Вот это да! Уже целуются! Это их первый поцелуй или Вайши его прозевала? Руки крылатого эльфа обнимали принца, целомудренно не опускаясь ниже талии. О, лучезарная Азшара, надо же, какой деликатный и трепетный влюбленный! Нагайна совсем по-кошачьи фыркнула. С самой Вайши в свое время Иллидан такой галантности не проявлял. Уже через десять минут после начала свидания ее ноги (ах, у нее тогда были восхитительные, стройные ножки цвета редчайшей азеротской жемчужины Слеза Сирены) оказались на его плечах. Хотя, ей и тогда было далеко не сто шестьдесят…

Что-то эльфенок не особо горит энтузиазмом. Ха. Что, Иллидан, не привык к такому? Раньше на необычного чародея все сами вешались, калʼдорей умел ухаживать, но не завоевывать. Со стороны нагайне нередко было заметно, что КаэльʼТаса нервирует повышенное внимание сюзерена. Неужели, кроме преследований и домогательств ничего лучше не придумал? Звездами в Запределье не полюбуешься, с романтичным плеском волн тоже туговато, но хоть конфетами-то мог угостить юношу, растлитель рогатый. Если бы Вайши надо было соблазнить Каэля, она бы начала с массажа: после долгого совещания или во время военного похода это было бы то, что нужно — помочь восстановить кровообращение, позволить расслабиться, дать привыкнуть к рукам…

***

Иллидан оторвался от губ принца и принялся покрывать поцелуями его шею. Фиолетовые пальцы потянулись к застежке алой мантии, но в этот момент Каэль отстранился и уперся ладонью в грудь полудемона. Принц резко поднялся, и Иллидан встал рядом с ним, на случай попытки побега не выпуская его руки.

— Тебе неприятно?

— Не в этом дело.

— Тогда в чем? Я тебе не нравлюсь? — полудемон наклонился, чтобы заглянуть эльфенку в лицо.

— Вы слишком яркая личность, лорд Иллидан. Вы не можете нравиться или не нравиться. О вас просто невозможно думать в таких выражениях, понимаете? — нервно рассмеялся принц.

— Нет.

Каэль молчал и смотрел куда-то в сторону, не позволяя Иллидану продолжить ласки, но и не вырываясь. Скрытный и несговорчивый, вот ведь мелкий имп! Для магического зрения полудемона эмоции принца рисовали сложный калейдоскоп вспышек и переходов оттенков, ни капли не способствуя пониманию. Иллидану хотелось схватить мальчишку за плечи и как следует встряхнуть, но напугать его сейчас было бы плохой идеей. К тому же, огненный маг может начать защищаться. Иллидан представил, как из-за любовных разборок они разносят к саргерасовой матери шатер, оставляют на его месте воронку выжженной и оскверненной земли, попутно отправив к предкам пару десятков оказавшихся поблизости солдат.

— Ка-а-а-э-э-эль, — прокатил он имя принца на языке, — Расскажи мне, что тебя беспокоит.

Тот вздохнул, собрался с мыслями и, по-прежнему не глядя на собеседника, медленно произнес:

— Я не совсем понимаю… чего именно вы хотите от меня, зачем вам это нужно и к чему это может привести.

Пожалуй, дать честный ответ «хочу затащить тебя в постель, чтобы ты был моим, и приведет это к тому, что никуда ты потом от меня не денешься» будет не лучшим решением.

Имея немалый, хотя и несколько устаревший, опыт поверхностных интрижек, Иллидан совершенно не умел строить и обсуждать серьезные отношения. В темнице он прочитал немало романов — не то чтобы ему нравился этот жанр, но в тюрьме, охраняемой одними скучающими женщинами, именно такие книги достать было проще всего. В романах были нередки персонажи, чаще бывалые воины, которые мало зная о любви, начинали говорить о ней в военных терминах. Авторы книг, да и сам Иллидан, относились к этим неловким воякам снисходительно, но не так давно полудемон осознал, что понимать отношения в таком ключе реально проще.

Не смог взять крепость сходу — отступи на исходные позиции и медленно веди осаду. Можно даже изобразить отступление, потерю интереса, и выманить противника из крепости, но это уже тонкости. А потом, когда крепость будет взята, нужно будет рассматривать партнера как ценного союзника, оберегая его ресурсы, но не сковывая инициативу. И периодически укреплять отношения совместными победами, тогда союзник не переметнется. Это уже дипломатия, несколько сложнее, но все равно ничего загадочного и непознаваемого.

Итак, эльфенок хочет обсудить условия капитуляции. Отлично.

— Я хочу, чтобы мы были ближе друг к другу. Ты мне нравишься, Каэль, я хочу знать о тебе больше, быть с тобой рядом. Мне нравится целовать тебя.

Вот, даже не соврал. Иллидан действительно не собирался посвящать эльфенка во все тайны плотской любви прямо сейчас. У них еще полно времени, и проводить его вместе полудемону нравилось.

— Твое согласие сейчас тебя ни к чему не обяжет в будущем. И мы оба постараемся, чтобы наши отношения никак не повлияли на… политику. Если ты переживаешь по поводу реакции твоих соотечественников, то им пока не надо ничего сообщать. А когда мы построим им новый дом, ты сможешь официально короноваться и наплевать на чье угодно мнение.

Иллидан продолжал говорить, а его пальцы успели пробежаться по чувствительному месту за ушком принца, ласково скользнуть по щеке, погладить по плечу, переместиться на талию. Каэль уткнулся лбом в грудь полудемона.

Иллидан медленно, чтобы не спугнуть несомненно временную покорность принца, расстегнул агатовую брошь и освободил эльфенка от мантии. Обнимать и гладить его через тонкую ткань рубашки было гораздо интереснее. Полудемон снова опустился на покрывающие пол шкуры, скрестив ноги по-тролльи, и усадил несопротивляющегося Каэля к себе на бедра. Победа! Стараясь не ухмыляться во весь рот, но все равно радостно скаля острые клыки, Иллидан вдохнул запах длинных золотистых волос. После очередного дня пути и магической поддержки нескольких мелких сражений, предводитель эльфов пах… мятой и награндскими травами. Потомки Высокорожденных определенно всё делали при помощи магии!

Эльфенок все еще избегал его взгляда. Стесняется. Это пройдет. Полудемон ласковым, но настойчивым движением взял принца за подбородок и заставил его повернуть к нему лицо.

— Поцелуй меня, — приказал Иллидан.

***

Лорд Иллидан, КаэльʼТас, лорд Сангвинар и паладин Гатиос разрабатывали план предстоящего сражения. Точнее, разрабатывали Владыка Запределья и Молот Крови, а Гатиос тихонько объяснял скучающему принцу, зачем именно такие решения принимаются. Хорошо объяснял, понятно. Хоть какая-то польза от потраченного времени. На присутствии Каэля настоял лорд Сангвинар, проигнорировавший уверения принца в доверии своим советникам и в буквальном смысле не дававший ему прохода, пока тот не решил иногда уступать генералу в мелочах для укрепления лояльности.

— Что касается принца…

— Его поставим в пару к опытному боевому магу, — объявил Молот Крови, — не нужно самодеятельности.

Каэль бросил мрачный взгляд на генерала. Раздражает. Солдафон.

— Я буду сражаться вместе с леди Каперниан, — с надменным видом бросил принц. Гатиос едва слышно захихикал у него за спиной. Лорда Сангвинара многие не любили за тяжелый характер, хотя и не решались свою неприязнь выражать. Но только не леди Каперниан. Чародейка каждую минуту, проведенную с ним в одном помещении, изрекала колкости и насмешки, но при этом искренне радовалась встрече, как ребенок долгожданной игрушке. Вот уже пару веков бесстрашный ветеран багровел от ярости от одного упоминания имени леди, о чем прекрасно были осведомлены все придворные эльфы.

Владыка Запределья, чувствовавший, что происходит что-то странное — еще бы, силуэты синʼдореев в магическом спектре полыхали алым гневом, малиновой злостью и темно-зеленым злорадством — мог лишь недоумевать о причинах таких реакций.

— Хорошо. Поставим вас с леди рядом с сиренами.

***

Леди Каперниан, давняя мамина подруга, была неплохо знакома Каэлю. Когда он был маленьким, она тискала его за щечки, угощала конфетами, учила расчесывать золотые кудряшки при помощи заклинаний и обещала научить целоваться, когда он вырастет. Леди приложила руку к «эксперименту Фелориэль», как она в шутку называла обучение принца магии с пеленок, придумывая веселые игры с арканой и Льдом. Родившаяся в какой-то глуши неподалеку от Транквиллиона, вот уже три столетия она была замужем за талантливым магом-арканистом Зеревором и покоряла своим остроумием и неуемной энергией обе магических столицы попеременно. Когда в семье было все гладко, леди Каперниан блистала в Даларане, но приблизительно раз в пять-десять лет она объявляла о предстоящем разводе и смене ориентации и отправлялась сводить с ума двор Элунʼарана.