На третий день в Храм прибыли лидеры Красной и Зеленой драконьих стай. Этас вежливо поклонился и поприветствовал Алекстразу, а та представила его своей сестре Изере, принявшей облик зеленоволосой кал’дорейки. Глава Зеленой стаи кивнула Этасу и одарила его милостивым, но рассеянным взглядом.

- Действительно, очень милый мальчик, - сообщила она Алекстразе, глядя сквозь нее.

Весь ее вид ужасно напоминал Аурозалию на первом с утра уроке в Академии, так что рыжий не сомневался, что драконица его не запомнила. Но, конечно, постоянный контроль над Изумрудным Сном куда более уважительное оправдание, чем вчерашняя вечеринка.

Общение с Алекстразой было невероятно интересным и приятным. Она с удовольствием слушала истории о даларанской жизни Краса. А Этас от нее узнал, наконец, детали приключения Ронина и наставника в прошлом.

Но вот настал день, когда все собрались на первое заседание суда. Когда все расселись по своим местам, и рыжий увидел рядом с Защитником и Обвинителем эльфа и гномку. Они были облачены в золотисто-коричневые одеяния необычного фасона, что натолкнуло его на мысль, что это были драконы в гуманоидной форме – Алекстраза упоминала, что Ноздорму не явился на суд под предлогом того, что тут уже достаточно представителей его стаи. На столе, за которым сидели гномка и эльф, находился накрытый белой тканью вертикально стоящий предмет продолговатой формы.

Явились Небожители и Тажань Чжу, последний произнес речь, и драконы эффектным движением стащили с предмета ткань.

- Часы! – Этас от удивления даже произнес это вслух.

Он метнул быстрый взгляд на Сильвану, а потом на Тралла. Те так же переглянулись с ним и с Вол’Джином, а сидевшие рядом вождь и шаман о чем-то зашептались.

Отсутствие часов и песка в Храме навело его на мысль, что побег случится уже после суда, во время казни. Но предмет, который продемонстрировали драконы (оказалось, это действительно были представители Бронзовой стаи), был именно часами, причем песочными. Достаточно разбить их и пораниться осколками – и вот уже ни одна строка пророчества больше не отделяет их от побега Тирана.

- О, Свет! Зачем? - выдохнула Джайна.

Рыжий удивленно повернулся к ней. Она же не знает о пророчестве! Для нее часы не должны ничего означать, артефакт как артефакт. Этас хранил свиток под кучей маскирующих и запирающих чар, Хаторелю рассказывал о пророчестве без свидетелей. Неужели Тралл проболтался? Остальным бы и в голову не пришло поделиться информацией с Джайной.

Но драконы, назвавшиеся Кайрозом и Хроми, принялись объяснять, как часы помогут Защитнику и Обвинителю приводить доказательства, и Этас обругал себя за несообразительность. Артефакт носил название «Видение Времени» и показывал выбранные события прошлого, создавая объемные проекции. Джайна сразу поняла, что ей предстоит заново увидеть собственными глазами гибель Терамора.

Едва леди Праудмур и остальные, возмущенные способом проведения суда, угомонились, в зал ввели Гарроша, сопровождаемого шестью стражами, и гвалт поднялся снова. Некоторых особо буйных вывели из зала охранники, Адскому Крику зачитали список обвинений и предоставили слово.

После темницы пандаренов Гаррош выглядел вернувшимся из отпуска. Кормили его, судя по всему, неплохо, раны от оружия и воздействия ша были залечены магией – шрамы были аккуратные, небольшие. От усталости и бессилия после поражения в Оргриммаре не осталось и следа – орк был самоуверен и нагл. Он сравнил начавшийся суд с Ярмаркой Новолуния и комедией (Этот маньяк что, хоть раз в жизни в театре был?) и презрительно оглядел присутствующих.

Те охотно поддались на провокацию. Ор стоял невыносимый. Джайна сквозь зубы ругалась матом – Этас теперь хорошо знал самые грязные ругательства на всеобщем, а дочь адмирала могла бы посрамить любого портового матроса. Рыжий вздрогнул, заметив, что ее глаза светятся арканной магией. Джайна складывала пальцы в сложные жесты, безуспешно пытаясь воспользоваться заклинаниями, потом попыталась подскочить, но с одной стороны ее схватил за руку Этас, а с другой – Кейлек. Дракон с легкостью прижал ее обратно к стулу и зашептал малосодержательные успокаивающие фразы.

Этас обернулся к сидящей позади Джайны Верисе – эта девица тоже могла наделать бед или просто опозорить Кирин-Тор. Бледная обезьяна сжимала кулаки, кусая и без того уже начавшие кровоточить губы.

- Интересно, он пытается устроить потасовку и хаос, чтобы удобнее было сбежать, или просто выделывается? - поинтересовался Этас, обращаясь к ней.

Вериса стрельнула на него злыми бесцветными глазами, но промолчала. Вроде успокоилась. Сам Этас не злился – куда больше его волновали будущие жертвы деяний Гарроша, а не прошлые преступления. У него была конкретная задача, и Тиран сейчас для него был просто безликой фигурой пророчества, а не кровожадным убийцей эльфов и людей.

Удары гонга, заглушающие крики, призвали всех соблюдать порядок и тишину. Обвинитель и Защитник произнесли вступительные речи, после чего был объявлен часовой перерыв. Этого времени хватило Вол’Джину, чтобы организовать усиление охраны в зале суда – пандаренских и ордынских стражей стало вдвое больше.

Первым свидетелем вызвали пророка Велена, и при всем уважении к мудрости этого дренея, Этас считал, что без его показаний вполне можно было обойтись. Велена спрашивали о событиях, случившихся до рождения подсудимого – разве это было важно для вынесения приговора? Кал’дорайская жрица-Обвинитель выставила себя расисткой – рыжий поставил себе заметку, что на главу Кирин-Тора плохо влияют не только Вериса и Вариан, но и Тиранда. Может, эта кал’дорейка и являлась героиней двух войн с Легионом, но все равно надо будет обсудить с Джайной ее расизм и слепую ненависть к Орде.

После первого заседания Этас, сославшись на любопытство, попросил Алекстразу познакомить его с бронзовыми драконами. Она представила Этаса как ученика Кориалстраза, благодаря чему рыжему не пришлось никак оправдывать свой интерес к драконам и их артефактам. Кайроз, предпочитавший для общения облик молодого привлекательного эльфа, охотно рассказывал о Видении Времени – как оказалось, его собственном изобретении. Но Этаса не оставляло ощущение, что ему многое недоговаривают.

Впрочем, это было неудивительно, ведь бронзовые драконы всегда избегали контактов с младшими расами и держали свои таланты в тайне. Этас слышал почти анекдотическую историю о даларанском маге-путешественнике, который спас детеныша бронзового дракона от гибели. В награду отец малыша (говорят, сам Ноздорму, но это, скорее всего, уже со временем приукрасили) пообещал выполнить просьбу чародея, и тот попросил научить его магии времени. Тогда дракон научил его одному единственному заклинанию – Точное Время, потому что за знание всего прочего был бы вынужден его убить. Звучало как детская сказка, но для Точного Времени и впрямь требовалась не арканная магия, а что-то совершенно непонятное, и больше никак этот странный вид энергии чародеи не сумели исследовать и использовать.

По крайней мере, Этас точно узнал, что противоударных чар на Видении Времени не было – под антимагическим куполом они могли в любой момент остановить работу артефакта.

- Мероприятие ответственное, столько высоких гостей, а у нас тут вдруг технические проблемы, - Кайроз развел рукам и покачал головой, давая понять, что такая ситуация неприемлема. - Потом, после суда, можно будет поэкспериментировать. А пока лучше просто не ронять.

Он улыбнулся, изображая легкое смущение, и стрельнул глазами на Этаса. Рыжий отвел взгляд, но не сразу. Посоревноваться в искусстве флирта с тролль-знает-сколько-тысячелетним драконом было интересно, а если это немного развяжет тому язык – то и необходимо.

Итак, разбить часы может любой, просто неосторожно столкнув их на пол или швырнув, в приступе ненависти, в Адского Крика. Впрочем, Этас и не надеялся, что пророчество можно предотвратить на этом этапе.

- А что будет, если они разобьются и песок просыплется? – уточнил Этас, изображая из себя эльфа, который делает вид, будто его интересует артефакт, а не собеседник.