Радостная атмосфера царила недолго – секунд десять после появления рыжего на пороге.

Наставник, нахмурившись, заглянул в горящие изумрудным пламенем глаза Этаса, и Вериса не замедлила нажаловаться на своего кузена.

- Это огонь Скверны, магия демонов, - объявила она.

- Это я понял, - произнес Крас, не отрывая взгляда от лица Похитителя Солнца.

- Как с тобой это случилось? – обеспокоенно спросил Ронин, приблизившийся к Этасу, чтобы обнять, да так и замерший в полушаге от него.

- По-моему, что случилось с вами – куда более важный вопрос, - отозвался рыжий, не сумев скрыть обиженной нотки в голосе. Он вообще-то беспокоился за них, а они к цвету глаз придираются! Да и Ронину с Верисой почему бы не пойти к себе домой и не уделить внимание друг другу? Наверняка им есть чем заняться после годовой разлуки. Или путешественники вернулись раньше, это Этаса позвали только сейчас? Рыжий ревниво покосился на бледную обезьяну. Не похоже, что она увидела их всего на несколько минут раньше него.

Вместо того, чтобы схватить своего блудного муженька под мышку, притащить домой и вручить ему два вопящих свертка, Вериса вылила на присутствующих все кропотливо собранные байки о том, что использующие волшебный поток эльфы – наркоманы и потенциальные убийцы. Ну, хоть хватило ума не произносить вслух ее недавнее «Крас – подлец, во что втянул моего мужа», которое рыжий ей спустил с рук только из-за истошных воплей ее спиногрызов. Поддерживать склоку в присутствии наставника Этас не стал, демонстративно проигнорировал следопыткины инсинуации. И, раз уж Крас ждал объяснений, рассказал ему о выясненной причине болезни, нашедших спасение в Запределье Мстителях и не слишком заботливых талассийцах. Новость о дерзости его бывшего ученика и приятеля решил приберечь на потом.

Выяснив изначальный источник техники поглощения магии, Ронин и Крас дружно скривились.

- Иллида-а-ан, - простонал человек, прикрывая лицо рукой.

- Вот неймется кому-то… - раздраженно дернул головой наставник.

Требования Верисы запретить Этасу поглощать магию Крас мягко оборвал замечанием, что ему сначала нужно узнать об этой технике и ее последствиях побольше. Рыжий облегченно расслабил плечи. Не то что бы он подозревал наставника в узколобости и склонности верить домыслам, но какой-то червячок сомнения все же грыз его. А вдруг Крас встанет на сторону Верисы?

- Разберемся, - объявил наставник. – Но все равно, я рад видеть тебя здоровым, рыжий.

Наставник потрепал Этаса по волосам на макушке (наконец-то!) и перешел к другим темам. Позже Крас не стал прибегать к вытягиванию энергии, но он магический голод переносил легче большинства эльфов, так что не удивительно. Он ни разу не попрекнул Этаса использованием волшебного потока. Предупредил только, что следует сообщить ему, если жажда магии начнет выходить из-под контроля, а он уж найдет способ не дать Этасу превратиться в презренного. Это было излишним, - рыжий великолепно контролировал себя! - но он поблагодарил наставника за заботу и воздержался от возражений.

С главой талассийских магов Крас встретился, но на вопрос о результатах беседы лишь устало махнул рукой. «Бесполезно», - озвучил свой вывод он. Что ж, возможно, со временем великий магистр и осознает, что из-за собственной категоричности и непримиримости лишил себя такого влиятельного союзника как Крас.

Первое время после возвращения Ронина Вериса, не найдя у него и Краса поддержки, прекратила поддерживать и распространять слухи о безумии «скверноглазых». Крас ей объяснил, что таким образом она делает хуже всем эльфам: какой-нибудь пьяный человек не будет разбирать цвет глаз, сразу всех эльфов объявит демонопоклонниками, а там и до драки и жертв недалеко. Отношения между людьми и эльфами и так были изрядно подпорчены инцидентом с Мстителями и демонстративным игнорированием Даларана со стороны Квель’Таласа.

Где-то в это время, вскоре после возвращения Ронина и Краса от временной аномалии, человеческого выскочку приняли в Совет Шести. Этасу об этом никто не сказал, хотя у него мелькнуло такое подозрение. Он зашел к Ронину по делу и увидел, как тот с женой и с Красом сидят за столом заставленным угощениями столом и что-то отмечают. Рыжий сначала подумал, что пришло время поминок – родня его конкурента погибла в Андорале в самом начале Третьей войны, - но по радостным лицам и расфуфыренному виду бледной обезьяны понял, что у них какой-то праздник. Может, какая-нибудь годовщина знакомства? Свадьба-то у них с Верисой зимой была, да и не день рождения ни у кого. То, что они хорошо проводили время втроем, не позвав его, было обидно, но рыжий напомнил себе, что Крас вправе посещать любые мероприятия, даже праздники этасовых соперников.

Ронин, сверкая глазами то ли от выпитого вина, то ли от бурной радости, подскочил к нему, потащил к столу, хоть и отказываясь назвать причину веселья. Заставил Этаса выпить пару бокалов вина «За Кирин-Тор!» и «За мир во всем мире!», а потом долго жал ему руку и рассыпался в благодарностях за давнюю дружбу и крайне важную для него поддержку в годы начала его карьеры. Вериса наблюдала эту сцену поджав и без того тонкие бледные губы, Крас тихо посмеивался, а Этас недоуменно хлопал глазами. Что тут происходит?

Принятие в Совет Шести было бы как раз поводом радоваться, но не признаваться чему. В тяжелые военные годы Ронин показал себя куда лучшим организатором, чем вялый от магического голода Этас и большая часть эльфов. Он побывал в далеком прошлом, это происшествие не афишировалось, но те, кто надо, были в курсе. Похитителю Солнца Крас с Ронином рассказали о некоторых своих приключениях и подробно расписали ему типологию и умения демонов Пылающего Легиона. Возможно, Ансарем и Модера сочли заслуги человеческого выскочки достаточными - тем более, что столько вакантных мест в Совете. Однако спрашивать впрямую не было смысла. Поведение Ронина не изменилось, а такая должность даже самому добродушному магу должна была прибавить хоть немного высокомерия, поэтому Этас решил, что ошибся.

Тем временем восстановление Даларана шло полным ходом. Некоторые кварталы были полностью перестроены, а часть домов в спальном районе вообще уцелела. Загадочная магия Архимонда подействовала в основном на башни и высокие здания, буквально сложив их в сторону центра города, поэтому стоявшие далеко от них одноэтажные домики пострадали мало. По улицам уже можно было спокойно перемещаться без амулета левитации: под ногами не валялись обломки стен, доски, строительный мусор и всякий хлам.

Маназмеиная ферма приносила Этасу, как одному из совладельцев, приятно льстящий самолюбию доход: рыжий никогда не интересовался способами получения прибыли, предпочитая попросту тратить награды за службу и накопленные предками по обеим линиям богатства, а тут такой успех с первой же попытки! О том, что именно Этас был тем, кто научил даларанских эльфов технике волшебного потока, знали всего семеро надежных эльфов, причем Крас в их число не входил, что заставляло рыжего чувствовать некую вину перед ним. Вестников с возмущениями самоуправством талассийцы не слали, а когда зеленоглазый Этас появлялся в Ассоциации, никаких обвинений не слышал. Может, так и не вычислили его причастность, а, может, молчали потому что не имели доказательств, да и сами повели себя некрасиво.

Карьера рыжего снова пошла вверх. Каким-то образом оказалось, что именно у него теперь было больше всего осведомителей в Квель’Таласе, а готовая оказывать мелкие услуги Аурозалия так и вовсе, судя по всему, была единственной, кто решался наплевать на запреты грозного великого магистра. Поэтому задачи, связанные с талассийскими эльфами стали все чаще поручаться Похитителю Солнца: кирин-торцы шли просить о помощи Краса, а тот уже передавал дело ему, что немало способствовало укреплению влияния обоих. Нельзя сказать, что у Этаса всегда получалось решить вопрос ко взаимному удовлетворению сторон, но кроме него от магов Ассоциации вообще никто ничего не мог добиться. Встреч с великим магистром рыжему почти всегда удавалось ловко избегать: если знать к эльфам подход, то от рядовых сотрудников можно получить не меньше пользы. Желание помочь хорошему парню Этасу, чародейская солидарность, стремление чуть-чуть самоутвердиться, сделав что-то втайне от пугающего начальника – все это подчас даже более действенно, чем прямой приказ руководителя. С главой Ассоциации он общался всего дважды, не считая того разговора об Аллерии и Красе, и никакого результата в те визиты не добился.