О поражении половцев и о киевских междоусобицах
Русские князья [идут] на половцев. Русские князья, вспомнив про кривды и частые набеги язычников половцев, а также про вышеупомянутое жестокое разграбление ими Киева и монастырей, собрали против них большое войско. И в их поля, где у них были свои кочевья, двинулись князья: Рюрик (Ростиславич) Киевский, Ярослав Всеволодович Переяславский 47 и Роман Мстиславич (Галицкий). Пришли внезапно и ударили на половцев, на их палатки (namioty) или становища (obozy), которые они звали вежами. И ныне в Жмуди дома или номы зовутся вежами 48, жилища крестьян, которых у меня было 25. И перебили там великое множество поганых половцев с детьми и с женами, не пропуская ни одного становища (stanowi). И привезли на Русь большие трофеи: верблюдов, коней, различную добычу и освобожденных христианских пленных. А что до киевского князя Рюрика, который недавно приводил половцев воевать русскую землю и грабить Киев, то он по сговору иных князей был схвачен Романом Мстиславичем, князем Галицким и Владимирским, доставлен в Киев и пострижен в монахи (w zakon czerniecki) вместе с женой. А его пленных сыновей, Ростислава и Владимира, отправил в заключение в Галич, отпустив на волю только дочерей.
Святослав выставлен из Киева. Князь Святослав Мстиславич, видя, что киевский стол без князя пуст стоит, занял Киев, собираясь в нем править. Но галицкий князь Роман Мстиславич, который хотел именоваться монархом всей Руси и так себя и писал, подступив к Киеву, Святослава Мстиславича из замка со срамом выставил (z zelzywoscia wyrzucil).
Ростислав Рюрикович [возведен] на киевское княжение. А на киевский стол посадил Ростислава Рюриковича, бывшего у него в плену. И его родного брата Владимира из тюрьмы выпустил, желая этим распустить слухи о своем могуществе, доброте, отзывчивости и милосердии, и тем успешнее осуществить военный поход на Польшу, который готовил в том же году. Ниже будет о том, как он воевал Польшу с другими русскими князьями и с литовской помощью.
Глава пятая
О тиранстве Романа, князя Владимирского и Галицкого, русского монарха, и о его походе на Польшу
Князь Роман, новый Фаларис 49 и Нерон. Галицкий князь Роман, которого, как мы писали выше, польский монарх Лешко Белый на свою беду поставил на галицкое княжение, сначала показал галичанам свою милость, но скоро стал великим тираном. Иных [он] разрубал и четвертовал, иных живыми закапывал в землю, другим приказывал сдирать кожу, рассекать на куски, сажать на кол, рубить, жечь, топить, распиливать пилой, выкалывать глаза и умерщвлять различными муками, воистину тиранскими. Тиранская поговорка. А русских панов, которые убегали от его тиранства, ласково заманив дарами, потом, подвесив их на деревьях, каждого расстреливал [из луков], припоминая свое обычное тиранское присловье:«Не передавив пчел, меду не есть» 50.
И собрал великие сокровища, отбирая добро и конфискуя имения у бегущих русских панов. Этим он тоже усилился на Руси, да так мощно, что его боялись [все] прочие русские князья. И поэтому одних он подчинял [себе], других изгонял из княжеств, а на место изгнанных ставил послушных своей воле.
Литовцы во второй раз подчинены Романом Галицким. Литовцев же и ятвягов, лесных людей, живущих по соседству, завоевал, покорил и заставил подчиниться русской мощи. А так как литовцы, народ языческий, необузданный и неспокойный, часто выбивались из подданства, то многие литовские полки он достал мечом, а всех, кто имел коня или вола, заставил заниматься сельским трудом (do bydlecych robot). И престол русской монархии из Киева перенес в Галич, от своего имени назначив на киевское княжение Ростислава Рюриковича, а отца его Рюрика постриг в чернецы, как уже рассказывалось выше.
Вот так [Роман] подчинил себе всех русских князей Белой и Черной Руси, и с течением времени все были вынуждены его слушаться, а он правил ими по тому же закону, что и аист жабами. И таким же манером московский [князь] правит остальными князьками и ныне.
Роман воюет Польшу. Потом в 1204 году князь Роман совершил набег на Люблинскую и Сандомирскую земли, начав войну против польского монарха Лешека 51. И вот так, не встречая отпора, разоряя, сжигая и уводя в полон польских людей, во многих местах в Польше выстроил крепости и разместил в них своих русских солдат (zolnierzami Ruskimi osadzil).
А на другой 1205 год тот же Роман, князь Галицкий, Луцкий, Волынский и Владимирский, присвоив себе русский монарший титул, собрал большое конное и пешее войско чуть ли не со всей Руси, [а также] из Ятвягии и из Литвы, грозя не только Польшу завоевать, но и все имя латинян (Lacinnikow) (как русские зовут последователей римской церкви) искоренить вместе с их письмом и церковными обрядами 52. Русские анналы Длугоша, Меховский (стр. 119), Кромер (стр. 125), Ваповский и Иоанн Гротовиус (Grotovius) в Apophlegmatis Haeroum 53.
Отповедь святого владыки владимирского. Также послал великие дары владимирскому владыке греческого закона, прося, чтобы тот своей епископской властью благословил его и его рыцарство на военный поход в Польшу, дабы он мог разорять ее в течение трех лет. Но владыка, презрев дары, отвечал, что не годится давать такого благословения христианам, идущим неправедной войной на христиан. Услышав это, Роман разгневался и пригрозил владыке смертью, как только с победой вернется с этой войны. Владыка же отвечал: «Я за правду смерть принять не боюсь, а ты, князь Роман, и сам не ведаешь, вернешься ли с войны, либо нет». Dubius Martis euentus (Исход войны сомнителен).
Роман второй раз воюет Польшу. Выбранив (nasromociwszy) владыку, князь Роман в начале весны вторгся в Польшу и осадил Люблин, а когда ему там не повезло, ибо поляки крепко обороняли замок, обратил все свои силы на Сандомирскую землю, разрушая, сжигая, грабя и разоряя деревни, местечки и церкви. И, переправив войско через Вислу, частично вброд, частично на лодках, разбил лагерь под Завихостом (Zawichwostem), в 2 милях от Сандомира. Здесь [он] услышал, что против него [выступили и] приближаются поляки со своими князьями, однако не верил, что они посмеют с ним встретиться, полагая, что поляки, увидев его войско, тотчас же обратятся в бегство.
О битве под Завихостом с князем Романом Владимирским и Галицким и о убиении его в году 1205, месяца июня, 13 дня 54
Князь Роман, на свою мощь уповая спесиво,
И на счастье, что людские дела решает на диво,
Разбив лагерь под Завихостом, без опаски воевал
В Польше, своими загонами людей резал и убивал.
Поляки же, видя, что их волости в упадке,
Решили отбить русской жестокости нападки.
Их князья Лешек и Конрад пошли против ворога,
Братья, чьи силы князь Роман ценил недорого,
Не веря, что они решатся с ним в битву вступить 55.
Но и юного протвника нельзя недооценить 56,
Ибо и молодая цапля может ястреба убить,
А змея, свившись в клубок, может сильнее укусить.
Так и поляки в неурочный (biedni) час залегали,
А момент улучив, тут же знак к битве дали 57.
