Я проехал только что сотни три километров по жаре и чувствовал себя усталым и раздражённым.

Ну, и на том спасибо!.. сказал я угрюмо в трубку и положил её на прилавок.

Где у вас бассейн?.. обратился я к молодому портье.

Он с улыбкой показал на широкую заднюю дверь, из которой в холл мощным потоком лился солнечный свет. День был в самом разгаре.

Я прошёл на просторную площадку, где под лёгким навесом из пластмассовых гоффров стояли обеденные столы. Дальше был просторный пляж и широкий залив – другой берег едва виднелся на горизонте. Почти сразу же за открытой столовой гостиницы был бассейн.

Там, над голубой водой, стоял Николай – бугры мускулов и синие плавки, в которых, полупрозрачных от воды, тоже массивно и многообещающе бугрилось. С ним рядом сидели две тощенькие девушки в бикини. Ещё одна плескалась в голубой воде бассейна.

Альфре-эд!.. радостно выдохнул Николай, разведя руками… Девочки!.. Смотрите, кто к нам приехал!..

Я был смущён и тронут этой искренней радостью.

Вера помахала мне рукой из воды. Две девицы, сидевшие на полотенцах возле Коли, посмотрели на меня долгим экзаменаторским взглядом и отвернулись. Ни слов, ни улыбки…

Я подошёл. Девушки были стопроцентные балерины, плоскогрудые, худосочные, тонкобёдрые, с мощными икрами на узких голенях. Они сосредоточенно смотрели куда-то в даль залива, словно избегая меня взглядом.

Может, им уже было наказано меня отблагодарить, а я, вот сейчас, не прошёл по конкурсу?.. мелькнуло у меня в голове.

Эта мысль и огорчила, и насмешила. Как ни чувствовал я себя неприютно и маятно в моём нынешнем вынужденном воздержании – эти две жердяные девицы никакого желания во мне уж никак не возбуждали. Вера, и та была куда как поаппетитнее, хотя и давно уже не вызывали во мне влечения сильно крашенные блонды с равнодушным студнем вместо глаз.

Николай шагнул навстречу и взял мою руку в свои могучие ладони.

Не знаем, как вас и отблагодарить!.. сказал с искренним чувством простодушный силач… Тут нам так хорошо! Просто курорт… Денег, правда, пока не платят, но и то спасибо. Комнаты хорошие, кормёжка что надо. Да и вокруг красота какая… Теперь мы уж точно перебьёмся, пока этот наш бордель в Измире снова откроется!.. Огромное вам спасибо…

Услышав слово «бордель», балерины неприязненно подняли на Колю глаза и опять отвернулись.

Ну чего вы, девочки!.. укоризненно взмолился он… Ну?.. Человек нам так помог, а вы и спасибо не скажете.

Вот!.. имей после этого дело с такими стервями… отведя меня чуть в сторонку, с извинением в голосе тихо сказал Николай… Жрицы Мельпомены, матерь их дери!.. Я уже с ними столько говна сожрал, кто бы знал… Кордебалетчицы с Мухосранской оперы! Только и зыркают глазами, какого-нибудь богатенького буратину с усами себе найти… Я ж деньги занял, чтобы их сюда привезти, в очереди ко мне стояли, лярвы… ложились, чтобы взял их!..

Он с тоской смотрел на меня.

Я не знал, что сказать.

Из широкого тёмного проёма двери гостиницы вышла девушка в лёгком пляжном платьице с раз-резами по бокам и направилась в нашу сторону. На загорелой руке висело полотенце.

А вот и наша принцесса-недотрога!.. негромко сказал Николай. В его голосе звучала уважительная неприязнь.

Девушка подошла к двум, сидевшим у бассейна, и постелила своё полотенце чуть в стороне.

Я смотрел на неё, не скрывая удивления. Она была чуть тяжеловатая, со скруглёнными формами, от её тела веяло кошачьей грацией и мягкой силой.

Девушка одним плавным, длинным движением сняла через голову платьице. Зацепившись за что-то в её пенькового цвета волосах, платьице дёрнулось – и с головы незнакомки тяжело упала ей между лопаток длинная толстая коса.

Я замер, любуясь её грудями, туго заполнявшими небольшие чашки бра из тянучей ткани с люрексом. Её округлыми сильными плечами, узкой упругой талией, чуть широкими, литыми ягодицами.

Николай перехватил мой, как видно, откровенно– восторженный взгляд, и лицо его прояснилось.

Русланочка!.. просительно сказал он… Не подойдёшь к нам?.. Вот, к нам Альфред приехал. Это он нас сюда пристроил. Подойди, а?..

Девушка подняла округлое лицо, в котором светились, будто два оникса, широко расставленные серые глаза. Взгляд был смелый и всё же чуть по-девичьи застенчивый.

Она явно ощутила кожей мою неизлитость и томле-ние, и слегка покраснела, но не отвела потеплевшего взгляда.

А, это вы только что звонили, навегно?.. спросила она и вдруг рассмеялась… Я, кажется, вам слегка надегзила, правда?.. Ну, вы ведь меня простите, да?..

Поднявшись неожиданно с мягкой грацией со своего полотенца, девушка подошла и посмотрела с шутливым смирением мне в глаза.

Под этим взглядом у меня вдруг перехватило дыхание и по животу стал расползаться давно уже забытый, казалось, холодок. Всё вокруг будто куда-то провалилось, а были только вот эти два серых, с зеленоватыми прожилками, оникса. Два туманных затягивающих омута, в которых такие черти привиделись вдруг в глубине… что меня, будто взрыв, будто безмолвный крик, ожёг пьяный чувственный восторг.

Она это всё почувствовала, чертовка. Свою мгновенную и полную победу. Свою сладостную власть надо мной.

Я стоял растерянно, оглушённый. Чувствуя, как тяжело и густо краснею от бешеного пульса крови во всём теле…

Ну что ты, дурень, стоишь столбом?.. заныл внутренний голос… Неприлично же, в сорок с лишним лет, втрескаться вот этак, налету… будто тебе снова двенадцать и при виде Любки с первой парты у тебя отнялся голос…

Словно проснувшись, я вдруг опять увидел Колю, и сидящих на раме бассейна тощих балерин, и плескавшуюся в голубой воде Веру. Все смотрели, не отрывая глаз, на меня и на… Господи, а как же зовётся это видение, и не вспомню?..

Руслана!.. сказала, просто и даже с милой наивностью, девушка. И протянула мне руку. Её узкая кисть с длинными пальцами оказалась неожиданно сильной и тёплой.

Аа… Альфред… зачем-то сказал машинально я.

Мне страстно хотелось прижать эту кисть к губам и замереть… но на нас смотрели… я нежно обнял обеими ладонями эти пальцы и лишь посмел чуть-чуть дольше обычного подержать.

Руслана не отстранила руки. Только внимательней обычного смотрела мне в глаза… потом мягко вынула пальцы из моих ладоней.

Пойдёмте на пляж… сказала вдруг она… Не люблю плавать в бассейне…

Почему?..

Мой голос прозвучал осипло и растерянно.

Надоело… с детства пол-жизни в бассейнах провела… пожав округлыми плечами, сказала девушка.

Вы спортом занимались, наверное?.. медленно спросил я, будто освобождаясь от наваждения.

Мы неспеша шли рядышком к воде. Мои сандалии зачерпывали песок. Босые ноги Русланы – крепкие, литые, загорелые, в едва заметном пушке волосинок – оставляли смутные отпечатки в песчаной ряби.

Да. Как раз плаванием… Я в пятнадцать уже мастера получила… спокойно, даже будто извиняясь за этакую экстравагантность, сказала моя спутница… Где-то валяется значок. Да кому он тепегь нужен?.. Совок развалился, никому до спогта дела нет… Да и я тепегь ведь танцую, а не плаваю. Прибилась вот к этим, случайно столкнулись в Москве. Так с ними и поехала в эту Тугцию…

В её голосе мне послышалась лёгкая неприязнь.

Вам здесь не нравится?.. спросил я… Страна ведь красивая, интересная…

Да, навегное… задумчиво сказала Руслана… Если б только не эти тугки… как они меня достали!.. вам как мужчине, навегное, этого не понять!..

Я вспомнил два-три случая, когда пытались пристать и ко мне – но что именно во мне наводило здешних мужчин на подобные поползновения, для меня оставалось загадкой.

Думаю, что могу… сказал я неосторожно… Был некоторый опыт по этой части…

Её глаза смешливо расширились.

Правда?.. Ой!.. И что же вы – неужто не воспользовались случаем?..

Она явно загорелась любопытством.

Умри, но не дай поцелуя без любви!.. чуть подумав, сказал я с идиотской торжественностью в голосе.

Руслана весело засмеялась. В глазах всё так же светилась неутолённая, очень женская, любознательность.