Крас смотрел на всю эту суету со своей обычной легкой насмешкой и неторопливо потягивал вино.

- Встретились мы все в Палатах Воздуха, - начал человек, оживленное поведение которого категорически не соответствовало высокой должности главы Кирин-Тора. С одной стороны, какая разница, все свои, а с другой – большая часть Совета Шести «заседает». - Троих ты уже знаешь…

- Четверых знаю, - ухмыльнулся Этас. А то что он один с ошарашенным видом сидит?

- Отку-у-уда? – удивился Ронин.

Похититель Солнца напустил на себя загадочный вид. Крас хмыкнул. Возможно, догадался откуда.

- Ты сказал? – Ронин несколько лет назад завел отвратительную привычку обращаться к наставнику на «ты». Для первого лица в Даларане – простительно, но началось это несколько раньше.

- Нет, - медленно произнес Крас, переглянувшись с Этасом. Наверняка догадался, разве от наставника что-то скроешь?

- И кто же четвертый? – Ронин, видимо, понадеялся, что рыжий просто пытается его провести.

Новоиспеченный архимаг Совета Шести устроился на диване поудобнее, потянул раздражающую паузу, глотнул вина и ехидно протянул.

- Моде-е-ера.

- Во дает, а? – обратился человек за поддержкой к Красу. - Я до самого первого заседания не знал!

Обалдевший вид давнего конкурента приятно грел душу. Рыжий сощурился от удовольствия. В последнее время ему редко удавалось пообщаться с Красом и Ронином лично и в неформальной обстановке. Совместные приключения этих двоих, куда более высокие должности, неоспоримая принадлежность сначала Альянсу, а потом просто категории «несомненно мирных существ» проложили между ними и Этасом все больше расширяющуюся трещину. Как казалось рыжему – уже почти непреодолимую. Пока в городе была напряженная обстановка, подмечать такие моменты было особо некогда, да и общались они в основном при помощи вестников и по делу. Но последние несколько дней спокойной жизни дали ему возможность все осознать: хоть в Даларане и воцарился мир, они оба стали ужасно далеки от Этаса.

Однако сейчас, хоть Ронин и все еще опережал его, они могли снова вести беседу как равные. Пусть Похитителю Солнца далеко до влиятельности и мудрости Краса, но формально они теперь стояли на одной ступени. Если, конечно, Этас удержится на своей новой должности…

- Тем более, раз ты уже всех знаешь, тебе будет проще привыкнуть. Объявляю я повестку собрания…

Ронин принялся в лицах пересказывать ход встречи Совета. За Ансарема он говорил преувеличенно низко, как злодей в детских спектаклях. Свои реплики произносил как обычно. Модеру, то ли выражая таким образом свое отношение к ней, то ли из-за отсутствия актерских талантов, он изображал противным фальцетом, хотя у той был довольно приятный глубокий грудной голос.

- Этас, конечно, очень милый мальчик, но слишком уж молод. Я думаю, лет через сто-двести можно будет вернуться к этому вопросу, - важно кивнула «Модера». – И потом, сейчас син’дорай – это часть Орды.

- Мы разрешаем ордынцам появляться на улицах города и оставаться в Кирин-Торе. Этого достаточно. Пускать одного их них к управлению Далараном – это ненужный риск и лишние проблемы, - пробасил «Ансарем», поглаживая бороду.

- К тому же, у нас нет свободных мест в Совете. Дренден, возможно, еще жив, – заверещал «Модерой» Ронин и пояснил уже нормальным голосом. - Дренден пропал во время разрушения Даларана.

Ронин кривлялся забавно, но Этас слушал внимательно, полностью сосредоточившись и запоминая информацию. Как он и предполагал, возраст и «принадлежность Орде» были главными доводами против его кандидатуры, но почему они исходили от Модеры? Он ожидал наибольшего сопротивления от Ансарема. Собирая информацию о единственной действующей архимагине Совета, Этас узнал не так уж и много. Она участвовала во всех крупных делах Кирин-Тора, но редко выступала в роли лидера, предпочитая оставаться в тени. «Некто (громкое имя) совершил то-то и то-то. Ему помогала Модера Альтеракская». Впрочем, Ансарем нередко предпочитал прикидываться безобидным автором учебников и тоже не был любителем лезть вперед.

- Этас придет на место леди Фелориэль, - объявил глава Кирин-Тора твердо.

- Нет доказательств, что она мертва, - дерзко заявила писклявая «архимагиня».

- Двадцатилетнее отсутствие в Даларане – вполне достаточная причина больше не ждать, - резонно возразил ей Ронин и повернулся к Красу. Тот закатил голубые глаза к потолку и вздохнул.

- Вряд ли Фел захочет оставаться в Совете после того, что случилось с ее сыном, - иронично задрав бровь, проговорил наставник на одной ноте.

- Дальше была старая склока, это уже не интересно, - махнул рукой Ронин.

Этас подумал, что у него с Красом и Ронином есть теперь важная общая тайна, которую не знает Вериса – вряд ли муженек скажет ей об этом, других выдавать нельзя (Кстати, получается, что леди Блеклые Сумерки проболталась архимагу Роммату, который ей даже не муж). Этас будет вспоминать об этой тайне, каждый раз глядя на бледную обезьяну. Рыжий предвкушающее ухмыльнулся.

«Ты где пропадаешь?» - вопрошал магический вестник от Хатореля, приземлившийся Этасу на запястье. Рыжий нахмурился. Точно, он же еще с утра получил серебристого ястреба от старого приятеля с указанием зайти к нему как закончит с делами. Ну что там случилось? Отвлекаться на этого гуляку сейчас, когда наставник собрался посвятить время ему – что за нелепость. «Я занят. Ты по делу? Что-то срочное?». «Свяжись со мной как освободишься» - ответил Хаторель.

С Красом и Ронином они проболтали весь вечер. Рыжему поведали несколько курьезных случаев из жизни Совета Шести, рассказывал в основном Крас, который не признавался, как давно занимает этот пост, но по расчетам Этаса – не меньше полутора тысяч лет. Свой возраст наставник тоже всегда держал в секрете, так что син’дорей не удивился бы, узнав, что тот является единственным бессменным членом Совета.

Ронин объявил, что следующая, а для Этаса первая, встреча кирин-торских правителей произойдет через две недели, о подлежащем обсуждению вопросе он ему расскажет заранее. Крас же велел зайти к нему через пару дней, послушать уже более серьезную информацию о деятельности и нынешних членах Совета.

Этас покинул дом наставника, когда начали сгущаться вечерние сумерки. И чего он нервничал, думая, что даже если его возьмут в Совет, он может не справиться? Разве Крас и Ронин позволят ему наделать глупостей? Может, чародеи и редко попадали в состав Шести в столь молодом возрасте, но наверняка, не все новички имели поддержку и главы Кирин-Тора, и старейшего архимага Совета одновременно. Все будет просто замечательно!

Рыжий, не ставший надевать на улице свой шлем, с наслаждением подставил лицо теплому летнему ветру. Син’дорай, квел’дорай и люди теперь могли снова жить в магической столице в согласии друг с другом, и каждый из этих народов имел представительство в Совете Шести. Не равное, но так ведь эльфов в Даларане и меньше, чем людей, так что состав правителей получился вполне пропорциональный. Нынешние действия Кирин-Тора под предводительством Ронина показали, что разумные существа всегда могут решить конфликт мирно и к всеобщему удовлетворению. И никакие расисты-Гаритосы и всякие там орочьи вожди не рассорят жителей чародейского государства!

Будущее Кирин-Тора и свое собственное представлялись Этасу в радужных красках. Жаль, что мама и Лират не видят сейчас своего рыжего и не могут порадоваться за него: он сильно сомневался, что сумел бы не проболтаться самым близким эльфам о головокружительном скачке своей карьеры. Они бы им гордились…

Этас мотнул головой, отгоняя печальные мысли. У него сегодня радостное событие, и надо веселиться. И пусть поделиться поводом для веселья ни с кем больше нельзя, Хаторель же зачем-то требовал его внимания. «Хаторель» – «вечеринка», взаимосвязь между этими понятиями была самая прямая и прочная, как только Этас слышал одно из этих слов, он сразу же вспоминал второе.

Вестник от старого приятеля вернулся быстро, принеся с собой повторное требование немедленно спешить к Хаторелю домой. Симпатичный золотоволосый син’дорей втащил рыжего в дом прежде, чем его ладонь коснулась кристалла звонка.