Рыжий кивнул. Великий магистр, вместо того чтобы идти к ордынским наемницам с артефактами, повел рыжего мимо них, через коридор и к выходу во двор Аметистовой Крепости. Там, у самых ворот, ждали еще несколько ордынцев – даже облаченные в доспехи с массивными наплечниками и полностью закрывающими голову шлемами, многие из них не могли скрыть свою расовую принадлежность из-за узнаваемых специфических фигур. Слева Этас насчитал четверых, справа не успел рассмотреть. Он вообще старался как можно меньше глазеть по сторонам. На выложенном фиолетовыми булыжниками дворе лежали окровавленные и обожженные магией тела в серо-синих гербовых накидках с изображением обычного, круглого и лучистого солнца.

- Лезут, - флегматично сообщила великому магистру, судя по голосу и фигуре, орочиха.

- Еще четверть часа, - отозвался тот и, выбрав из наемников одного таурена, добавил: - Броуг, ты с нами.

Броуг промычал что-то утвердительное. Шерсть на его руках была короткой, черной и блестящей, а повыше локтя начиналось белое пятно, скрытое дальше наплечником. Этасу показалось, что это тот же самый таурен, который помогал им исследовать артефакт могу, но оружие у него было другим: молот на длинной рукояти. Нет, не он: когда они отошли от остальных подальше, рыжий почувствовал, что этот таурен сильный заклинатель. Арканной магией коровки обычно не владели, так что, скорее всего, шаман… или друид какой-нибудь.

Втроем, архимаги и Броуг, вышли за ворота Аметистовой Крепости (снаружи стоял на посту еще один наемник, приветственно кивнувший им) и побежали направо. Центральные улицы в этот вечерний час, когда все обычно спешат домой или просто прогуливаются, наслаждаясь прекрасной погодой, были пусты. Или Совет Шести уже начал наводить порядок, или закончились син’дореи, которых можно гонять по городу. Рыжему хотелось спросить, куда они направляются и с какой целью, почему не телепортировались в Элун’аран или не остались проследить, как спасутся остальные Похитители Солнца, но ему едва хватало дыхания поспевать за спутниками.

Вериса говорила, что к Площадке Краса и телепортационному кристаллу она син’дореев не пустит. Знает ли великий магистр, что там стоит охрана? Рыжий хотел предупредить его, однако архимаг Роммат свернул опять направо и повел их по каким-то закоулкам. Куда же они бегут? По соседней улице двое Серебряных вели арестованного Похитителя Солнца. Прежде чем рыжий из-за спин своих спутников успел их разглядеть и сообразить, что происходит, великий магистр уже выпустил поток чародейских стрел по одному из квел’дореев. А Броуг, размахнувшись, ударил молотом и, одновременно, огненным заклинанием другого. Этас набросил прочный щит из маны на связанного син’дорея, чтобы его не задели сражающиеся. Бой был коротким, Серебряные погибли, не успев толком оказать сопротивления. Обожженные магией тела рухнули на камни мостовой с глухим стуком. Кровь не лилась: магия «запекала» ее в теле, превращая в черные сгустки. Эффект от боевого заклинания не шел ни в какое сравнение с ожогами от пропущенного заклинания на дуэли или учебном спарринге. Зачем же такая сила удара? Зачем насмерть?

Глава Ассоциации быстро, но спокойно, без нервозной торопливости, вытащил еще один круглый артефакт для телепортации и, не тратя времени на объяснения и освобождение от веревок, отправил арестованного эльфа в Квель’Талас.

Это Серебряный Союз развязал бойню, сказал себе Этас. Они должны были понимать, поднимая оружие против своих собратьев, что могут получить отпор и погибнуть сами. Не син’дореи начали эту волну убийств, не син’дореи напали вооруженной армией на мирных горожан. Но почему-то когда убивали вроде как «свои», это было еще ужаснее и отвратительнее. Когда в войну против Малигоса Нелур на его глазах убивал драконидов, Этасу тоже было их жаль, но это чувство ни шло ни в какое сравнение с состраданием к погибающим эльфам.

Не убивайте их больше!

Можно же просто оглушить или дезориентировать, связать или напугать, или хотя бы просто ранить! Зачем лишние жертвы?! Как будто мало даларанцам досталось сегодня. Они же даже не нападали сейчас… Но великий магистр не будет церемониться с убийцами и прихвостнями Кирин-Тора и Альянса. Этас продолжил бежать за эльфом и тауреном, только что, на его глазах, совершившими два убийства, но не мог избавиться от чувства вины, отвращения и брезгливости к себе, опутывающих, словно липкая, тянущаяся, но прочная паутина. Кажется, это то, что называется «соучастие».

Крас был тысячу раз прав, не позволяя ему ввязываться в сражения и лезть на передовую во Вторую войну и после. Видеть смерть собственными глазами… видеть, как эльфов убивают их же соплеменники. Это не для мирных граждан, это не для тех, кто привык решать все вопросы при помощи диалога и компромиссов. Это вообще ни для кого!

Еще двое Серебряных стояли в переулке у стены, помогая третьему, своему коллеге, перебинтовать раненое плечо. Эту картину рыжий видел всего мгновение, прежде чем архимаг Роммат и Броуг превратили ее в компактное подобие Огненных Просторов, владений Рагнароса.

Зачем?!

Прекратите их убивать, хотел крикнуть рыжий, но слова застревали в горле. Он думал, что этот кошмар закончился, по крайней мере, для него, когда его увели к Серебряному Анклаву, подальше от основных действий. Но кровопролития продолжались.

«Наша работа – предотвращать и прекращать войны. Чтобы убитых было меньше», - учил его наставник. Но Этас не справился. Он никого не смог спасти, не сумел ни предотвратить, ни остановить безжалостную бойню. Более века опыта в дипломатической сфере, участие в переговорах с самыми высокопоставленными лицами, отточенное умение убеждать и призывать других – все это превратилось в ничто, когда в ход пошло оружие. Ощущение собственной бесполезности, ничтожности буквально придавило рыжего к земле. Он не должен был сейчас убегать. Он должен был остаться и прекратить все это безумие, но он не знал, совершенно не представлял, как это сделать. Этас – один из Шести, его долг быть в Даларане и принимать меры, но он не мог сделать тут ничего! Даже сейчас, когда он был в относительной безопасности, он все равно не мог остановить новые смерти эльфов.

- Не убивайте их больше, пожалуйста, - взмолился он, вцепившись в локоть великого магистра.

Тот повернулся к нему, с подозрением сощурившись, словно не мог поверить своим ушам. Кого Этас пытается уговорить? Разве Его Мстительность когда-нибудь слушал речи о мире и милосердии? От отчаяния из глаз Похитителя Солнца брызнули слезы, хорошо хоть шлем скрывал их. Рыжий шарахнулся назад, вдруг испугавшись, что разозлил его. Этого эльфа вообще никогда не стоило злить, он же отнимает жизнь, даже не поморщившись!

Архимаг Роммат до ответа глупому мальчишке не снизошел: молча указал рукой нужное направление и побежал дальше. Рыжему ничего не оставалось, как последовать за ним. Броуг, на бегу обернувшись к Этасу, спокойно пояснил:

- Недобитый противник может быть опасен. Они тут все опытные бойцы, ударят в спину - и все.

Вериса, возможно, так же говорила про скверноглазых. Мол, мы их арестуем и убьем, пока они не напали на нас. Вот так ненависть и замыкается в круг, соплеменники убивают друг друга, а в итоге в выигрыше остается лишь смерть. Так нельзя! Нужно остановиться и ничего страшного, если это они остановятся первыми! Серебряный Союз должен ответить за свои преступления, да. Но не так, не бессмысленными смертями, не тем же ужасом, в который они превратили сегодняшний день для Похитителей Солнца. Судить, посадить в тюрьму, изгнать из Даларана – но не убивать! Это не справедливость, это жестокость!

Этас больше не смотрел по сторонам. Все равно не успеет сориентироваться в ситуации. Он смотрел только на великого магистра. Когда тот остановится, чтобы снова атаковать кого-нибудь, Этас схватит его за руку, не даст ему сплести заклинание, и пусть он что хочет потом с ним за это делает! Рыжий больше не позволит ему убивать эльфов.

Но вмешиваться больше не требовалось, видимо, они миновали ту часть города, где было много Серебряных. Когда Этас уже окончательно потерял представление, куда их занесло, в этих окраинах он не ориентировался, великий магистр подбежал к длинной стене какого-то крупного здания. Он вытянул заклинанием решетку на одном из канализационных ходов и, чуть пригнувшись, спрыгнул вниз. Рыжему и таурену ничего не оставалось как последовать за ним.