- Я не смерти хочу их Блум. Их смерть мне облегчения не принесет. Все так, как ты и говорила. Но я хочу, чтобы они страдали. Хочу, чтобы они кричали. Хочу, чтобы они испытали боль, понятную им. Я поговорю с ними на том языке, который доступен им. И разорву на куски. Уничтожу. Не все такие, как ты, Блум. Я понимаю, почему ты говоришь о прощении, я понимаю, что переступить через собственную боль, подняться... Это тебе. Ты – Аватара. А я – обычный человек. Мне не стать такой, как ты. Никогда. Никому из нас, из Винкс. Никому из Магикса. Ты видишь больше, чем мы, ты чувствуешь по-другому. И я даже не представляю, насколько это сложно. Зато ты представляешь, что чувствую я. Пожалуйста.

Эти слова – крик о помощи. Эти слова – крик боли. Тигрица склонила голову – тигрица ждет одобрения. Лейла дождалась своего гештальта. Встречи с судьей, жестким и справедливым.

- Месть никогда не будет выходом, – наконец произносит Блум, глядя в глаза Лейле. – И просто убив того, кто причинил нам горе, в накале эмоций, ты ничего не приобретешь. Не вернешь тем самым Набу. Не исправишь то, что уже сделано. И не утихомиришь свою боль. Месть никогда не будет выходом. Я не отказываюсь от своих слов. Но если ты точно знаешь, что нет другого выхода...

- Нет другого выхода, Блум.

Обе вздрагивают, когда эти слова произнесены.

- Если ты знаешь, что только это поможет тебе наконец забыть страшный кошмар, знаешь, что именно такая расправа поможет тебе поставить точку...

- Поможет. Я думала об этом не первую ночь. Я все взвешивала, Блум. Теперь мои глаза холодны, – Лейла смотрит на фею огня Дракона, ожидая ее вердикта. А сама внутри висит на тоненькой ниточке, которую в любой момент могут оборвать.

- ...Иди.

Эти слова звучат внутри эхом. Словно в тумане фея морфикса скользит взглядом по Блум, которая сейчас похожа на огненное зарево, и ощущает странное желание упасть на колени, шепча слова благодарности. С ее плеч сваливается тяжкий груз.

Лейла больше не смотрит в глаза Блум. Лейла перемещается прямиком к Нексу в Красный Фонтан, заставая его в собственной комнате.

- Однажды ты сказал, – замечает Лейла, – что убьешь их вместе со мной. Ты пойдешь?

- Конечно, детка, – кивает Некс, берясь за свое оружие и облачаясь в красную паладинскую форму. – Я убью их всех ради тебя.

- Нет, – глаза Лейлы горят огнем, – с алыми волосами – мой.

- А Гантлос – мой, – оба с удивлением поворачиваются на решительный голос. В противоположном углу комнаты стоит Муза в Баттерфликсе, скрестив руки на груди. – Что? – она смотрит на них с легким вызовом. – Ты думала, я не догадаюсь, Лей? Думала, что оставлю тебя? Не в этот раз.

Лейла замирает. А затем улыбается. Дико. Кровожадно. И чарующе.

- Все ради меня, да? – дьявольски шепчет она.

- Все ради тебя, детка, – кивает Некс.

И это заставляет Лейлу чуть ли не кошкой прогнуться. Она чувствует себя странно. Ее почти трясет от экстаза. У нее больше не связаны руки, больше никаких моральных тисков, которые крепко сжимают, не позволяя двигаться. Она свободна.

И с ревом несется туда, где был заточен демон, много веков терзавший волшебное измерие. Туда, где они вместе с Винкс чуть не погибли от ледяного дыхания белой змеи. И туда, где сгинули маги Черного Круга.

Вернее, они думают, что сгинули. Лейла чувствует: нет.

Омега встречает двух фей и паладина белыми пустошами, скалами из вечного льда, глубокими пещерами, шипением вдалеке, холодом, пробирающим до костей, и белыми облачками, вырывающимися изо рта. Лейле плевать. Несколько взмахов руками: и теплые оболочки накрывают их.

У Лейлы развязаны руки. Она получила благословение от Блум. И, издав боевой клич, она уверенно идет по белым снегам – яркая бабочка среди этих льдов, а Омега, чуть приоткрыв глаза, шипит про себя, чувствуя знакомую ауру Баттерфликс, чуть дергается, потому что помнит, что Аквела была сверху, и снова засыпает.

А они идут по души трех магов. Некс – по одну сторону, Муза – по другую, а Лейла – в самой середине, она чувствует, что защищена с обоих сторон. И внутри – дикая, дикая радость. А еще – неуемная жажда расправы.

- Набу, может, и не одобрил бы, – произносит она.

- А мы не спросим его, Лей. Мы сделаем это сами, – улыбается Некс.

Лейла кивает. Она накалена. Она почти готова рвануть. Но если в прошлый раз ее глаза застилала плотная пелена... То теперь она видит ясно. В ее глазах стоит лед – ужасающий, наросший плотным слоем за эти годы. Лед, сумевший пережить потерю Набу, осознание, примирение, новые чувства. И ничего не забывший лед.

Они идут вперед, решительные, смелые, сильные – идут на осознанное убийство, и сердце феи морфикса бухает. Потому что никогда прежде, никогда раньше. А тем более она не хотела, чтобы в это ввязывались ее парень и лучшая подруга. Но они пришли сюда, вместе с ней. Вершить то, что фея испокон веков делала сама.

Убивать.

Муза напрягает все свои силы, тянется Ревом в самые дальние уголки планеты... И чувствует.

- Я слышу их, – коротко сообщает она.

Для Лейлы – это звук наслаждения.

- Идем, – слегка прикрывает глаза она. Слишком сладостный звук.

- Мы. Вас. Убьем, – шепчет Огрон, сжимая кулаки. Его глаза наливаются кровью, а взгляд... Взгляд затуманен. Где Гантлос и Анаган? Сгинули во льдах Омеги? Потерялись среди бесконечных пещер? Живы ли, умерли? Помнит ли их Огрон? Черный Круг кольцом сжимается на шее, кольцом душит и добивает собственного хозяина. Игрушка, если ее перестают использовать по назначению, порой склонна к бунту.

Магия Огрона – дикая, рваная, не держится внутри и танцуют черными лоскутами вокруг. Нет контроля. Нет трезвого рассудка. Лишь безысходность и вопли. Кольцо сжимается на шее… Да нет, понимает Лейла, не кольцо. Кольцо давно уже кануло в бездну и прекратило свое существование. Огрона калечит собственная сила. Фея музыки поджимает губы и скептически смотрит на бывшего врага.

- Мы убьем вас! – повторяет Огрон.

- Смешно. Где остальные? – у Музы голос ледяной, почти безжизненный. Она разгуливает в Баттерфликсе – трансформации лета, лугов, цветов. И совсем не вписывается в равнодушные льды, в которых порой раздается шипение. У Лейлы – та же проблема.

Огрон кидается на них.

Но легко оказывается отброшен назад звуковой атакой. Лейла, усмехаясь, смотрит на него. Слабый, обессиленный, почти добитый. Она рассчитывала на что-то подобное, когда шла сюда, но... Маг, разворотивший ее душу, превратился в это?

- Жалкий-жалкий Огрон, – хрипло смеется она.

Огрон отказывается верить. Нет, они те же. Только еще безобиднее и еще глупее на вид. Но что же… Они взрослее. Черты лица чуть заострились. Крылышки за спиной звенят те же, а походка другая. И сила… Сила изменилась. То ли возросла, то ли… Потемнела. Феи, не удостаивая взглядом бывшего врага, проходят мимо. Он видит отметины на их спинах. Выжженные. Отпечатанные. Перед ним… Клейменные феи.

И в этот момент разум будто бы почти проясняется. Во всяком случае, кольцо на шее чуть ослабляет хватку

- Что… Что с вами стало? – рычит маг.

В этот момент Лейла вырывается из своего оцепенения. На ее губах возникает кровожадная улыбка.

- Добить его? – спрашивает фея музыки. Лейла резко качает головой.

- Он мой.

У Огрона злость проступает. Его не слышат или игнорируют? Эти феи… Те, что пришли заявлять права на Землю. Те, что решали за других. Те, что многое не учли.

- Убить вас… Всех. И вырвать ваши крылья, – сплевывает он.

- Ну так давай, – предлагает Некс. – Хочешь драться, так мы не против.

Он поигрывает своим оружием. Муза держит наготове музыкальную сферу. А Лейла... Лейла любовно поглаживает клинки из морфикса.

Огрон, не раздумываясь, метает атаку. Выходит слабо. Щит феи музыки сразу же ее гасит.

- Где остальные? – повторяет она свой вопрос.

Огрон судорожно пытается вспомнить. Остальные… Действительно, а где? Всему виною – странный муж, сидящий во льдах. Беззащитный и слабый на вид. Но стоило им атаковать – случилось что-то странное. Оно и шипением отдавалось, и силой невероятной, и древним веяло, и абсолютной злостью. Маги бежали сломя голову, бежали от белых змей. И кажется, именно тогда и разминулись их пути. Где Гантлос? Где Анаган? Огрон не ведает.