Оссела порылась в корзине для пикника, извлекла бумажный пакет с выпечкой и бутыль холодного мироцветового чая. Поднесла булочку ко рту и, так и не надкусив, вдруг возмутилась:

- Этас, тебе три сотни лет, и ты впервые в жизни хочешь кого-то недоступного! Тебе ли жаловаться?! Знаешь, как все остальные эльфы живут?

Рыжий смущенно потупился. У него самого прежде не было проблем с утолением желания именно с тем эльфом, эльфийкой или человечкой, кто его вызывал, поэтому все эти «сгораю от неутоленной страсти» и «не сплю ночами, думая о тебе» от назойливых ухажеров он всегда считал просто фигурами речи. Не спать ночь, думая о ком-нибудь, завладевшим его вниманием, Этасу доводилось, но тогда он не спал именно от предвкушения, а не от тоски и отчаяния. А оно, оказывается, вот как может быть.

- Ладно. Буду ждать, пока пройдет, - вздохнул чародей.

Он оперся ладонями на покрытую густой мягкой травой землю позади себя и откинул голову, подставляя лицо солнцу. Хорошо, умиротворенно. Даже мысли о том, что великий магистр равнодушен к нему, не причиняли сейчас особого беспокойства. И вообще… если у рыжего получится быть реально полезным его высочеству и Квель’Таласу на новой-старой должности, то, может, глава Ассоциации смягчится?

- Оссела, я возвращаюсь в Даларан через неделю, - объявил Этас.

Архимаг Роммат сообщил ему эту новость вчера вечером, попросту перехватив в коридоре и сухо велев начать готовиться. Рыжий прошел в свой кабинет и попытался собраться с мыслями, вспомнить все, что запланировал сделать, когда день отбытия в Даларан будет, наконец, назначен. И понял, что совершенно не знает, каким теперь будет его будущее, как на все реагировать и как себя вести.

Дворец гудел как растревоженный улей, а Этас, как будто шокировавшие всех новости о возвращении наследника трона его совершенно не интересовали, отправил вестника Осселе с просьбой о встрече и наставлении. И правильно сделал, потому что обстановка во дворце сейчас была категорически не способствующая тому, чтобы успокоиться, сосредоточиться и разобраться в себе. Здесь, на берегу, было куда лучше.

- Жить надоело? – строгим тоном спросила жрица, протягивая ему кружку с мироцветовым чаем.

Рыжий объяснил ей ситуацию с возвращением в Совет и восстановлением дипломатических отношений между двумя чародейскими столицами. И рассказал про свои сомнения в разумности всей этой затеи и в своем праве призывать остальных Похитителей Солнца дать Кирин-Тору еще один шанс.

- И что ты сам думаешь по этому поводу? – покосилась на него эльфийка.

- Знаешь… я наверно, никого уговаривать не буду, пусть каждый сам за себя решает. Собственно, все гарантии у нас – это честное слово Праудмур, а доверять ей оказалось делом чреватым.

- Установление мира – это благое дело, Этас. Но позаботься о безопасности, - важно проговорила Оссела.

Архимаг кивнул. Ходить с охраной, он помнит.

- Держись подальше от Серебряного Союза, - продолжила поучать жрица. Она, чуть сощурившись, вдруг спросила: - Ты слышал, что у них произошел раскол?

- Ну, насколько я понимаю, «раскол» - это громко сказано, - отозвался рыжий, потягивая золотистый чай. Да, Хаторель сообщал ему, да и собственные даларанские знакомые, те немногие, кто все еще не отказался общаться с ним, присылали новости с магическими ястребами. - Просто многие поуходили, ваши особенно.

- Угу. Убийство несовершеннолетней жрицы – это тебе не в храме выругаться. Да и вообще вся эта резня… Серебряные теперь без целителей остались.

Оссела вдруг холодно и как-то жестоко усмехнулась. Рыжему даже подумалось, не приложила ли она руку к этому расколу, но как бы она, изгнанная из Даларана син’дорейка, могла что-то устроить в Серебряном Союзе? Хотя кто знает, какие у жрецов связи и возможности… Служители Света, при всем их дружелюбии и общительности, по факту были еще более закрытой группой, чем чародеи.

- Видишь, что получается, - Оссела развернулась к нему и слегка склонила голову набок. - Кто наиболее совестливый – те не участвовали во всем этом действе или никого не убили. И потом самые честные из них – ушли.

Этас в задумчивости потер переносицу.

- Хочешь сказать, что Серебряные теперь еще более фанатичные, потому что их не сдерживают более миролюбивые коллеги?

- Именно.

- Ох… - о такой трактовке событий он не задумывался. Наоборот, счел, что это признак наличия совести у Бесцветных. Но в словах жрицы был резон. У кого было больше совести и чести, тот более не Бесцветный. Рыжий вздохнул и развел руками. - Я буду вдвойне осторожен. Но теперь уже поздно отказываться.

- Да ладно, - хмыкнула Оссела. - Ни за что не поверю, будто ты не знаешь, как сорвать всю эту затею.

Да сорвать-то, конечно, любую благонамеренную затею можно. Это дурное дело не остановить.

- Спровоцировать кого-то из Серебряных на новое нападение, и сказать, что с ними вообще невозможно иметь дело, потому что они категорически не желают жить в мире? – предположил Этас.

- Вот видишь! – всплеснула рукой и улыбнулась ему жрица. И добавила с некоторой иронией: - Я в тебя верила.

- Но не могу же я упустить такой шанс наладить мир между двумя некогда союзными государствами только потому, что мне страшно? – возразил рыжий.

Он снова развел руками. Во что же он ввязался-то?! Пересказывая затею с возвращением в Даларан, чародей находил ее все более безрассудной, опасной, глупой и бессмысленной. Странно, что глава Ассоциации не сдал его в жреческое крыло на обследование и лечение сразу после того, как он принял предложение принца Каэль’Таса.

- Мир между государствами – это хорошо, - кивнула жрица и огорошила архимага внезапным вопросом: - Но разве твоя жизнь менее ценна?

Рыжий вздохнул, не зная, что ответить. Не ценить свою жизнь – грешно. Но если Этасу покажется, что там слишком опасно, он же сумеет что-нибудь придумать, верно? Н-да, наивность не лечится. В прошлый раз он не осознавал опасности, пока собственными глазами не увидел первое убийство в десятке шагов от себя.

- Оссела, ты случаем ли не на магистра Роммата работаешь? – фыркнул чародей. Архимагу Роммату, наверное, понравилась бы идея расстроить все это дело, спровоцировав Серебряных. Собственно, ему даже согласие Этаса на это не нужно. Нанять пару квел’дореев, обрядить их в гербовые накидки Бесцветных, устроить «неудавшееся» нападение – и рыжий сам прибежит в Квель’Талас с просьбой разрешить ему остаться…

- Мы все на него работаем, - пожала плечами жрица. - И ты тоже. По крайней мере, пока.

После пикника с Осселой рыжий, получив окрыляющее и наполняющее энергией благословление и поцелуй в лоб и, телепортировав их обоих обратно в Элун’аран, отправился собирать себе спутников для возвращения в Город Звезд. Начал с разведки и моральной поддержки. Однако моральная поддержка сначала потребовалась от него самого.

- Она даже сцену ревности устроить не может! Ей что, все равно? – не унимался Хаторель.

Усидеть на удобнейшей скамейке в саду Ассоциации у него никак не получалось, он каждые пять минут вскакивал и начинал расхаживать туда-сюда и жестикулировать. Кажется, их с Роз роман затрещал по швам, грозя оказаться довольно коротким. Бывает. Хаторель любил темпераментных и стервозных, а Аурозалия была спокойной и уютной. Но, может, еще все наладится? Вкусы же могут меняться со временем.

- Ей не все равно. Просто Роз тебе доверяет, потому и не ревнует, - глубокомысленно отозвался рыжий, жуя травинку.

Ну если такая она неревнивая эльфийка, что ж ей теперь, изображать подозрительность и гнев? Представить себе разъяренную Роз у рыжего получалось плохо. Интересно, а как выглядела бы сцена ревности в исполнении архимага Роммата? Увы, это наверняка это были бы не страстные и властные поцелуи и объявление любовника только своим. Скорее всего, уничижительные замечания и презрительные взгляды. Впрочем, сам тот факт, что великий магистр его ревнует, Этаса бы порадовал невероятно…

- Да даже если и доверяет! Она может доверять мне, но не всем же подряд вокруг меня!