Ким, — а во вторую, возможно, и моей, и еще массы людей, в зависимости от того, как далеко я решу зайти.

Исин на мгновение замер, переваривая информацию. Он сам не понял, как его рука быстрым привычным движением провернула замок и дернула за ручку, распахивая дверь.

— Что??? — обескураженно выпалил Исин, вываливаясь в коридор вслед за дверью.

Это было глупо, но осознание пришло значительно позже. Просто в тот момент ему было жизненно необходимо посмотреть Чондэ в глаза, чтобы понять, правду он говорит или опять врет. По голосу, по интонации, это звучало как откровенная ложь, но было во фразе что-то пугающее, что заставляло поверить в правдивость.

Исин хмурил брови и настороженно глядел в черные глаза Чондэ, привалившегося к стене, желая сформулировать какой-то конкретный уточняющий вопрос, чтобы прояснить ситуацию, но на ум ничего не шло.

На губах Чондэ мелькнула тень слабой улыбки. Он смотрел на Исина и чувствовал, как его грудь наполняется трепетным покалывающим теплом. Он не знал, как описать это чувство. Как объяснить, почему дышать стало труднее. Это была… радость? Наверно, это была именно она. Потому что сейчас он был рад видеть Исина, и осознание того, как сильно Чондэ скучал по нему, взорвалось в голове неожиданно, будто тысяча фейерверков. Ему этого так не хватало. Такой, казалось бы, малости, как просто возможность смотреть друг другу глаз в глаза, но… как же этого не хватало.

Он чуть приоткрыл рот, чтобы незаметно сделать прерывистый глубокий вдох, и нервно пробежал пальцами по золотому украшению в виде маленьких листьев на воротнике любимой черной рубашки Минсока.

— Если ты хочешь узнать у меня, хочу ли я тебя убить, — Чондэ постарался говорить своим обычным сдержанным и немного пренебрежительным тоном, — то нет. И если это действительно тот вопрос, который ты мне хотел задать, то не думаешь ли ты, что открывать для этого дверь было самым глупым из твоих возможных поступков в данной ситуации?

Исин прищурил глаза. Кажется, тревога была ложной.

— Я могу закрыть ее обратно.

— Поздно, — хмыкнул Чондэ и, бесцеремонно толкнув дверь, проскользнул в квартиру мимо Исина, который отъехал в сторону вслед за дверью.

— Эй, какого… — растерянно вскрикнул Чжан, глядя, как незваный гость по-хозяйски скидывает обувь и проходит в гостиную, — я не разрешал тебе заходить!

— Ты открыл дверь…

Чондэ развернулся на ходу и остановился, чтобы демонстративно развести руками.

— И?.. — вопросительно вскинул бровь Исин. — Это не было приглашением.

— Для меня было, — бросил Чондэ и отвернулся. — Раньше надо было думать. Я ведь не какой-то вампир, которого надо еще и пригласить, чтобы он мог войти в дом.

— Как жаль, а то у меня тут осиновый кол без дела простаивает… — еле слышно пробормотал Исин, захлопывая входную дверь, и по привычке провернул замок.

Чондэ какое-то время постоял в гостиной, неуверенно переступая с ноги на ногу, а потом, не дожидаясь дальнейших распоряжений хозяина квартиры, скрылся в кухне. Для человека, который был здесь впервые, ему слишком быстро удалось нащупать в темноте выключатель. Кухню тут же залил искусственный желтый свет. Чондэ было приятно знать, что со времени его последнего визита, кардинальных изменений в интерьере так и не произошло. Здесь, да и в квартире в целом, по-прежнему было уютно.

Не обременяя себя приличиями, молодой человек на ходу поставил на стол принесенную им бутылку и полез в настенный шкафчик в поисках сладкого. Он знал, что у Исина всегда припрятано что-то вкусное на случай внезапных чаепитий.

— Так что там был за вопрос жизни и смерти?

Исин появился на кухне неслышно, поймав Чондэ буквально на месте преступления. Однако все равно было поздно. Ким уже успел сунуть себе в рот украденное из пакета овсяное печенье.

— Ммм? — только и смог издать молодой человек с набитым ртом, как ни в чем не бывало закрывая дверцу настенного шкафчика.

— Ты ведь об этом пришел поговорить, разве нет? — Исин скрестил на груди руки, привалившись к дверному косяку.

— Ах да, это…

Чондэ перехватил в руку оставшуюся половину печенья и уже было открыл рот, чтобы продолжить, но не смог произнести ни слова. Он будто онемел. Он знал что сказать и знал как. Готовая фраза комом застряла в горле. Он просто не мог это произнести вслух. Понимал, что об этом стоит сказать. Понимал, что Исину стоит это знать, но все равно не мог.

Да и как бы прозвучала это фраза? «А, ну, знаешь, Минсок тут собирается отправить тебя в мир иной на твой 25 день рождения». Исин явно не это хотел услышать. Да и нельзя такие новости сообщать с бухты-барахты. Свалиться на голову и объявить о скорой смерти.

«Я тут пришел, чтобы поговорить и все прояснить, потому что ты скоро коней двинешь и другого шанса уже не будет».

Чондэ нервно поджал губы. С этого точно разговор начинать не стоило.

— Ну, — протянул парень нерешительно, — я соврал.

— Убирайся, — почти моментально бросил Исин в ответ.

— Что? — опешил Чондэ.

— Вон, — в холодном тоне послышались угрожающие дрожащие ноты. Нить терпения норовила вот-вот лопнуть.

— Пого…

— Я сказал, вон! — Исин сорвался на крик неожиданно и, будто желая припугнуть, сделал рывок вперед.

— Стой, — вскрикнул Чондэ, примирительно вскидывая вверх руки. — Ладно, про жизнь и смерть я, может быть, загнул…

Исин хмыкнул, закатывая глаза. «Загнул», пожалуй, не то слово, которое стоит применять в данной ситуации. «Соврал» – вот подходящее. Чондэ врал слишком часто, а вот признавать свою ложь, даже если его на ней поймали, почему-то отказывался. Из принципа ли, или же дело было в том, что у него было иное виденье ситуации – кто сейчас разберет.