Глава седьмая
Живибунд Дорспрунгович герба Китаврас или Гипоцентаврус, литовский князь после Кернуса Куносовича и жмудский князь Монтвил Гимбутович.
Долго я тебя, читатель, забавлял
Тем, что русские дела прилежно описал
И прервал порядок литовских князей.
Ты прости меня и вот что уразумей:
Русский народ в истории своей древнейшей,
Прославленной Киевской монархией сильнейшей,
Свою храбрость не раз в боях проявлял,
Чем они гордятся и живут, чтобы каждый знал.
Ибо и с Митридатом, царем Понтийским, который один
Страшил гордых римлян и был непобедим,
Роксоланы, нынешних русов предки,
Воевали, о чем пишут и сами греки.
Лиутпранд, Прокопий, Зонара еще с незапамятных лет
В греческих хрониках пишут о величии русских побед 80.
Пишет и Сабелликус 81, кто хочет, пусть читают,
Что и ученые домоседы о русской славе знают.
Как с греческими императорами, придя путями водными,
На море бой вели, желая видеть потомков своих свободными,
В Таврике, где ныне Перекоп, Корсунь у греков захватили,
А под Адрианополем их цесаря зарубили 82.
Своими глазами видим мы в Пере 83, месте красивом
Над Пропонтидой 84, глубоким морским проливом,
Всадника в латах с копьем — герб русской страны
В память далекой греческо-русской войны.
Высеченными на воротах стихами на разные лады
Славят греки Владимира, его деяния и труды,
Как он на греческой царевне женился и крест святой
Принес на Русь, низвергнув идолов своею рукой.
Славят русское мужество и Блондус, муж ученый,
Успергенсис, Аретин, во многие тайны посвященный,
Орозий, Науклер, Волатеран 85 знаменитый,
Гвидо, Равенна и Лиутпранд, историк именитый 86.
Все они пишут про русские дела, которых нет славнее,
Вспоминая которые, сердце бьется сильнее,
Ибо с парфянами, с греками, с данами и с прочими скандинавами,
Со шведами и с норвежцами обменивались ударами кровавыми.
Новгородцы Великую Финляндию держали,
Псковичи с давних лет дань со Скандии брали,
В то время русская монархия в зените стояла,
Впереди всех соседей всегда выступала 87.
Потому-то литовцы на Русь не зарились и не нападали,
Хотя сами себя не хуже русских считали,
А без них навести нам порядок никак не суметь,
Потому что русские издавна дома привыкли сидеть.
Есть старые свидетельства: Литва же от них же и приросла,
Когда у русских князей междоусобица рога вознесла;
А литовцы, будучи в согласии, в их вотчинах осели,
Когда смуты бедную Русь изнутри разъели.
Служили литовцы Руси, которая их приневолила силой,
Но непобедимую державу несогласие подкосило 88:
Так наизнанку выворачиваются монархии и царства
И холопы над панами власть берут в государстве.
Кернус Кунасович, князь литовский, сперва заселил
Леса над Вилией, он как раз удобный момент улучил,
Когда русские князья друг другу вредили
И один на другого войска водили.
В Кернове, который заложил и своим именем назвал 89,
Он устроил столицу и Завилийское княжество приумножал
Без особых трудов, пока русские выбивались из сил,
И на свет божий имя литовцев из тьмы выводил.
А сын Гимбута, брата Кернуса, Монтвил,
В Жмуди готовое княжество после отца получил,
Жил в Юрборке, но в Кунасове чаще бывал,
Где ныне Каунас, там охотился и зверя бивал.
Эрдзивила, Немена и Викинта он породил,
Трех сынов, и для дела каждый из них подходил,
Среди грубого люда в Жмуди они правили
И поганских богов своих чтили и славили.
Над Невежисом вечный огонь или Знич 90 основавши,
Там для идолов рядом построили башню,
Им же по дьявольскому соблазну леса посвятили,
В которых змеям и гадам жертвы приносили.
Живибунд 91 Дорспрунгович, римской фамилии,
Жил в Дялтуве и в Вилькомире,
Герб Китаврас от предков имел: полуконя, полумужа,
Целящего из лука в конский хвост в виде ужа 92.
Четверо князей, каждый в своем уделе,
Во взаимном согласии и дружбе жить умели.
В согласии литва в столь великий народ превратилась,
А русская монархия от несогласия чуть не развалилась.
Литовский князь Кернус, сединами убеленный,
Дочь свою Пояту решил отдать в жены
Живибунду Дорспрунговичу, как зятю тесть,
А с ней и княжество Литовское, оказав зятю честь.
Сына-наследника он не имел и поэтому дочке своей
Власть передал, ну а с нею и зятю, их поженив поскорей.
Так Живибунд, храбрых римлян по крови потомок истинный,
Вместе с женой получил и Литву, как наследник единственный.
И из Дялтувы отправился в Кернов, где с милой женой,
Верной Поятой, принял верховную власть над Литвой.
Правил он скромно, и подданных мирно судил,
А при угрозе границам, не медля, беду отводил.
Кернусу, когда смерти долг заплатило тело,
А душа к Харону на перевоз летела,
У леса высокий погребальный курган вознесли,
И у озера Жосли 93 мертвое тело сожгли.
Сожгли, как обычай языческий требовал, ну а потом
