- У меня приказ захватить планету, а не уничтожить дренеев. Так что у тебя есть отличная возможность сдаться на мою милость.
Слышать в родном и любимом голосе отстраненные, даже чуть надменные интонации было больно. Тот, кто говорил с Веленом сейчас – это был не его Кил, но и не генерал Легиона Кил’Джеден Искуситель, тот не стал бы церемониться с противником. Велен больше не понимал, кем же был его любовник на самом деле.
Велен сказал ему твердое «нет». Никогда он не присоединится к Легиону и не станет уничтожать миры и убивать их жителей.
- Тогда убегай, - мягко посоветовал Кил.
Велен не нашел в себе сил сказать ему «прощай». Он разорвал связь между их сознаниями и открыл глаза. Дренеи терпеливо смотрели ему в лицо, наверно, предполагая, что он отыскивает нужное видение.
- Это вторжение Легиона. Организовываем эвакуацию с планеты.
Прежде, чем армия Пылающего Легиона приблизилась к землям дренеев, Генедар улетел, оставив местные народы на растерзание демонам. Велен опять сбежал и заново похоронил свою надежду на счастье.
========== Глава 6. Новые миры ==========
Велен понятия не имел, как Кил отыскивает его. Почти два века дренеи прожили на Генедаре, прежде чем нашли подходящий им мир, а спустя пять десятилетий Кил уже нашел их. Два с половиной века – это очень мало по сравнению с восьмью тысячелетиями возраста Велена, но это были двести пятьдесят лет одиночества и тайного страха – а вдруг он больше не придет?
Как в прошлый раз, Кил появился в его кабинете и безмолвно застыл, давая время прийти в себя и подумать. Кил скрестил руки на груди и надменно вскинул голову. Он не собирался оправдываться или просить о прощении. Принимай таким, какой есть, или прогони.
Велен уже сам придумал ему сотни оправданий. Это и впрямь не он рассказал Саргерасу об их мире – иначе бы нападение было гораздо раньше. Возможно Кил даже собирался сам предупредить Велена, когда сил Легиона на планете окажется достаточно, чтобы быструю реакцию дренеев можно было списать на работу их разведчиков.
Велен молча подошел и поцеловал его. Почувствовал, как расслабляется в его объятьях Кил: все это время ждал его вердикта. Такой любимый, понятный и на самом деле – уязвимый.
Эта история повторялась из раза в раз. Дренеи сбегали, находили новый мир, обживались там – а Велен сходил с ума от одиночества. Пророк прожил миллионы дней, и каждый был похож на предыдущий. Половина его жизни была таким мучительным ожиданием, тоской и борьбой с угрызениями совести. А потом приходил Кил и наступал период счастья, который длился до тех пор, пока не являлся Легион.
Они старались не говорить об уничтоженных Легионом мирах и убитых народах. Велену иногда казалось, что это их, дренеев, вина, что миры, куда они попадают, рано или поздно уничтожаются Легионом, но Кил уверял его, что это не так. Саргераса не интересовали дренеи – их было слишком мало. Он разрушал любые миры.
Официально считалось, что Кил’Джеден ненавидит Велена за побег с Аргуса и охотится за ним, чтобы отомстить. Не фанатично, а так, в свободное время. Охотится со вкусом, не убивая сразу, а медленно загоняя добычу, чтобы почувствовала бесполезность всех попыток спастись. Этот слух позволял Килу руководить атаками на миры, где прятались дренеи и проявлять интерес к любой информации о них, которую найдут члены Легиона. Только они двое, Велен и Кил, знали правду – и, может быть, еще Архимонд. Кил говорил, что от Архимонда у него мало секретов, а Велен не спрашивал прямо.
Велену случалось заниматься сексом на стороне, особенно в те годы, когда Генедар подолгу путешествовал среди звезд в поисках далекого и безопасного мира. Но все его связи были короткими, не дольше пары недель – он не хотел провоцировать ревность и месть Кила.
Ссорились они редко и старались всегда завершить размолвку до конца встречи, прекрасно осознавая, что никакие внешние обстоятельства никогда не сведут их вместе и не помирят.
Шли века. Некогда небольшая горстка дренеев стала настоящим народом – у них теперь были большие семьи, не меньше трех детей. Умерли все, кто когда-то бежал с Аргуса. Умерли дочери и внуки Велена, состарились его правнуки. А их потомки, хоть и гордились родством с Пророком, почтительно называли его на «вы».
Велен отпустил бороду, чтобы не вызывать зависть нестареющим телом. Его стали называть «Неподвластный Времени», и считали его возраст старостью, растянувшейся на тысячелетия, а вовсе не застывшей зрелостью. Длинная белая борода скрыла от взглядов его некрасивые, толстые ихии, больше подходящие суровому воину или рабочему, и образ мудрого духовного лидера стал завершенным. Его кожа не покрылась морщинами, но приобрела бледный, бело-сиреневый оттенок вместо привычного синего. Больше никто из дренеев не считал Пророка таким же, как они все, просто наделенным более сильным даром. Он отдалился ото всех, что было и благом – проще хранить секреты, - и несчастьем – в годы разлук с Килом только К’уре мог поддерживать его и спасать от одиночества.
Велен уже не надеялся, что они с Килом однажды смогут снова быть на одной стороне. Велен не сдастся, пока будет жив хоть один дреней, которого можно спасти, а Кил может и сделал бы вид, что покоряется Силам Света, если бы те победили. Да его же никто не пощадит. Впрочем, единственное, что могли сейчас делать приверженцы Света – это убегать. Несколько раз Велен натыкался на видение о гибели Саргераса от рук чародейки неизвестной расы, но Кил говорил, что не так-то просто убить демона окончательно, да и неизвестно, когда оно может сбыться. Наару уверяли, что однажды Легион падет – но Велен считал эти слова ободрением и попыткой воодушевить, а не реальной оценкой вероятностей.
Тело Кила по большей части состояло из Скверны, тело Велена – из Света, хранившегося в Ата’мале. Если бы не переход Кила на сторону Легиона и побег Велена, они бы уже умерли на Аргусе от старости. Однако они были живы и могли быть вместе – и это отчасти примиряло Велена с ситуацией.
Энергия Скверны подвергла тело Кила еще большим изменениям. У него появились рога – Велен не упустил возможности немного позубоскалить по этому поводу, но на самом деле они ничуть не добавляли женственности облику его любимого. На крыльях Кила выросли острые костяные наросты, а хвост стал заметно длиннее – последнее стало поводом для серии постельных экспериментов.
Двадцать пять тысяч лет продолжалась эта игра в догонялки. Велен прожил так долго, что эти цифры мало что значили для него. Ему казалось, что их странные, но такие необходимые им обоим отношения будут длиться вечно и не слишком изменятся.
Но однажды все пошло наперекосяк.
Сначала дренеи и наару долго не могли найти подходящий мир. Целая серия планет, на которые они натыкались, уже была приведена Пылающим Легионом в совершенно непригодное для жизни состояние. Семь мучительно долгих столетий Велен ждал встречи с Килом – на корабле, находящимся одни наару знают где в космосе, тот не мог его отыскать. Наконец, мир был найден – удивительно красивый и разнообразный, населенный слаборазвитыми народами, которые не смогли бы причинить дренеям вреда, если бы вдруг вздумали повоевать.
Генедар приземлился, но катастрофически неудачно. Поломки случались и прежде, но дренеи и наару всегда быстро исправляли их. В этот раз был разрушен сам остов корабля, пострадали механизмы управления. Возможно, со временем они смогли бы привести корабль в более-менее способное к работе состояние. Но путешественников постигла еще более ужасающая беда – во время посадки был серьезно ранен К’уре, а Д’оре погиб, как казалось тогда дренеям. Жрецы, в том числе и сам Велен, пытались исцелить К’уре, но все их усилия словно ухали в пустоту. Собственная энергия наару в разы превосходила все их резервы вместе взятые, и раз К’уре не мог исцелить себя сам, то все, что оставалось дренеям – это попытаться замедлить процесс потери им энергии.
С горькой иронией они назвали этот мир Дренором – Приютом Изгнанников. Вынужденным и, скорее всего, последним приютом. Во всех смыслах. Если – точнее, когда, - Легион настигнет их здесь, бежать им будет не на чем. К’уре послал сигнал бедствия своим сородичам, но вероятность, что кто-то услышит его в ближайшие столетия, была невелика.
