А так как люди завидуют всякой малости, кроме самой нищеты, этому его титулу и столь широкому панованию сразу же позавидовали русские князья, как те брандебургские маркграфы, предательски напавшие и убившие в Рогозьне князя Великой Польши Пшемыслава Второго, избранного польским монархом, завидуя [его] королевскому титулу ²⁰³, который тот было восстановил через двести и шестнадцать лет [после его] упразднения за убийство Болеславом Смелым святого Станислава. Святой Станислав убит в 1079 году, о чем Меховский кн. 2, гл. 20, стр. 49 и кн. 4, гл. 1, стр. 191. Пшемыслав же убит в 1295 году, [о чем] Кромер кн. 11 и т. д. Но Рынгольт русским князьям не дался, ибо русские князья на свою погибель проявили свою зависть к Литве все-таки не коварством, а явным боем. А было это так.

Русские князья советуются по поводу Литвы, как когда-то Ярополк по поводу поляков. Киевский монарх Святослав, который по обыкновению своих предков приписывал себе власть над всей Русью, как ныне [царь] Московский, видя, что языческие литовские князья распространили свою власть на русские княжества и отказались от дани, которую издавна были обязаны платить Киеву, стал советоваться с другими князьями, а особенно со Львом Владимирским и с Дмитрием Друцким, как бы им привести литовцев под прежнее ярмо, которое те было сбросили после опустошения русских княжеств татарским царем Батыем. И сговорились тогда все трое единодушно друг другу помогать и совместными усилиями воевать против Рынгольта Альгимунтовича, чтобы выгнать его из своих старинных вотчин Новогрудка, Стародуба, Карачова, Чернигова, Подляшья и Гродно, русских княжеств, которые всегда относились к Киевской монархии. И взяли также в помощь несколько тысяч татар от Курдаса, царя Заволжского, у которого были веские [причины злиться] на литовцев, так как Тройнята Скирмунтович когда-то наголову поразил его у реки Окуневки за Мозырем. И так все трое с татарской ордой и с большими русскими войсками двинулись во владения Новогрудского княжества, лежащие на Немане, захватывая и опустошая все, что им подворачивалось.

Битва Рынгольта с русскими князьями у Могильно. А Рынгольт, великий князь Литовский, Жмудский и Новогрудский, собравшись с литвой и жмудью, а также со своими русаками, хотя и не до конца полагался на них в этом деле, преградил [путь] русским князьям на Немане, у Могильно (Mohilnej) ²⁰⁴. И краткой речью призвав своих бояр к битве и надлежащим образом построив их, с громким криком ударил на русские и татарские войска, а те, уповая на свою численность, тем смелее оборонялись. И обе стороны вступили в жестокую и страшную битву, которая, как свидетельствуют все летописцы, длилась с утра и аж до самого вечера.

Литовская победа над Русью. И в конце концов помог Бог Рынгольту и счастье склонилось к литовцам, так что огромные русские и татарские войска они разогнали, разгромили, побили, потопили и наголову поразили. А князья Святослав Киевский, Димитр (Dimitr) Друцкий и Лев Владимирский, меняя коней, едва убежали в Луцк с малой дружиной. А Рынгольт со славной победой и с великой прибылью, набрав добычи в разгромленных обозах и в различных покинутых шатрах, воротился в Новогрудок. И так доброй войной обеспечил себе вечный мир в своих панствах, так что ему потом русские князья издалека били челом, после [своей] беды (po skodzie) став мудрее. А другие летописцы свидетельствуют, что упомянутые князья были убиты в бою и остались на поле.

Во времена правления этого Рынгольта немцы из Бремена, Любека и других городов и из поморских стран в 1220 году начали сперва наведываться в Лифляндию на кораблях, а с течением времени завладели всей Лифляндcкой или Латышской (Lotewska) землей и приневолили ее обитателей, народ грубый и лесной, как о том будет ниже. А потом через Двину стали наезжать на Литву и на Жмудь, а также и на Курляндию.

Братья Меченосцы или Ensiferi. Авигенус (Avigenus) убит литовцами. Как о том свидетельствует старинная лифляндская хроника, архиепископа Авигеруса (Avigerus) из Кельна (Kolna Agripiny) в 1225 году [направили] в Литву гетманом над немцами, которые назывались братьями ордена Меча Христова. Литовцы, соединившись со жмудинами, преградили немцам [путь], и в случившейся там жестокой битве язычниками литовцами был убит архиепископ Авигенус, гетман, которого лифляндские орденские рыцари (krzyzacy) вписали потом в свой календарь, как первого рыцаря веры христианской. Этот календарь был в церкви в Румборке и [благодаря помощи] славной памяти Яна Ходкевича, пана Виленского, списан в том же порядке и в соответствущем месте прилагается нами ниже ²⁰⁵.

Этот Рынгольт Альгимунтович имел с лифляндскими немцами великие и частые битвы за двинскую границу и за Курляндию, а потом, проведя остаток своих лет на княжении Литовским, Жмудском и Русском Новогрудском, умер, оставив после себя на тех панствах сына Миндауга, Миндова или Мендольфа, ибо разные хроники называют его по-разному, который потом был литовским королем, коронованным с папского благословения в 1251 году, как о том ниже написано по достоверным известиям ²⁰⁶. А другие летописцы не упоминают того Мендова, [а рассказ] об окончании правления Рынгольта, хромающий, как обычно, по части доказательств и достоверности (docytaniu), заканчивают так.

Собственные слова русских летописцев. Княжил-де Рынгольт много лет в Новогрудке и потом-де умер, а некоторые говорят, что после русской битвы якобы трех сынов наделал (urobil) (так запросто и пишет), да только неведомо, каковое дело из этих его сынов было ²⁰⁷.

Поэтому я, видя простоту и леность мысли этих старых писарей или дьяков, про этого выдающегося, хотя и языческого, князя, собственного сына Рынгольта, [писал] по известиям Меховского, Длугоша, Ваповского, Кромера, прусских и лифляндских хроник, а также из двух достоверных летописцев, которые каждый может найти в Гродно (Grodku), в [книго]хранилище (skarbie) славной памяти пана Александра Ходкевича ²⁰⁸, старосты Гродненского, а экземпляр [одного из них] есть еще и у меня. Однако здесь, милый читатель, по надлежащей причине я вынужден прервать порядок литовской истории (хотя история и дела литовские пойдут своим путем, но не согласно порядку князей, которые потом появятся в должной очередности) и благодаря этому перерыву установить лучший, яснейший, доказательнейший и более полный порядок дел в истории Литвы. А без этого все перемешалось бы, ибо тут уже начинаются Литовские, Жмудские и Русские войны с прусскими и лифляндскими орденскими рыцарями, от которых наиболее зависит наша последующая история. Итак, после Рынгольта Альгимунтовича, великого князя литовского, жмудского и русского, следует поместить старинную прусскую хронику, которую на простом латинском языке написал некий немецкий капеллан по имени Петр из Дусбурга, брат Тевтонского ордена в Пруссии, в году от господа Христа 1326, в правление Витеня и Гедимина, а посвятил ее Вернеру фон Орселну, великому магистру ордена братьев немецкого дома в Пруссии, который постоянно вел самые большие войны со Жмудью и с Литвой, как это ниже показано из Длугоша, Меховского и Кромера. Упомянутую Хронику Прусскую, писаную старинными и трудными для чтения литерами, славной памяти пан Ян Ходкевич обнаружил в церкви замка Румборк и сначала передал ее его милости пану войту Виленскому Августину Ро[тундусу], как крупному ученому и доктору глубочайших познаний (dochcipu), секретарю его милости короля ²⁰⁹. А тот просмотрел ее, а потом и мне дал попользоваться. Потом ее правдиво перевели на польский язык, и ты, милый читатель, [теперь] имеешь ее, приложенную нами [к нашей хронике]. И хотя сначала я собирался добавить и другие сведения о приходе крестоносцев в те страны, прусскую и лифляндскую, особенно из Длугоша, Меховского, Кромера, Бреденбаха, Тилемана ²¹⁰ и прочее, которые Дусбург в те времена получить не мог, хотя с течением времени умножаются и познания, и разум людской, однако уже через несколько страниц начнется и сама история Дусбурга. И вот теперь, взяв апелляцию, от Рынгольта, великого князя Литовского, начинаем эту хронику c деяний его вышеупомянутого сына Мендога и как он был коронован королем Литовским, а от него уже простой генеалогией выводятся следующие князья Литовские и короли Польские. Будь здоров (Vale).