Ансарем ворчал, что рыжий требовал устроить выпускные экзамены для четверых син’дорайских студентов-старшекурсников, хотя Кирин-Тору они служить не будут, остаются в Квель’Таласе. Далеко не каждого выпускника принимают в чародейский орден, но в этом году заканчивали обучение эльфы, как на подбор, талантливые и сильные.
- Хороши союзники, мы молодежь учим, а они их уже готовыми специалистами от нас переманивают, - возмущался Руноплет.
Стукнуть бы этого придурка. Архимаги Совета Шести вели себя так, словно даларанская резня, изгнание Похитителей Солнца и их собственное попустительство этим событиям были какой-то досадной мелочью. Обыденное такое предательство, ничего особенного. Рыжий не мог понять: это отсутствие совести и оголтелый цинизм или просто намеренная уловка, чтобы теперь меньше идти на уступки син’дореям? И то, и другое – отвратительно. Этас сильно сомневался, что есть смысл тратить время и силы, доказывая этим людям, что случившееся – не ерунда, и будет иметь последствия в любом случае.
- В самом деле, - ровным тоном ответил Ансарему эльф. – С чего вдруг столь странное поведение…
Вот в таком ключе и проходило и это собрание, и последующие. Тем временем жизнь в син’дорайском квартале постепенно налаживалась. Вернулись некоторые чародеи, прежде занимавшие приличные должности в Кирин-Торе, лавочники, у которых тут остался налаженный успешный бизнес не на одной из малонаселенных улиц Похитителей Солнца, а в центре или в самом Торговом квартале. Их всех предупреждали, что возвращаются они на свой страх и риск, но те, видимо, решили, что раз на первую группу из девяти син’дореев никто не напал, то можно уже не бояться.
Дел у Этаса снова стало много, время предаваться посторонним фантазиям и сожалениям оставалось только вечером. Следуя совету Сепетрии, рыжий наведывался в Элун’аран часто, но с великим магистром сталкивался только случайно, и ни разу после того обеда в компании его заместителей, они не сказали друг другу ничего, кроме обычных вежливых приветствий. С неутоленным сексуальным желанием стало полегче, но оно превратилось в какую-то общую неудовлетворенность жизнью. Возможно, дело было не в том, что Этас не встречался с архимагом Ромматом. Даларан, собрания Совета Шести и полупустые улицы син’дорайского квартала не способствовали жизнерадостности. Если бы наставник был рядом, мог подсказать, правильно ли то, что рыжий пытается в Даларане делать, или просто потрепать по голове, без слов сообщая, что все в порядке – прошла бы эта глухая тоска?
Когда настало время отправляться на аудиенцию к Алекстразе, рыжий так и не придумал правдоподобной версии о цели этого приглашения, но был рад, что познакомится с супругой Краса.
Эльф не думал, что полет на драконе особо впечатлит его, ему ведь уже доводилось летать на дракондорах и на грифонах, а в Огриммаре он как-то раз прокатился пару кругов на мохнатой клыкастой виверне. С какой-то глупой, неуместной обидой и ревностью, он подумал, что Крас так и не открыл ему своей главной тайны и не показал, как выглядит в форме величественного красного дракона. А Ронин все знал и наверняка не раз поднимался в небо, сидя на его спине между огромных перепончатых алых крыльев, уверенными и мощными взмахами покоряющих бескрайнее небо.
Кейлек не виноват, что он – не Крас, напомнил себе рыжий. И вообще драконы обычно не соглашаются таскать кого-либо на себе, так что предложение синего джайниного приятеля – вообще-то большая честь для эльфа. Поэтому сиди, молчи и будь благодарен. И держись крепче!
Быстрее полета дракона была только телепортация чародеев, но так как драконы в большинстве своем и сами владели ею, то в итоге получалось, что крылатые гиганты – самые быстрые существа из всех, известных азеротской науке. Ледяной ветер пробирал до костей, несмотря на плотную зачарованную ткань одежды Этаса. После окончания войны с Малигосом и Артасом, рыжему не доводилось путешествовать по наиболее холодным регионам Нордскола, и он уже подзабыл, как воздух может обжигать горло морозом. Драконий Погост – это, конечно, не Ледяная Корона, но из-за быстрого полета ветер моментально выдул все тепло из-под куртки Этаса, как только эльф и дракон покинули защищенный от холодных воздушных потоков высокими горами Лес Хрустальной Песни. Он поспешно сплел несколько заклинаний, чуть не свалившись со спины Калесгоса, потому что держаться одной одеревеневшей от холода рукой за странный то ли костяной, то ли кристаллический шип - нарост на его шее, - было неудобно.
Лазурные крылья и ультрамариновая чешуя дракона смотрелись в пронзительно-голубом нордскольском небе удивительно уместно и органично. Не зря Малигос в свое время выбрал этот холодный край своей резиденцией… хотя, в то время, до Раскола, тут должно было быть существенно теплее.
Никогда больше Этас не будет считать, что полет на дракондоре – быстрый способ передвижения. Сейчас горные хребты, поселки, заледеневшие реки и заснеженные леса пробегали под ними в десять раз стремительнее. Защитившись, наконец, чарами от морозного ветра как следует, рыжий смог оценить это восхитительное зрелище.
Неудивительно, что большинство драконов с пренебрежением относились к младшим расам. Каждый день видя перед собой Азерот вот таким, покорно раскинувшимся внизу, смиренно поворачивающийся нужным боком, стоит лишь сделать несколько взмахов могучими крыльями, драконы должны были считать себя властелинами мира. Вот и Праудмур, наверно, накаталась на спине Калесгоса и возомнила себя единовластной правительницей Даларана и всего Леса Хрустальной Песни, если не доброй половины Азерота…
Интересно, что же за дело у Хранительницы Жизни к Этасу? Получится ли у рыжего воспользоваться возможностью и навести контакты в Драконьем Союзе? Раньше эльф сочувствовал Красу и Ронину, которым приходилось общаться с надменными чешуйчатыми гигантами, способным проглотить мага целиком, не раскусывая, но если дружба с драконом сулит такие удовольствия, как этот стремительный полет, то Этасу и самому теперь хочется обзавестись там знакомствами.
Чем дальше Калесгос нес рыжего на юг, тем чаще стали виднеться вдалеке парящие над снегами драконы, чаще всего – представители Синей и Красной стай. Их лидеры больше не являлись Аспектами, но, как знал Этас со слов Кейлека, все кланы продолжали так или иначе выполнять свои прежние функции, поэтому бронзовые и зеленые крылатые ящеры занимались своими загадочными и не требующими общения с внешним миром заботами.
У самого Храма Драконьего Покоя драконов было не так уж и много, но из-за их огромного размера казалось, что громада здания, где проходили встречи лидеров всех стай, находились входы в святилища и осуществлялись политические контакты с другими существами, вот-вот оторвется от земли и взлетит, хлопая многочисленными разноцветными крыльями.
Этас крутил головой, пытаясь рассмотреть все, что только возможно. Красные драконы привлекали его внимание больше всего. Вот они, сородичи наставника, вот таким он был на самом деле. Тут, может, даже его дети есть. Все они, разумеется, на непривычный к такому зрелищу взгляд были похожи между собой, однако рыжий заметил немало отличий. В первую очередь – размер и цвет. Были багровые, рубиновые и алые драконы, некоторые отливали в медный, а другие имели разводы различных оттенков. Один небольшой, наверное, подросток, был цвета спелой вишни, а вокруг него нарезал круги такого же размера ящер, чешуя которого будто бы заржавела. Этас даже не смог определить, красный это или бронзовый дракон. Интересно, а у них бывают детеныши смешанных кровей?
У самой вершины Храма Калесгос сделал плавный крен влево, по спирали поднявшись еще выше. Этас сначала подумал, что тот хочет показать ему, насколько прекрасно и величественно здание, и только потом заметил, что они описали кольцо вокруг, наверно, самого большого из всех только что увиденных рыжим драконов. Чешуя этого гиганта на животе и на кончиках лап была бледно-золотистого цвета, а на всех остальных частях тела – огненно-красной, как раскаленный металл или свежая кровь. Хвост этого дракона, как и у большинства его собратьев, венчала шипастая «булава», а вот на голове красовались крупные острые рога, кокетливо изогнутые и украшенные золотыми обручами. Еще одна пара меньшего размера рогов (или это были уши? Этас не успел разглядеть) была украшена здоровенными, в длину больше роста эльфа, овальными серьгами с сиреневыми кристаллами, похожими на аметисты. Красный дракон приветственно качнул головой, отчего каким-то образом крепившееся к его подбородку украшение с еще большего размера овальным кристаллом на длинной цепи эффектно мотнулось из стороны в сторону, пустив солнечные зайчики на алую чешую.
