Там-тра-та-ТАМ! Тада-тада-тада-ТАМ! Тара-там, тара-тара-тара, ТАМ!

Запах травы опьянял. Обстановка была самой подходящей, а вот освещение подкачало. Света полной луны и отблесков нескольких уже разведенных на газонной лужайке костров было достаточно, чтобы видеть, чем занимаешься, в подробностях. А вот цвета различались плохо. Этас бы не отказался увидеть при дневном свете нежно-голубые полушария ее грудей и переходы оттенков цвета на лепестках половых губ своей спутницы.

Пламя Скверны в глазах леди, видимых в прорезях ее маски, горело ярче любых звезд. С тех пор, как эльфы стали поглощать волшебный поток, Этас стал замечать, что во время секса с син’дореями ему нравится смотреть в глаза партнеру. Не отрывать взгляд от этого демонического пламени и чувствовать так близко мощный источник магической энергии («шаманка» явно была довольно сильной магичкой, да и Скверна делала эльфов ощутимо могущественнее) было невероятно возбуждающе. Контраст ощущений горячих тел и прохладного ночного воздуха заставлял «троллек» крепче вжиматься друг в друга. Они несколько раз, не прерывая поцелуев, перекатились по траве, дразнящее щекочущей кожу.

Там! Тара-ТАМ! Тара-тара-тара, ТАМ! Тара-ТАМ! Тада-там-та-тара, ТАМ!

Их тела слились воедино физически и, как казалось рыжему, магические энергии в их телах и сама энергия природы тоже контактировали друг с другом безо всякого волшебного потока. Совершенно одуряющее ощущение. Он слушал хриплые стоны партнерши и, не сдерживаясь, кричал от наслаждения сам.

- Мне нравятся… шаманские ритуалы, - объявил Этас, после ослепительного оргазма.

- Дикари… знают толк в природной магии, - согласилась «шаманка», лежа в позе звезды, раскинув руки и ноги в стороны.

Ее рука лежала поперек его груди, Этас переплел свои пальцы с ее и, поднеся ко рту, принялся слегка покусывать.

- А трава-то холодная, - глубокомысленно заметил он.

Голубокожая «троллька» приподнялась, опираясь на колено и локоть, придвинулась ближе и улеглась на рыжего сверху.

- Правда? А мне нормально, - беспечно отозвалась она, потягиваясь на нем, как кошка.

Они целовались, пока лежать на холодной траве не стало уж совсем неприятно. Этас стряхнул с себя «шаманку» и оделся. Она последовала его примеру. Рыжий задумался, чего бы ему хотелось сейчас? Пожалуй, выпить и согреться, а значит, надо возвращаться в дом.

- О, смотри, там что-то интересное делают! – воскликнула леди, указывая куда-то за отделявшее их от дома дерево.

Что-то делали интересное у костра, поэтому рыжий согласился пойти посмотреть. Группа «ордынцев» вытащила котел с «орочьим самогоном» на улицу. Они создали при помощи магии иллюзий кольцо вполовину эльфийского роста диаметром, и по очереди кидали в него копья, становясь у светящейся арканной магией черты. «Тауренка», бывшая на самом деле эльфом, объяснила «шаманкам», что попавшему наливали кружечку дымящегося напитка, которую следовало выпить, чтобы уравнять шансы на следующем заходе.

«Тролльки» переглянулись и встали в очередь. Этас очень хотел промазать: «орочий самогон» был одной из самых мерзких вещей, которые ему доводилось пробовать. Пожалуй, его можно было смело поставить в один ряд с киселем, непрожареной яичницей и жирной гусятиной. Копье было бутафорским, легким, уже через несколько шагов его полет сместился влево, и желание рыжего сбылось. Его спутница тоже промазала, и, взявшись за руки, они побежали к хвосту очереди снова.

Особо метких личностей было мало, все уже были порядком пьяны и больше уделяли внимания возможностям полапать тех, кто ждет свой черед, чем концентрации на испытании. Еще три круга обеим «шаманкам» удавалось избегать сомнительной награды за меткость, а потом ветер донес до них запах готовящегося мяса.

Этас закрутил головой в поисках источника аппетитного аромата. А, вон там, у искусственного пруда, «ордынцы» жарили здоровенный окорок на вертеле. «Шаманки» присоединились к ним.

- Говядинка? – предположила спутница Этаса.

- МУ-У-У! - возмутился один из «бычков».

- О говядине тауренским союзникам придется забыть, - флегматично заметил лохматый «тролль», судя по телосложению – эльфийка.

- Вот так новость! Мы так не договаривались! – возмутились «шаманки». Лично Этас – вполне искренне.

Конечно, на самом деле таурены никакие даларанским син’дорай не союзники, но они все же разумная раса, находящаяся в союзе с другими их соплеменниками, поэтому вдруг и правда теперь будет считаться, что есть их «родственников» - аморально? Мясо на углях, на костре, тушеное и вообще во всех видах молодой архимаг любил, так что ему теперь, на одной свинине жить?

- Это еще что, - все тем же невозмутимым тоном отозвался “тролль”-эльфийка. – Нам пришлось еще и от вяленой эльфятины отказаться.

- Не расстраивайтесь, - утешила их «орочиха», - зато теперь можно наслаждаться превосходным гномьим шашлыком.

- Это, - рыжий указал на подрумянивающийся и дурманящий божественным запахом окорок, - явно не гном.

Присутствующие уставились на здоровенный кусок мяса, очевидно, подбирая вариант достаточно крупного существа.

- Это окорок поганища, - авторитетно заявил скелет.

Остальные представители «Орды» не разделяли гастрономических предпочтений своих разлагающихся союзников. На скелета зашикали.

- Это раптор, - предложила любительница шашлыков из гномятины. Этот вариант устроил всех.

Готовый «раптор» был выше всякой критики. Вилками никто не озаботился, поэтому истекающие горячим соком куски приходилось левитировать над ладонью.

Поглощающие мясо «ордынцы» разбрелись по саду. «Шаманки» полюбовались дракой двух действительно здоровенных «орков»: два зеленокожих бугая то ли честно пытались бороться друг с другом, то ли, потакая тайной склонности к эксгибиционизму, тискались и терлись друг о друга на глазах у всех. Участники драки обменивались боевыми кличами на орочьем, причем один знал только общеизвестные «Лок’тар о’гар» и «Заг-заг», а второй шпарил довольно бойко, и, из того, что Этасу удалось разобрать, в подробностях расписывал своему противнику, как будет учить его уважению к старшим по званию. Что ж, со всеми этими самогоном, барабанами, мясом на огне и дикарскими танцами ордынская вечеринка не была бы достаточно колоритной без хотя бы небольшой драки.

Определенно, отдых по-ордынски пришелся даларанцам по вкусу. В саду и в зале – расправившись с «раптором», «шаманки» решили еще потанцевать – отовсюду доносился не приличный негромкий смех, а искренний беззаботный хохот, а подчас даже ржание.

Этас кружился в танце сначала со своей подружкой, потом с каким-то «тауреном», затем целовался с нежитью неопределенного пола и расы. Быстрые и подвижные дикарские танцы утомили его, и рыжий решил немного отдохнуть. У стены на круглом ковре, обложившись подушками, народ курил кальян. То, что нужно.

- Кальян – эльфийская штука, попробуйте, - предложил Этасу одну из трубок молодой бычок. - А с мулгорскими травками так и вовсе… мечта оракула.

Чародей рассмеялся. «Мулгорские травы», из которых он распознал только кровопийку и корицу, и впрямь располагали к расслаблению и путешествиям разума по мирам и временам. Он втягивал в себя бархатистый дым, щекочущий тело изнутри и предавался мечтам о светлом будущем.

Он представлял как вместе с Красом, как напарники, проворачивает что-нибудь великое и героическое. А Ронин… ну, конечно, не исходит ядом от зависти, он этого не умеет, но взирает на них обоих в немом восхищении. А бледная обезьяна, разрумянившаяся от бессильной злобы, колотит о стены всю посуду в своем доме. Этас видел, как через заново открытый Темный Портал прилетает на удивительном белоснежном дракондоре Аллерия и тяжелой генеральской рукой приветственно хлопает рыжего по спине.

Ему грезилось, как по Даларану спокойно разгуливает толпа талассийских гостей, приехавшая на праздник по случаю какого-нибудь радостного события и не воротит носы от кирин-торцев. И всякие симпатичные тролльки пусть тоже приезжают, Даларан ведь теперь нейтральный город. В Академии введут новые предметы про магию вуду, и Этас, наконец, поймет, что там ему говорил его высочество про способность тролльских колдунов и артефакторов вызывать индивидуально ориентированные ментальные проекции событий и объектов, вызывавших близкие к аффективным состояния разума в прошлом реципиента.