Вечером мы опять встречаемся с Ричардом. Для того, чтобы обменяться сведениями. Причем его информация столь же неутешительна, как и моя. Из известных частных учителей Джулиуса Андерса никто не учил.

А потом приходит время произносить заклятье.

========== Глава 79. Договор с судьбой ==========

13 марта 1994 года, воскресенье

В книге написано, что лучше всего это делать в пустой часовне или церкви. Подойдет, в том числе, покинутая и полуразрушенная – главное, чтобы сохранилась крыша над головой. В этом есть не только сакральный смысл, но и практический: на здания подобного рода легче накидывать чары, мешающие распознавать сильные выбросы магии. Я выбираю церковь, где некогда принимал метку на Белтайн. Только теперь рядом нет Люциуса, с которым я мог бы разделить ритуал.

Церковь, кстати, практически примыкает к его землям в Уилтшире. Но на подступах к ней мы с Ричардом не находим никаких охранных чар. В прошлые разы мы с Люциусом аппарировали прямо внутрь. Вряд ли, конечно, кто-то из наших заботится об этом месте сейчас, но рисковать не стоит.

Среди уилтширских магов ходят слухи, что место это проклятое. Возможно, они недалеки от истины, так как отсюда держатся подальше и птицы, и летучие мыши. В свете серпика новорожденной луны готическое здание с темными провалами окон, в которых торчат осколки стекол, выглядит довольно зловеще. Меня пронизывает насквозь внезапный холод, и я невольно вспоминаю свой первый раз здесь и другие посвящения, в которых мне пришлось участвовать тоже. Сейчас все это кажется омерзительным, а сам я - не лучше заклейменного барана, но тогда я чувствовал нетерпение и веселье, и был счастлив от ощущения принадлежности и единства. Что ни говори, Лорд умел и убеждать, и вдохновлять – так, что действительно хотелось пойти за ним и в огонь, и в воду без всякого Империуса. Это потом уже, когда ты попадался и подставлял предплечье, оказывалось, что это были всего лишь брачные игры в твою сторону, во всей красе.

Очень хорошо помню ту неделю, когда мы с Эйвери обнаружили наконец, что для нас исключение здесь делать никто не будет. Что мы точно такие же бараны в стаде, и провинность означает – в лучшем случае – легкое Круцио. Помню, как мы прятали друг от друга глаза и громко и оживленно заговаривали на отвлеченные темы…

Пока мы с Ричардом продираемся сквозь кусты по остаткам некогда выложенной булыжником дороги, нас сопровождают шелест ветра и шум дождя, но когда мы проходим под аркой, звуки стихают, и церковный двор накрывает гробовой тишиной. Должно быть, это остаточное действие противопогодных чар – что, кстати, говорит о том, что здесь совсем недавно выполняли какой-то ритуал. Скорее всего, вчера, в новолуние – привязанный к лунному циклу. Мне кажется, я даже вижу вытекающие из дверей церкви грязно-серые клубы плотного тумана – сгустки темной магии, остатки выбросов во время обряда.

Мне это не нравится, Снейп, - говорит Ричард. – Ты не мог бы найти место почище?

Для темномагического обряда?

На входе, кроме остатков Импервиуса, никаких чар нет. Мы спокойно проходим внутрь. Ричард колдует двумя палочками. На одной держит Люмос, второй выводит определяющие заклинания.

Пустой зал кажется огромным. Под потолком через всю церковь протянута гигантская паутина, с которой тут и там свисают мертвые черные пауки, размером не меньше ладони. На полу валяются кости, бедренная и берцовая, кажется, что они совсем свежие. Тут же лежит опрокинутая чаша, сделанная из черепа. На ее стенках – бурые пятна, потеки видны повсюду на каменных плитах пола. Алтарь тоже перепачкан кровью и спермой, от него несет мочой. В нише за ним со стены свешиваются в три ряда новенькие цепи – видимо, здесь ждали своей участи жертвы обрядов.

Ричард вынимает из карманов два светильника, сделанные из черепов каких-то животных, и подбрасывает их в воздух. Они зависают над нашими головами. Около часа мы занимаемся тем, что очищаем церковь – как физически, так и от остатков магии после предыдущего обряда. Наконец на плитах остаются только самые застарелые пятна, паутина, которую не взяло Эванеско, горит вместе с костями в костре, устроенном Ричардом во дворе. В церкви снова пахнет пустотой и сыростью, и, приступая к начертанию круга защитных рун, я чувствую острое сожаление – сам не знаю, из-за чего, то ли по поводу прошлого, то ли все-таки по поводу того, что происходит сейчас.

Торопиться нельзя, но и медлить тоже – темные ритуалы потому и темные, что до света… Прогоняю все лишние мысли и дорисовываю круг. Становлюсь на колени и быстро произношу заклятье вызова проводника. Скоро все решится.

Самое неприятное в ритуале – это то, что заклятье вызова действует не только по прямому назначению. После него голова раскалывается, во рту пересыхает и тошнит. Теоретически можно было бы произнести только половину формулы, но без второй части я проводника просто не увижу. Это сущность другого мира, выше призраков, и для того, чтобы общаться с ней, нужно на время стать чем-то подобным. Много лет назад, проведя ритуал впервые, я мучился последствиями еще примерно с неделю, однако в ту неделю я узнал много нового об окружающих, с легкостью читая людей будто изнутри.

После произнесения заклятья проходит около получаса. Колени затекли, голова кружится и хочется лечь. В прошлый раз, впрочем, было хуже, и ждал я два часа – да и то только затем, чтобы мне сообщили, что договора быть не может. «Не в твоем случае, Северус Снейп».

Ричарду приказано оставаться снаружи, пока я не позову. Конечно же, в этом есть определенный риск, мало ли что может случиться во время ритуала… Но это уже моя вторая попытка, и, возможно, третьего шанса не будет. Впрочем, чувствую я себя почти сносно.

Если б еще не хотелось так спать. Не в силах бороться, я наклоняюсь вперед и упираюсь руками в холодные плиты, и в этот момент руны вспыхивают слабым светом, и в кругу с громким неприличным звуком возникает проводник. В прошлый раз это была женщина очень высокого роста, закутанная в белое с головы до ног, сейчас – увеличенный вариант черта. Нет, скорее получерта. У него лицо повидавшего виды лавочника, а жалкие остатки волос на голове аккуратно зачесаны за самые обыкновенные человеческие уши, зато внизу - козлиные копыта, хвост с кисточкой и огромный член, болтающийся между тонких искривленных ног и очевидно мешающий при ходьбе. Не знаю, что ввергает меня в больший ступор, общий вид или именно этот член. Мне хочется сбежать, причем очень далеко. Хочется, чтобы он сейчас сказал: «Не в твоем случае…» Насмешливо, с издевкой, как угодно грубо, с запретом ввязываться впредь в какие бы то ни было ритуалы вообще. Я готов снести даже пинок в живот. Да нет, даже какой-нибудь козлиный аналог Круцио. И не один. Но мне совершенно ясно, что ничего такого не произойдет.

У него полупрозрачные, но вполне себе плотные, пальцы с молочно-белыми ногтями. Его руки унизаны еле заметными перстнями и браслетами. Он цепляет меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Я молча вырываюсь, и козлочеловек почему-то отступает.

Боишься смотреть в глаза судьбе, Снейп? – хмыкает он, игриво постукивая хвостом по плитам. – Давай уже, озвучь, что там у тебя.

Я прошу остановить любовника Альбуса Дамблдора, который охотится на меня и на Гарри Поттера, или указать мне способ, как его остановить, - голос звучит не слишком твердо, но выставляться тут не перед кем. Эти-то точно видят насквозь.

Он опять хмыкает:

Так и знал, что от тебя ничего хорошего не дождешься. Ты всегда просишь за десятерых. Нет бы жену там себе попросил или дом… А то тоже пришел тут один, говорит, хочу управлять миром.

Я вздрагиваю и невольно впиваюсь взглядом в его лицо. Оно непроницаемо.

И?

Ну, дали ему силу почувствовать на часик, сам отказался.

Почему? – тупо спрашиваю я.

Ну ты дурак, Снейп. Кому ж она нужна, сила-то?

Что-то я не понимаю. И кто к нему приходил? Лорд? Или, если «тут» значит «недавно», то кто-то из наших, оставшихся на свободе? Или?..