— Ты даже не попытался, — Ким печально выдохнул.

Он потянулся к практически пустой бутылке, ухватил за горлышко, порывисто дернул вверх и качнул в воздухе, задумчиво оценивая ситуацию.

— Допивай, — Чондэ протянул бутылку Лухану.

— А ты не будешь?

— Допивай.

Уговаривать не пришлось. Лухан принял бутылку из чужих рук, придирчиво оглядывая.

— Точно не будешь?

Чондэ отрицательно мотнул головой. Лухан в ответ лишь пожал плечами, мол, дело твое, и прижал горлышко бутылки к губам, вливая остатки. Последний глоток всегда был самым отвратительным. На донышке собрался весь осадок, вся горечь, вызывая приступ тошноты и непереносимое послевкусие чистого спирта. Лухан скривился, неосознанно задерживая дыхание, и принялся оглядывать пустые упаковки из-под снеков в поисках чего-нибудь съедобного, чем можно бы было перебить отвратительный привкус во рту, осевший на языке. Чондэ наверняка знал, что так будет, потому и отказался.

— Есть чем, — еле выдавил Лухан, щуря один глаз, — закусить?

Все случилось за секунду. В полутьме городской ночи вкупе с заторможенной реакцией из-за алкоголя, Лухан не успел уловить, как быстрым рывком, Чондэ оказался почти вплотную. И близость ничуть Лухана не смутила. Он лишь скосил взгляд на тонкие губы, которыми Чондэ зажимал чипсы, и запоздав в реакции всего на мгновение, необдуманно потянулся вперед, осторожно смыкая зубы на снеке.

А дальше все как-то само случилось. Чондэ уперся руками о крышу, подаваясь вперед, чтобы коснуться губ Лухана, а тот и не сопротивлялся вовсе. В голове была пустота. Все, что он видел, это кошачьи губы Чондэ, которые были все ближе, и не думал о том, что будет, потому что какая разница что?

Оба были настолько сильно увлечены этим моментом, что даже не заметили, как рядом с ними из ниоткуда возникла чья-то не очень довольная тень. Она источала злость и раздражение, казалось, даже горела адским пламенем. И более всего на нервы действовал тот факт, что замечать ее присутствие никто не собирается.

— Ким Чондэ, — раздался над головами грозный голос, и чужая рука беспардонно вклинилась между двух губ, вцепляясь пальцами в щеки младшего Кима, — какого черта происходит?

— Привет, Минсок, — буднично буркнул Чондэ в ладонь.

— Привет, Минсок? — взревел старший, вцепляясь пальцами в воротник куртки брата. — Привет, Минсок?

Он, с силой дернув рукой, как пса оттащил Чондэ в сторону, на мгновение отрывая его от земли, словно тот был не тяжелее маленького ребенка.

— Вы только посмотрите на него! Сбежал из дома, исчез на две недели, шлялся не пойми где, с кем и на какие деньги, не позвонил ни разу! И все, что ты можешь мне сказать, это «привет, Минсок»?

Старший раздраженно сдвигал брови к переносице, выражая тем крайнюю степень своей злобы. Говорил не громко, почти шепотом, стискивая зубы, чтобы не сорваться на крик или рукоприкладство. И даже несмотря на то, что брат не вырывался, не предпринимал попыток к бегству и довольно послушно сидел на своей пятой точке, Минсок не отпускал его куртку.

— Я очень скучал по тебе, братишка! — расплывшись в радостной улыбке, Чондэ протянул руки к парню.

— Я тебе сейчас дам, скучал он, — прошипел Минсок, шлепнув младшего по лбу и, выпустив из пальцев ворот куртки, принялся терзать его лицо. Не бил, просто по-детски дергал за нос или сминал пальцами щеки, щипал, сжимал в руках, причиняя максимальный дискомфорт.

— Что ты делаешь? — пробубнил Чондэ, недовольно вздергивая кончики губ. — Прекрати.

— Прекратить что? — с садистским наслаждением продолжая измываться над братом, спросил Минсок.

— Это!

— Не понимаю о чем ты…

Вот и Лухан не понимал, что происходит. Он сидел неподвижно, наблюдая за происходящим, и еле сдерживал слабую, немного злорадную улыбку, коснувшуюся губ.

— Лухан, спаси меня от этого изверга! — вскрикнул Чондэ, пытаясь вырваться, и потянул руки к своему спасителю, однако тот не торопился приходить на помощь. Ему бы оставаться незамеченным и дальше. К несчастью слишком поздно он это понял.

— Точно, — услышав чужое имя и вспомнив о существовании кого-то еще на крыше, Минсок резко оставил брата в покое, — с тобой я поговорю позже, что важнее, — он по привычке потрепал Чондэ по волосам, разворачиваясь к Лухану, — надо разобраться с ним.

— Со мной? — ошарашено переспросил парень, указывая пальцем себе в грудь. Его фраза прозвучала настолько удивленно, будто он был уверен в том, что никто его не видит.

— С кем же еще? — холодно переспросил Минсок, вскидывая бровь.

— Да с кем угодно! — вскрикнул Лухан. — Почему сразу я?

— Вставай, — скомандовал старший Ким, делая указательным пальцем резкое движение снизу вверх, словно пытался разрезать воздух. — Ты идешь домой.

— Я? Но это твой брат сбежал из дома и две недели неизвестно где шлялся, а домой иду я? — негодовал Лухан.

— Вставай, — с нажимом протянул Минсок, — никаких «но», ты идешь домой.

— Но…

— Тсссс! — молодой человек приложил палец к губам, заставляя Лухана замолчать. — Сказал же, никаких «но». Ты идешь домой. Давай, поднимайся.

Лухан недовольно поджал губы, однако спорить дальше не стал. Понял, что бессмысленно. Так что порывисто встал, недовольно отряхнулся и, махнув на прощание Чондэ, под пристальным взглядом Минсока уверенно и быстро зашагал к выходу. Проводив Лухана взглядом, старший обернулся на брата, чтобы бросить на того выразительный взгляд, и последовал за коллегой прочь с крыши.

Как только Минсок отвернулся, взгляд Чондэ изменился. Доброжелательная улыбка пропала. Он в миг стал серьезным. Убедившись, что брат скрылся за дверью, молодой человек подскочил и торопливо сунул руку в карман куртки. Порывшись там немного, выудил небольшой пакетик, в углу которого одиноко лежала таблетка. Чондэ задумчиво провел кончиком языка по зубам, терзаясь недолгими размышлениями, а потом торопливо скрутил пакетик и, задрав футболку, поместил его за торчащую из-за пояса штанов резинку трусов. Устроив его так, чтобы резинка плотно прижимала его к телу, он опустил футболку, проверяя, чтобы пакетик не был заметен, несколько раз попрыгал на месте, чтобы убедиться, что тот держится, и только после этого, на всякий случай застегнув до середины куртку, побрел следом за братом.

А в это время Лухан быстрым шагом спускался по лестнице, стараясь игнорировать неторопливо идущего за ним Минсока. И пусть тот шел медленно, как бы сильно Лухан не старался, увеличить разрыв не выходило.

— Лухан, — окриком остановил Ким молодого человека в пролете.

— Что? — тот резко развернулся у самой ступеньки, хватаясь за перила, чтобы не потерять равновесие.

— Ничего не хочешь мне сказать? — осторожно осведомился Минсок, скрещивая на груди руки.

Лухан раздраженно поджал губы и нервно дернул головой, отворачиваясь. Не нравился ему такой тон. Почему с ним разговаривали как с малолетним преступником, которого полиция только что сдала в руки родителю?

— Вот как, — принял молчание за ответ Минсок, — то есть ты не понимаешь, почему я не доволен?

— Не понимаю, — коротко бросил Лухан.

— Ты помнишь, что ты мне обещал?

— Не пить.

— И что ты сделал?

— Выпил.

— Выводы? — Минсок вскинул бровь, и вкупе с его холодным, вымученно спокойным тоном, это выглядело высокомерно.

— Насколько я помню, я обещал тебе не злоупотреблять алкоголем, — быстро заговорил Лухан, однако в глаза Минсоку смотреть наотрез отказывался, — я не обещал тебе, что не буду пить вообще, так?

— Так, — кивнул Минсок.

— Так в чем суть претензии? Это не запой! Я взрослый человек! Я могу себе позволить немного выпить!

— Это так, но насколько я помню, мы договорились, что никакого алкоголя, если тебе завтра на работу. Я не запрещал тебе пить в свободное от работы время, но ты ведь не знаешь меры. Для тебя нет понятия «немного выпить»…

— Я знаю меру! — вскрикнул Лухан, разворачиваясь к Минсоку. — Не надо разговаривать со мной как с алкоголиком! Я помню, что тебе обещал, и я не собирался пить, но потом появился твой брат и…