Вериса остановилась напротив чародеев Совета и хрипло произнесла:

- Ронин мертв. Все мертвы.

Этас сначала подумал, что ослышался. Потом – что у бледной стервы совсем идиотские розыгрыши. Он смотрел на квел’дорейку, взглядом выцепляя такие детали как бинты на запястье и наполовину залеченная заклинанием ссадина на лбу.

- Что произошло? Вы же победили! – от волнения голос Модеры звучал выше, чем обычно.

- Уничтожен весь город. Это был взрыв… чудовищной силы.

Вериса говорила отрывисто, но лицо ее было бесстрастным. Правильно, она же лидер армии, ей нельзя позволять себе расклеиться. А еще она мать двух малышей и ей теперь нужно сказать им, что отца у них больше нет. Она понесла ужасную потерю, но ее испытание только начинается. Почему-то эта картина, где Вериса, стараясь выглядеть сильной, сообщает близнецам страшную новость, была у рыжего перед глазами вместо реального лица его кузины. У нее больше нет мужа. Да никого у нее больше нет, только дети, которым самим нужна опора и поддержка.

Рыжий проглотил болезненно застрявший в горле комок и нетвердым голосом проговорил:

- Вериса…

Этас шагнул вперед и протянул к ней руки, желая обнять ее. Она подняла на него чуть удивленный взгляд, словно не понимая его намерений, а спустя мгновение оттолкнула его обеими руками с такой силой, что рыжий с трудом удержал равновесие. Она думает, что расплачется, если позволит себе проявлять чувства?

- Это ты… - прохрипела она. Откашлялась и продолжила уже внятнее. Сначала негромко, но потом ярость нарастала в ее голосе. – Ты был тем, кто послал к нам предателя. Из-за син’дореев, твоих дружков, это зло, мана-бомба, было придумано и притащено в Азерот. Это проклятые ордынцы, перед которыми ты все время вертишь хвостом, убили Ронина! Не смей прикасаться ко мне, дрянь!

Этас застыл, уязвленный ее словами. А чего он ожидал, это же Вериса! Но разве сейчас время для внутренних дрязг, когда Кирин-Тор лишился своего главы и немаленького отряда боевых магов? Разве время для родственных ссор, когда глава семейства умер?

Вериса посмотрела на него, и в ее взгляде была ненависть. Настоящая. Не та злоба, которой сверкали ее глаза, когда подколки и пакости рыжего были особенно эффективны.

- Вериса, не надо, - мягко проговорил Этас.

- Не надо? – с обманчивым спокойствием проговорила она и вдруг сорвалась на крик. - Это вы виноваты, мерзкие сволочи! Ненавижу! Все вы там – предатели!

У нее просто истерика. Надо увести ее отсюда. Рыжий подошел к ней и, встав сбоку, медленно, чтобы не нервировать ее еще сильнее, обнял за плечи и потянул в сторону своего кабинета. Вериса вырвалась из его рук и залепила оглушительную пощечину. Шлем Этаса имел твердые вставки, так что следопытке было, скорее всего, гораздо больнее, но она словно бы и не почувствовала ничего.

- Не смей прикасаться ко мне! – взвизгнула она. - Предатель! Мразь! Убийца!

Этас непонимающе смотрел на нее. Ну почему она так? За что?

- Успокойся, Вериса. На нас уже пол Цитадели смотрит, - строго проговорила Модера.

Поняв, что их ссору и эту пощечину видели все, кто собрался в холле, а значит, о происходящей сцене уже сегодня вечером узнает весь Даларан, рыжий закусил губу. На глаза навернулись слезы. Зачем она так? Он же поддержать ее хотел!

Этас почувствовал, как Модера положила руку ему на локоть и чуть сжала, ободряя. Вериса, только теперь обратив внимание на глазеющую на них публику, молчала и, опустив голову, пыталась успокоиться и отдышаться.

- Этас не хотел вообще никого отправлять в Терамор из своих, как раз чтобы не было никаких конфликтов. Это мы всем Советом уговаривали его, что такой жест будет выгодным с политической точки зрения, - мягко и терпеливо произнесла Модера. - Этас не виноват. Не надо так говорить, Вериса.

Глава Серебряного Союза медленно подняла голову и посмотрела на своего кузена. Она выглядела и безумной и спокойной одновременно, но голосом, по крайней мере, овладела уже хорошо. Тихо, но твердо, она объявила:

- Тогда пусть докажет это!

Рыжий облизнул губы.

- Каких доказательств ты хочешь?

Как доказать, что остальные Похитители Солнца не имеют никакого отношения к предательству Талена? А действительно ли не имеют? Кто мешает Орде завербовать сколько угодно шпионов тут? Разве не Аметистовое Око, подчиняющееся главе Кирин-Тора, должно следить, чтобы в ордене не было недостойных доверия? Но и они не в силах уследить за каждым. В войну Нексуса тоже были предатели, Уром был человеком, Телестра – квел’дорейкой, но никто не требовал доказательств лояльности от остальных высших эльфов и людей.

- Разорвите все связи с Ордой, - потребовала Вериса. - Если вы даларанцы – так ведите дела только с Далараном. Забудьте дорогу в государства Орды, не пускайте краснознаменных в Даларан. Покажите, кому вы верны! Докажи мне, Этас.

Последнюю фразу она произнесла более мягким, почти просящим тоном.

- Вериса. Кирин-Тор функционирует не в политическом вакууме. Государства Орды существуют, и игнорировать их – это не только невыгодно для всего ордена, но и попросту невозможно, - попытался объяснить ей рыжий.

Вериса гордо выпрямилась и расправила плечи.

- В этом ты весь! – горько рассмеялась она. – Ложь и увертки в жалких попытках скрыть вашу истинную натуру! Вы пропитались своей Скверной насквозь. Делайте, что хотите со своими телами и душами, но я не позволю вам причинять вред другим. Убирайтесь из Даларана. Вы тут больше никому не нужны!

- У тебя нет прав на подобные заявления, Вериса, - спокойно напомнила Модера. – Достаточно. Тебе нужно отдохнуть и успокоиться. Давай я пошлю вестника магистру Таэлису или Ратаэлле, чтобы они сейчас побыли с тобой?

- Мне не нужен отдых, - холодно возразила младшая Ветрокрылая. – Я хочу видеть, как принимаются меры. Как Похитители Солнца покидают Даларан, а Кирин-Тор обсуждает с Альянсом план разгрома Орды.

- Вериса. Нам предстоит сложный и тяжелый период. Не усложняй все еще больше, пожалуйста, - устало попросила Модера и потащила Этаса, взяв под локоть. – Пойдем, скоро собрание Совета.

- Я буду присутствовать, - бросила она им в спину.

- Мы пришлем тебе вестника, если потребуется твое присутствие, - проговорил Ансарем, о котором рыжий уже успел забыть. Троллья задница, треть Совета видела эту сцену.

- Не принимай близко к сердцу, - тихо сказала Модера Этасу, который молча позволял вести себя в Башню Облаков. – От горя многие замыкаются в себе и черствеют, но это пройдет. Помиритесь еще.

Рыжий вздохнул. Теперь, когда не было Ронина, к которому всегда можно было зайти по делу или просто поболтать, Вериса его даже на порог пускать не будет. Как тут помиришься?

В Палатах Воздуха Карлаин был уже на месте, а Кадгар подошел через пару минут после них. Судя по их лицам, штормградский маг еще не был в курсе дел, а вот Кадгар, разом постаревший и осунувшийся, похоже, уже знал жуткую новость. Ансарем вполголоса стал пересказывать информацию Карлаину. Рыжий стоял на своем месте на круге, чуть повернув голову в сторону Модеры, но при этом, скосив глаза в сторону, смотрел за реакцией своего недоброжелателя. Штормградец явно был в бешенстве, но молчал. Он бросил в сторону син’дорея только один быстрый взгляд, значения которого Этас не успел понять, а потом сам принялся изучать лица других. Наверно, предположил, что остальные члены Совета не одобрят внутренних дрязг. И хвала Солнцу. Без него тошно.

Архимаги выглядели растерянными и мрачными. Рыжий в который раз порадовался своей привычке ходить в шлеме: сам он выглядел, наверняка, куда хуже. Испуганный, с искусанными губами и покрасневшими глазами…

Он хотел спросить, почему они все молчат, но потом сам вспомнил: они же ждут леди Джайну. Похоже, Вериса преувеличивала, когда говорила, что все мертвы.

Светящийся овал телепорта мигнул, и в палаты воздуха перенеслась леди Праудмур. Этас слышал о мана-бомбах, но никогда не видел тех, кто попал под их воздействие. Правительница Терамора выжила, видимо, потому что находилась далеко от эпицентра взрыва или использовала мощный защитный артефакт… Хотя какой тут артефакт, когда весь город уничтожен? Волосы человечки выгорели до белого, а глаза светились тайной магией, как у кал’дорейки. А ей к целителям не нужно? Ее платье было испачкано и неаккуратно очищено заклинанием, руки покрывали ссадины, на запястье алел магический ожог. Но держалась на ногах она твердо.