Если хорошенько расслабиться, то все не так уж и ужасно, но стоит на миг упустить контроль, как начнется подлинная пытка. Рыжий попытался применить технику чародейской концентрации – она не требовала применения магии, - но нужно было начинать сразу, как только догадался о намерениях Халдарона. Теперь уже невозможно успокоиться достаточно, чтобы войти в нужное состояние.

Рыжий поджал губы, старательно дыша только носом, чтобы подлый извращенец не подумал, будто он тут кричит. Но изобразить ледяное презрение все равно не получалось. Этас судорожно дергался и извивался под ним, пытаясь избежать прикосновений, лицо горело, воздуха не хватало. Эффект немоты распространялся еще и на стоны и жалкие всхлипы – слабое утешение для самолюбия.

Вдох-выдох. Ну же, успокойся, расслабься и сразу станет легче! Не получалось. Больно, черт побери! Но это ерунда по сравнению с яростью, что следопыт посмел делать с ним такое, любовался его унизительным положением и, несомненно, наслаждался этим. Сколько еще этот гад будет издеваться над ним?!

Все прекратилось внезапно. Этас, пытаясь отдышаться, открыл крепко, до цветных искр, зажмуренные глаза и бросил опасливый взгляд на генерала. Все? Отомстил? Больше не будет?

- Ничего не хочешь мне сказать, Этас? – спросил омерзительно довольный его незавидной участью следопыт.

- Иди к троллям, мерзкий дикарь!

По губам прочитать интонацию невозможно, но рыжий уставился на генерала с такой злостью, что просто удивительно было, что тот не испепелился на месте. Следопыт лишь беззвучно хмыкнул и ухмыльнулся еще радостней. В жабу превращу! Мерзкую пупырчатую жабу, а потом притащу во дворец и расколдовываться будешь на глазах у всей талассийской знати!

- Хочешь, чтобы я продолжал… - «понимающе» закивал Халдарон. И все началось снова.

Этас взвыл и прикусил губу до крови. Пульс стучал в ушах, грозя разорвать барабанные перепонки. Боль и инстинкт заставляли пытаться сложиться пополам, но безжалостный следопыт удерживал рыжего в развернутом положении.

- Хватит! Прекрати уже! – закричал Этас, но услышать его было невозможно.

Откуда этот гад догадался, что рыжий боится щекотки?! До следующего перерыва, казалось, прошла вечность. Этас глотал воздух ртом, не в силах успокоиться даже когда его никто не трогал. Мышцы пресса болели, будто перетянутые стальной проволокой. Словно рыжий снова побывал на следопытской тренировке: заботливый дядюшка Валиэллар иногда заставлял гостившего в Квель’Таласе племянника заниматься наравне с младшими Ветрокрылыми.

- Может, сменим форму наказания?

Халдарону пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем рыжий понял. Этас попытался наскрести остатки гордости и еще раз послать его к троллям, но гордость никак не могла решить, что ее уязвляет сильнее: сделки с вероломным злодеем или жалкие беспомощные трепыхания под ним же. Рыжий отвел взгляд и не стал отвечать.

Ладонь Халдарона заскользила вниз по животу Этаса, и рыжий, неслышно взвыв, снова задергался, пытаясь отодвинуться подальше или сжаться в комок. После долгой пытки щекоткой его нервировало уже любое прикосновение. Даже совершенно неподвижная рука, сжимающая его запястья, побуждала предпринимать отчаянные попытки вырваться. Этас прикусил кровоточащую губу еще сильнее, в надежде успокоиться.

Халдарон сжалился над ним, убрал руку и сунул ее в карман. Отключил устройство? Черт, руки все равно не освободить, до Слезы син’дорай не дотянуться, да и нельзя никому показывать ее наличие у Этаса. Заклинание телепортации рыжий сплести не успеет, а все остальные или толчок неоформленный магией не помешают генералу снова включить свою мерзкую игрушку и повторить все сначала. Рискнуть воспользоваться ледяной глыбой? А если следопыт еще каким-нибудь артефактом подстраховался? Успеет ли рыжий сбежать? Радиуса действия кор’кронского устройства он не знал, Каэль’Тас говорил Джайне только расплывчатое «несколько шагов». И вообще, может ли Этас сейчас сконцентрироваться для плетения сложного заклинания?

- Ладно, - вслух заржал Халдарон, то ли потешавшийся над его потрепанным видом, то ли догадавшийся о его панических поисках выхода. – Тогда попробуй откупиться от меня информацией. Скажи, Этас, кто лучше в постели, я или он?

А кто «он»? Хаторель, старательно отгонявший от Этаса следопыта, или магистр Роммат? Рыжий говорил генералу, что ему кто-то нравится, но даже не уточнял, что это чародей и талассиец. Халдарон не может знать… Просто спрашивает об абстрактном конкуренте?

- Вы же с ним уже?

Халдарон ткнул пальцем ему в шею. Рыжему было не видно, но не трудно догадаться, на что тот указывал. Этас всегда сводил синяки и следы укусов лечебным зельем, но только перед тем как снова идти к Роммату. А до этого предпочитал просто прятать под одеждой, чтобы по вечерам можно было увидеть в зеркале доказательства того, что воспоминания об их встречах – реальность. Надо было вспомнить об этом прежде, чем снимать мантию.

Рыжий кивнул в ответ на последний вопрос генерала. Отпираться бесполезно, улики налицо. Но что ему сказать про сравнение?

Великий магистр в постели делал только то, что сам хотел, и даже не задумывался о том, чтобы подарить Этасу настоящее наслаждение. Собственно, Роммат ни разу не поинтересовался, чего хотелось бы его партнеру. Секс доставлял рыжему удовольствие только потому, что он занимался им с эльфом, в которого был влюблен, а не потому, что там была какая-то стоящая упоминания страсть или нежность. Признаваться в этом не хотелось. Со временем все придет, но следопыту незачем знать о проблемах их отношениях.

Рыжий разозлился. Роммат, равнодушная сволочь, сам виноват, что Этас не может с гордостью произнести, что его нынешний партнер в постели восхитительнее всех!

- Ты лучший любовник из всех, с кем я когда-либо спал, - с честным видом объявил Этас.

Кто же знает, правда это или нет? Очень хороший секс в жизни рыжего случался не раз, но разве вспомнишь спустя несколько лет сами ощущения? Только общее впечатление – было великолепно. Ну и с Халдароном – было великолепно.

- Мм, правда? – приподнял золотистую бровь генерал. Ну и где восторг и удовольствие на лице? Привык выслушивать столь лестные высказывания? Или не поверил? - А что же ты тогда меня все время обламываешь?

- Боюсь, что влюблюсь, и ты разобьешь мне сердце, - не моргнув глазом, объяснил рыжий. А что, правдоподобно же. Мама вот не раз говорила Этасу держаться подальше от красивых мужчин. А потом хохотала над иронией ситуации, оглаживая кончиками пальцев безупречно-правильное лицо сына.

- Да никогда! – тоже сделал честный вид самый любвеобильный эльф в Квель’Таласе. Так тебе и поверили.

- Халдарон. Отпусти меня, пожалуйста, - смиренным тоном попросил рыжий, игнорируя голос гордости, жаждущей следопытской крови.

- Хорошо… Сейчас. Только полюбуюсь немного, - медленно произнес генерал, окидывая жарким взглядом распростертого перед ним архимага.

Рыжий представил, как выглядит со стороны: рубашка расстегнута и в беспорядке, лохматый, рожа красная, губы искусанные… Да еще и совершенно недвусмысленные синяки на шее. Вид явно не на высоте. Но у одного извращенца был такой голодный взгляд, что Этас даже засомневался: а с чего он был так уверен, что Халдарон не решится на недозволенное?

Генерал уставился на его губы. Что, кровушки чародейской захотелось? Рыжий покраснел бы оттого, что на него пялятся с такой неприкрытой похотью на лице, но чувствовал, что после щекотки еще не сошел со щек лихорадочный румянец. Оно и к лучшему, не заметит.

Налюбовавшись, генерал заправил разметавшиеся по лицу волосы Этасу за ухо и погладил по щеке. Отпустил, наконец, его запястья, но не встал, позволяя чародею тоже подняться, а наоборот, уперся обеими руками в землю и наклонился, прижимаясь своим твердым членом к паху Этаса. Сейчас поцелует. От всех этих ерзаний под следопытом у рыжего и у самого стоял, но это была исключительно физиологическая реакция! А вовсе не желание немедленно заняться с ним любовью прямо тут, на траве. Только разве Халдарон будет заморачиваться такими тонкостями?