Батильда довольно смеется:

Вот ты-то мне все и расскажешь, дорогуша.

Она уже стара, но не так, как сейчас, и в ее движениях ощущается бодрость, особенно когда в глазах предвкушение – вот-вот раскроется важный секрет.

Батильда облизывает губы. Зеркало закрыто плотной белой тканью, но у левого края в тени гардероба она сбилась, и примерно квадратный дюйм поверхности остался незанавешенным. Батильда приподнимает ткань:

Ты ведь все видело, не так ли?

Она произносит длинное, витиеватое заклинание. Я впиваюсь глазами в ее руку, пытаясь запомнить движения, но отследить не получается. Видимо, этот участок памяти немного подпорчен, потому что переход к отражению в зеркале Альбуса и Геллерта на кровати оказывается слишком резким.

Похоже, это заклинание проявляет события, как если бы воспоминания были слиты в думоотвод.

Итак, Альбус под Геллертом, Геллерт в Альбусе, точнее, вынимает из него свой член и с развратной, собственнической ухмылкой обводит пальцем анус, из которого сочится сперма.

Я. Не могу. На это. Смотреть. И не могу не смотреть.

Ты ведь хочешь облизать его? – говорит Геллерт, поднося все еще твердый член к губам Альбуса.

Альбус с жадностью заглатывает головку. Посасывает ее и прерывается, чтобы глотнуть воздуха. Его глаза закатываются, когда Геллерт опускается на колени и берет в рот его член, истекающий смазкой.

Дааа, - захлебывается стоном Альбус. – О Геллерт, даааа!

Но тот резко отстраняется, и на члене Альбуса появляется светящееся кольцо.

Нет, еще рано, - говорит Геллерт. – Я не дам тебе кончить. Мы повторим.

Он забирается на кровать и, наклоняясь над Альбусом, целует его.

Тот извивается и тянется руками к кольцу:

Дай мне кончить, пожалуйста, Гел! Я больше не могу! Не могу!

Но его руки тут же оказываются привязанными к спинке кровати.

Ты слишком сладкий, Ал. Ты заставляешь меня сходить с ума, ты знаешь это, маленький паршивец? Я никогда не позволю тебе уйти от меня, слышишь?!

Геллерт затыкает рот Альбуса поцелуем и затем, резко дернув его на себя, кладет его ноги себе на плечи.

Пожалуйста, Гел, - вновь умоляет Альбус. Его тощее тело все в засосах и укусах. На ребрах – дорожки от ногтей. На фоне уверенного в себе и четко знающего о своем превосходстве, стройного и красивого Геллерта каждое движение Альбуса выглядит неуклюжим и жалким.

Геллерт вводит член в еще не успевшую закрыться задницу Альбуса.

Какой же ты сладкий, Ал, - шепчет он. – Какой сладкий.

Пожалуйста…

Ты же сам мечтал, чтобы мы кончили одновременно. Я хочу кончить вместе с тобой, Ал. Двигайся мне навстречу. Вот та-а-ак.

Геллерт выходит и снова входит, со всей силы подаваясь корпусом вперед, у Альбуса вырывается почти вопль. Геллерт отстраняется и гладит его по безволосому животу. Потом повторяет свое движение. Снова вопль.

Нежный, как девчонка. В следующий раз я стащу из комода Батильды кружевные чулки, Ал. Там есть черные и белые, какие ты хочешь? По-моему, так тебе больше пойдут белые, как невесте. Там должны быть и трусики, ты будешь отлично в них смотреться. И я оттрахаю тебя, не снимая их.

Альбус стонет в ответ на каждую фразу. Но уже не жалобно, с удовольствием. Похоже, он так или иначе не против. У меня самого тяжелеет в паху, когда я вдруг представляю Альбуса в чулках. Впрочем, кажется, это уже давно… Геллерт ускоряется, прекращает говорить, и некоторое время только слышно его хриплое дыхание, тоненькие, пронзительные стоны и шлепки о ягодицы. Наконец Геллерт машет рукой и светящееся кольцо исчезает. Последний бешеный толчок - и Геллерт с глухим вскриком обваливается на постель, погребая под собой тощее тело. Еще какое-то время оно продолжает сотрясаться под ним, а затем наступает тишина.

Слезь с меня, - сердито говорит вдруг Альбус. Его руки уже свободны, и он старается отпихнуть Геллерта. Тот отпускает его, по-видимому, несколько теряясь.

Ал?

Мне надо проверить Ариану, - шмыгает носом Альбус. Он бросает очищающее заклятье, и, отойдя к окну, начинает торопливо натягивать брюки.

Ал? Тебе же понравилось. Ты…

Альбус, не глядя на Геллерта, протискивается мимо него и скрывается в глубине дома. Дверь гулко ударяет по стене.

Мелкий засранец!

Геллерт стискивает в руке палочку так, как будто хочет ее сломать.

Кажется, это не все воспоминание. Зеркало опять становится просто зеркалом. Батильда, затаив дыхание, стоит около него, и вскоре ее терпение вознаграждается.

Теперь уже поздняя ночь. На комоде горит одинокая оплывшая свеча. Альбус, сидя на кровати, открывает заклинанием окно, и на подоконник взбирается Геллерт. Оба молчат.

Завтра возвращается Аб, - наконец выдавливает Альбус.

Хочешь сказать, это помешает нам видеться?

Я не знаю.

Ал, - голос Геллерта звучит напряженно. – Клянусь… я больше никогда не сделаю ничего против твоей воли. Обещаю тебе.

Альбус долго смотрит на него, а потом медленно кивает.

Геллерт смеется:

– Ты – маленькое чудовище, Ал, ты знаешь это? От тебя у меня срывает крышу.

Альбус дует на свечку, и смех Геллерта тает в ночной мгле.

Выйдя из воспоминаний, я сижу опустошенный, измученный, как будто из меня долго вынимали и наконец только что вынули кусок души. Наверное, это действительно происходило долго – в гостиной сейчас ощутимо темнее, должно быть, время перевалило за вторую половину дня. По стеклам все так же продолжает лупить дождь. Я открываю окна, пытаясь впустить хоть немного свежего воздуха. Батильда просит меня зажечь свечи. В конце концов я делаю еще и чай. По-хорошему, покормить бы ее, но времени нет. Впрочем, за один день вряд ли что-то случится.

Я спрашиваю, чем она питается.

Тони Майерс… Прюэтт готовит еду для меня. Приносит два раза в неделю.

Прюэтт? Родственница Уизли?

Маркус, ее муж – двоюродный брат Молли Уизли. Хороший парень, но, как всем министерским, ему всегда некогда. Сын Лукреции Блэк, сестры Ориона Блэка.

Ладно. Не хватало еще в дебри генеалогии Уизли и Блэков сейчас лезть. И так ясно, что все друг другу родственники.

Третий Обливиэйт снимается неожиданно быстро.

Комната с низким потолком. Справа от кровати – полки с фарфоровой посудой. Геллерт стоит посреди комнаты и призывает различные предметы, которые укладываются в открытый мешок, валяющийся у его ног. Что-то вылетает из-под кровати, что-то из шкафа, что-то проносится мимо Батильды, которая явно стоит в дверях. Колдует Геллерт без палочки. Ворот его рубашки разорван, и по шее на грудь спускается широкая красная полоса, как если бы он второпях залечивал рану. Костяшки пальцев на правой руке разбиты.

Наконец мешок наполняется.

Говнюк, - выдыхает Геллерт, пиная его. – Чтоб его козлы затрахали!

Куда ты теперь? – спрашивает Батильда.

Геллерт пожимает плечами, затягивая тесемки на мешке.

В монастырь, куда ж еще? Павана давно обещал научить меня кое-чему.

Возьмет он тебя в ученики, как же! Он тебя с твоими планами по завоеванию мира раскусит в два счета.

Не раскусит. Он спит и видит, как сбыть с рук Марию.

А ты?

Предлагаешь жениться? – заходится булькающим смехом Геллерт. - Ты хоть видела ее? Дочь настоятеля, а ведет себя как полная шлюха.

Ну да, зачем тебе на ней жениться? У тебя уже есть шлюха – Альбус Дамблдор.

Реакция Геллерта неожиданно бурная. Он хватает с кровати палочку и приставляет ее к горлу Батильды:

Ты, старая швабра, не смей называть Ала шлюхой. Никогда, поняла?

Батильда испуганно кивает.

Так я и знал, что ты шныряешь вокруг, вынюхивая… Про Испанию тоже не смей никому говорить.

А Альбус? Если Альбус спросит?

Не спросит. Это же Альбус Дамблдор, он теперь будет сидеть тише воды, ниже травы и винить во всем себя.