- Я точно не знаю, это был он сам или кто-то из его натрезимов. Он принял облик моего советника, пытался сначала убедить словами, что с Легионом мой народ ждет блестящее будущее, а потом стал воздействовать на разум магически. После того случая я стал пользоваться чарами ментальной защиты постоянно, а тогда только эпизодически, но как раз в то время щит был. Я, разумеется, быстро понял, что он не тот, за кого себя выдает, и еще заметил попытку ментального воздействия. Я потребовал прекратить, тогда он уже и признался, что является генералом Легиона. Предлагал много чего, - неторопливо вещал Каэль’Тас. - Отомстить Плети, разрушившей мое королевство. Восстановить Солнечный Колодец. Новые миры для изучения. Власть над всем Азеротом. Предлагал даже вариант с разовым сотрудничеством без обязательств, мол, потом сам попросишься в Легион, когда увидишь наши возможности.

Велен постарался не дрогнуть пока еще короткой бровью, свежеотрощенной при помощи малоэффективных зелий. Именно его нежелание брать на себя долгосрочные обязательства перед Саргерасом, которое он озвучивал на Аргусе, натолкнуло Кила на мысль сделать свое предложение еще более заманчивым?

- И что же вы ему ответили, ваше величество? – поинтересовался Велен, так как рассказчик тянул паузу, явно ожидая этой реплики.

- Я сказал, - торжественно и звонко объявил Каэль’Тас, - что всего этого мы добьемся сами!

- Я впечатлен, - ошарашено выдавил Велен.

Он совершенно не знал, что и думать. Ментальный щит Каэль’Таса не позволял выяснить точно, правду ли он сейчас говорил, но интуиция и опыт подсказывали, что мальчик не лжет. Амбиции и самоуверенность эльфийского короля поражали, но они казались не жадным властолюбием демонов, а здоровым юношеским максимализмом и верой в светлое будущее – вовсе не противными Свету качествами. Не попасться на крючок коварству Кил’Джедена в неполные два века – поразительно.

Если бы Велен не видел ту картину почти неотвратимого будущего, где син’дореи со знаменами Квель’Таласа служат Легиону, то он бы сейчас усомнился в обоснованности собственных действий. Насильно Кил’Джеден может превратить в свою марионетку кого угодно, а добровольного сотрудничества от Каэль’Таса ему уже однажды не удалось добиться. Тем более, что сейчас Плеть уже повержена, а у син’дореев и впрямь есть Солнечный Колодец, знания о новых мирах и даже космический корабль для их посещения. Осталось только Азерот захватить, но им сначала нужно восстановить численность народа.

Нет, все правильно. Кил’Джеден может насильно использовать в своих интригах кого угодно - но к Каэль’Тасу у него особый счет.

- Кил’Джеден теперь не отстанет от вас, - сочувственно проговорил Велен, отгоняя воспоминания о шаттратской бойне. - Неудачи задевают его самолюбие.

- Так он вроде рассчитался, - пожал плечами Каэль’Тас. – Я должен был умереть от отравления Скверной или превратиться в какого-нибудь инфернала.

Велен покачал головой.

- Нет, вас спасли ваши подданные, он засчитал победу за вами. Почему же вы не рассказывали эту историю раньше?

- Мои союзники просили сообщить им сразу же, если он со мной свяжется. Но тогда мы были в ссоре, я на них злился, потому и не сказал никому, - смутился Каэль’Тас. – Рассказал только тому советнику, облик которого Кил’Джеден принимал, но тот вскоре погиб. А потом я не говорил, чтобы остальные не обижались, будто я им не доверяю. Глупо как-то получилось. Вы тоже никому не говорите.

- Хорошо, - кивнул Велен. Как он может рассказать-то, не выдав свою причастность к похищению?

- Ну вот, - юный эльф вскинул на него ясный и невинный взор. - Теперь вы убедились, что я не собираюсь связываться с Легионом. Раз уж тогда отказался, то сейчас и подавно, у меня все есть. Теперь вы меня отпустите?

- Нет.

- Вы мне не верите?

Вот этот прием с огромными печальными глазками Велен пару раз наблюдал в видениях об общении Каэль’Таса с леди Джайной.

- Верю, – честно ответил Велен. – Но тогда тем более я должен защитить вас. Кил’Джеден воспринял отказ и побег как вызов, и теперь не оставит вас в покое. Это для вашего же блага…

- Не смейте держать меня взаперти и говорить о моем же благе! – разгневался Каэль’Тас.

Велен виновато развел руками. Фраза о благе действительно была под запретом. Они помолчали несколько минут, думая каждый о своем. Велен решил, что обязательно попросит Кила оставить Каэль’Таса в покое. Потребует. Совсем совесть потерял, на ребенка нападает. Пусть не думает даже ему мстить! Велен очень хотел сказать Каэль’Тасу, что защитит его от Кил’Джедена не только на период до битвы с Легионом. Но мальчик же не поверит, и эти слова будут выглядеть дешевым трюком: сам напугал местью демона и сам же играет роль защитника.

Кил не придет еще долго. Ему нужно силу восстанавливать, возможно, бунтовщиков подавлять, если кто-то попробует воспользоваться его поражением и отобрать власть. Успеть бы до битвы встретиться, попросить за Андуина и Каэль’Таса. Просто поговорить, не как враги…

Каэль’Тас, до этого с обиженным видом смотревший на висевший на стене натюрморт, попробовал осторожно переубедить Велена. Он принялся обещать, что будет втройне бдителен и предпримет максимум мер безопасности от Кил’Джедена. А еще заверил, что никому не скажет, что это Велен его похищал.

- Свалим все на Кил’Джедена или просто скажу, что не помню, - с надеждой обратился он к Пророку.

Велен понимал, что Каэль’Тас готов пообещать что угодно, лишь бы оказаться дома. Он и не надеялся, что мальчик поймет степень риска. У него долг перед народом, друзья, близкие, развлечения, исследования – и отказаться от всего из-за слов постороннего, малознакомого пришельца? Он сам, тридцати тысячелетний, понял бы лишь частично. Меры безопасности бы принял, но постарался сбежать.

Но может, Каэль’Тас и прав? Его советники отмахнулись бы, скажи им Велен о риске для Андуина и об опасности, которую Каэль’Тас представляет для Азерота. Но месть самого Кил’Джедена – это уже совсем другой разговор. Советники будут беречь своего юного короля, сами запретят лишние контакты с Андуином, если правильно подвести к вопросу… Нет, Каэль’Тас настоит на регулярном общении с другом, ему с ним интересно и он захочет показать похитителю непокорность.

К тому же, Кил’Джеден может отомстить через Иллидана, а ему син’дореи доверяют, раз возобновили союз. Иллидан уже не раз вступал в сговор с Легионом, когда это было выгодно. Эту тему поднимать пока рано, только поссорятся. Но Велен не отпустит Каэль’Таса пока тот не осознает, что Иллидан служит Кил’Джедену: или постоянно или отдельными сделками, но определенно будет делать это и впредь.

- Я не думаю, что изменю свое решение, ваше величество. Но я обещаю подумать над вашими словами и предложением, - подытожил Велен. Каэль’Тас царственно кивнул ему.

В следующую встречу Каэль’Тас не стал первым поднимать эту тему, хоть Велен и чувствовал, что тому хочется спросить, не передумал ли его похититель. Разговор вскоре перешел на пророчества и логические парадоксы, связанные с ними. Каэль’Тас вполне закономерно предположил, что преступные действия Велена, несвойственные служителю Света, вызваны картинами, которые тот увидел в будущем. Поэтому теперь требовал рассказать о пророчестве и ему, чтобы уменьшить вероятность ошибочных трактовок.

- Ворен’Таль Провидец увидел будущее, где я служил Кил’Джедену, но именно его действия по предотвращению пророчества и привели к его исполнению. Вы не думаете, что тут мог бы быть подобный случай? И это похищение только приведет к проблемам, которые вас так напугали.

Прорицателей Каэль’Тас явно недолюбливал. Он даже, обращаясь к Велену, произносил «Пророк» с особой интонацией, в которой слышалась ирония, легкая насмешка, сочувствие и безнадежность, словно пророческий дар был печальным диагнозом. А имя Ворен’Таля цедил с заметной брезгливостью. Каэль’Тасу, как и Кил’Джедену, не везло с прорицателями.

- Видение изменилось после похищения, - не стал отпираться Велен. Все равно эльф не поверит, будто Пророк действует столь странным образом не по причине пророчества. И, пожалуй, Хранитель все-таки был прав, настаивая на необходимости закрепить это изменение. – Теперь все нормально.