- Все в порядке? – спрашивает он. – Что только что произошло?

Морская нимфа впивается в него губами. Горячо, страстно, с полной отдачей. Сжимает в объятиях, словно последнюю свою надежду.

- Останься. Здесь. Сейчас. Со мной, – просит она.

Некс кивает. Некс ложится рядом и слушает морские глубины. Но в его желтых и в ее аквамариновых глазах что-то меняется. А когда Лейла приподнимается, Некс смотрит на шоколадную спину, проступающую сквозь мокрую футболку, и с удивлением спрашивает:

- Когда ты успела сделать себе татуировку, Лей? Или, вернее, свести. Или... – паладин садится, чтобы внимательнее рассмотреть. – Кажется, рисунок проступает. Это что?

- Я не... Подожди. Повернись, – Лейла тоже осматривает спину парня, не успев убедиться. – У тебя тоже... Это не татуировка, – вдруг странным голосом говорит она. – Это клеймо.

Дафна осваивается в человеческом теле. В Дафне все чаще говорит женщина, которая возникла меж жизнью и смертью, которая росла и крепла с годами. Женщина не имела тела, но имела ум. Женщина была сильнее, мудрее. Дафна была вспыльчива – женщина горела страстью, но пылкой, умеренной и огненно-страшной страстью. Страсть женщины плавилась под горячими руками, разливалась золотом в дорогих чертогах и звенела гроздьями кровавых рубинов. В Дафне пылал интерес к приключениям, горело бунтарское начало. Женщина тоже бунтовала. С умом, со знанием дела.

Дафна рвала и метала – женщина терпеливо ждала. У Дафны болели скулы от бесчисленных улыбок на светских приемах – женщина забирала эту боль и гладила Дафну по голове. Дафна звала на помощь – женщина баюкала ее и учила видеть. Женщина просыпалась в девушке.

Дафна знала, что никогда не вернется – женщина молчала и училась слушать. Рыб, призраков, воздух. Плыть между мирами. Дафна звала на помощь – женщина берегла ее силы. Когда приходил змей, женщина просыпалась. Все двадцать лет рядом с горько-язвительными речами женщина просыпалась. Женщина крепла, учила Дафну терпению, мудрости.

“Смотри глазами, – говорила она. – Слушай ушами, подмечай детали”.

Из Дафны давно ушел страх. В Дафне возникли было обреченность и пустота – женщина заполнила ее. Не было тела – была душа. Душа взрослела, душа менялась. Женщина сливалась с Дафной воедино.

А потом ее выдернули. Резко, холодно, словно рыбу за хвост, выдернули на белый свет, выдернули в Океан, в семнадцатилетнее тело. Дафна видела Блум и ее подруг, у Дафны лились слезы из глаз, искренние, чистые слезы. Дафны-девушки, Дафны-девочки, Дафны-подростка. Слезы чище росы и искреннее молитв.

Но Дафна-женщина никуда не ушла. Она всегда была в ней, навсегда и осталась. Телом Дафне было семнадцать. В душе же – почти сорок лет. Ее раздирало от внутренних противоречий, женщина и подросток сражались, бунтарство и терпеливость, торопливость и острый ум, горячее сердце и горячая страсть.

Обрести тело – одна часть. Важно было его сохранить. Дафна спотыкалась и падала, Дафна не могла существовать в материальном мире. Она привыкла к подвижности, легкости духа, когда была нимфой и не знала границ. Тогда в ней проснулась женщина.

“Смотри глазами, – шептала она. – Слушай ушами, подмечай детали”.

И Дафна смотрела. Слушала. Подмечала. Выуживала из памяти крохотные обрывки. Приспосабливалась. Как осваивалась в обществе змея, пробудившего женщину, в мире, где есть пустота, так приспосабливалась в реальности, которую считала навсегда утерянной.

И Дафна-женщина все более крепла.

А потом между ними и вовсе были стерты границы, женщина стала Дафной, а Дафна – женщиной, и это оказалось до боли правильным. Дафна смотрит, слушает и подмечает. Дафна носит черное и цвет морских вод. Дафна отдается змею и позволяет ему обуздать себя.

В его руках плавится, в его змеиных кольцах теряет дыхание, в его соленой воде находит покой. Его море для ее огня. Его глубины для ее страсти.

Змей для Дафны – безумие и любовь. Змей старше, мудрее и опытнее, змей опаснее. А главное, змей – не человек.

Дафна-женщина понимает, что человек бы ее не выдержал. И она не вынесла бы человека. Слишком изменилась, получила слишком огромный опыт и расплавилась, зависнув аккурат меж огнем и водой. Дафна гуляет с Винкс и специалистами и смотрит на них оценивающе, изучающе.

Дафна смотрит, слушает, подмечает детали. Видит то, что им двадцать лет, они молоды, у них ветер в голове и вся жизнь впереди. У них – ветер, у нее – бриз. У них – момент, у нее – цель. У них – случайность, у нее – ум. Дафна слушает их и понимает, что они слишком люди. Но она ведь тоже человек, не правда ли? Или...

Дафну-женщину не терзают сомнения. Она просто знает, что пока не имеет ответа на свой вопрос. Потому подмечает. Учится. Анализирует. Улыбается сдержанно, держит змея за руки, сползает под его волнами, гладит волосы сестры и ищет ответ.

Женщина, сидящая в ней? Возраст-опыт или нечто новое? Что пробудил в ней змей, пока Дафна висела между мирами?

Женщина вела Дафну по коридорам Алфеи, по странам Земли, по дворцу Домино, учила ходить, держать в руках ложку и не спотыкаться. Учила улыбаться и подмечать детали.

Женщина жила в Дафне и вне ее. Женщина растворялась в Дафне на время, чтобы та смогла вдохнуть аромат молодого тела, и возвращалась обратно, когда Дафне нужна была сила и мудрость. Женщина растворялась все меньше – просто уходила поглубже, прячась в роскошных кроватях с бархатными подушками. А потом и уходить перестала – просто смотрела из глубины янтарных глаз, притворившись искусно, что ее вовсе не существует. Но лишь притворившись. И изучая Винкс и специалистов.

И знала, что не одна. Рядом ее партнер и ее человек. Рядом так же прячется под личиной Торена древний змей, и лишь ему одному она доверяет свои секреты. Но пока не этот. Дафна ищет ответ сама. Обмолвилась вскользь – этого достаточно. Змей запомнил-отложил в памяти. А Дафна выращивает свою женщину, что смеется ее губами, держит ее руками и направляет ее магию.

Женщина проявила себя во всей красе на ледяной планете. Женщина вышла перед Омегой и сверкнула глазами: смотри, вот она я. Женщина показала запястья с нанизанными на них браслетами. Пальцы с персиковыми перстнями. Шею с дорогим ожерельем. Нет украшений в действительности – сотканы в голове, сотканы в нереальности, но змея сможет прочитать знаки. Выдержала взгляд. Спокойно, без лишней надменности. Как бы продемонстрировала себя: смотри, я тоже равна тебе. Омега испытала, проверила. Гордая и надменная Омега, одна такая на свете.

Но женщина тоже стоит чего-то. В Дафне тоже скрыта сила. Дафна умеет смотреть, слушать и подмечать. Женщина говорила с Омегой. И Омега признала женщину.

И с той поры женщина все меньше стала прятаться. Но все так же продолжала наблюдать. За ними. За каждой из Винкс, за каждым из специалистов. И видела их сути.

Вот, например, Муза. И Ривен. Одного поля ягоды. Близнецы-братья, одинаковые до невозможности. Необузданные, рвутся еще и брыкаются. Внутри – подростки подростками. Там даже не бунтарство, а импульсивность. Застряли в переходном периоде, но сдвиги есть все же. Взрослеют, стараются.

Лейла – горяча и подвижна. Лейла – наливающаяся женщина. Лейла – отличная мать для своих детей, что родятся в будущем. У Лейлы горячее сердце, пылающий нрав и материнская ответственность. Некс вроде дурачится, а под стать ей. Оба куда-то бегут, лишь бы подальше. Бок о бок совсем недавно, но ступают одними дорогами. Бегут-бегут, лишь бы вперед. А ведь в прямые объятия своей судьбы.

Стелла – внешне ребенок. Играет. Прячется. Но Дафне-женщине все эти маски – не помеха. Она суть улавливает сразу. Стелла – взрослее всех Винкс вместе взятых. Стелла, как кошка, выгибается, ластится, но показывает коготки, шипит. Не постоянно, лишь там, где надо. Ее глаза горят рубинами, и Стелла знает себе цену. Стелла – взрослеющая женщина. У Стеллы цепкий ум и хорошие перспективы. Брендон не раскрыл до конца всех своих талантов, но он для принцессы Солярии – отличная пара. Они станцуют еще дуэтом.