— Понимаю, но прошу подумать, — Дейдара осторожно касается его ладоней, сцепленных в замок на животе. — Может, стоит дать Саске шанс все объяснить и только потом принимать окончательные решения.

— Может, — он пожимает плечами и прикрывает глаза, медленно вдыхая-выдыхая. Что бы в этой ситуации сказал китсунэ? Глупо обращаться к тому, кого презирал всю жизнь, но Наруто кажется, что сейчас лучшим советчиком будет Девятый. Не предвзятым, ибо Дей теперь Учиха, пусть всё ещё пытается не поддаваться притяжению своей пары.

Но Предок упрямо молчит. Правда, пушистым клубком ворочается внутри, прогоняя холод сомнений и согревая своим теплом. Заботится, гад, словно пытаясь подсластить горькую пилюлю правды.

«Держи хвост трубой, мой мальчик, а коготки наготове, — внезапно шелестит у самого уха. — Мы, китсунэ, не преклоняемся даже перед Богами, что уж говорить о каком-то альфе».

— Брехло, — Наруто фыркает, на что Дей недоумённо вскидывает бровь. Конечно, он теперь не осязает эфирного присутствия Девятого. Хитрый лис отозвал свои печати, и теперь омега принадлежит только своему мужу.

— Покажи её, — просит внезапно, садясь в кровати. — Я хочу увидеть твою метку.

— Ну, знаешь ли… — Дейдара возмущённо сопит, а у самого на щеках стыдливая краска. Все-таки Дей никогда не позиционировал себя исконной омегой, будучи независимым, горделивым, неприступным и не ища утешения и помощи у альф. Наруто уверен, что в союзе с таким альфой, как Учиха Итачи, Дей будет счастлив.

— Да ладно тебе, — подсаживается ближе, поджимая ноги под себя. — Красиво ведь, да?

— Не в красоте счастье, — снова ворчит омега, а после, раздумчиво покусав нижнюю губу, всё-таки поворачивается к нему спиной. — Только не вздумай смеяться, — предупреждает, стягивая футболку.

— И не подумаю, — заявляет Узумаки категорично, а у самого улыбка дрожит на губах. Смеяться он, конечно, не станет, а вот комментировать ему никто не запрещал.

— Реально цветы, — шепчет, кончиками пальцев касаясь витых узоров тьмы. Плетения распустились от плеч, вдоль лопаток и боков и до самой поясницы, сплетаясь в единую вязь у самой ложбинки между ягодиц. Наруто так и подмывает спросить, а уходит ли она ещё дальше.

— Странно это, — отвечает Дей, опуская футболку и снова поворачиваясь к нему лицом. — Я думал, что узор метки будет похож на огонь, как проявление наших с Итачи сущностей.

— Плетение огня и пламени… — Наруто задумчиво поглаживает подбородок, припоминая метку Учиха. Она повторяет рисунок на теле омеги с той только разницей, что проступает на груди альфы, и если у Дея вязь сходится пониже поясницы, то у Итачи… Наруто всё-таки не выдерживает и прыскает в кулак.

— Да, — гордо, чуть вскинув острый подбородок, заявляет Дей. — У моего альфы узор метки сходится у основания члена, что, между прочим, очень красиво и эротично.

— Глупый, — он порывисто обнимает брата, поглаживая золото его распущенных волос. — Я же рад за тебя, Дей. Веришь, никому бы не отдал, кроме Итачи. Даже Акасуне. И он, — раскрывается до самого сосредоточия, чтобы омега тоже мог запустить свои коготки в густой рыжий мех, — тоже не отдал бы.

— И все равно, — Дей просовывает ладонь меж их телами, прикасаясь к правой стороне груди, — так и не отпустил до конца, — сжимает футболку как раз на том единственном месте, где остался виток устаревшего шрама. — Может, когда-то надеется потребовать меня обратно.

«Это защитная печать, глупая омега, — обижено ворчит китсунэ, пряча морду под веером хвостов. — Или ты думал, что я позволю крови Десятого властвовать в моих наследниках?»

— Предки! — Дей утыкается лбом ему в плечо, сотрясаясь в сухом смехе. — Я без году неделя помеченная омега, а им уже всем наследников подавай. Нару, — заговорщицки шепчет ему на ухо, — ты все ещё хочешь сбежать?

— Нет, — отстраняясь, улыбается в ответ. — Лис прав: сперва нужно поговорить с Саске… И хорошенько подпортить его породистую мордаху.

— Лис? — Дей забавно супится. — А мои братские советы, конечно, не в счёт, да?

— Твои я приберегу на потом, — заискивающе поигрывает бровями, — меченая омега.

— Я оскорблён, — категорично заявляет Дей, — и рад, что ты передумал…

— Я не передумал, — пресекает, очевидно, нравоучительно-воспитательную речь. — Просто не хочу принимать безосновательные решения.

— Когда-нибудь ты станешь величайшим главой клана, — Дей, прежде чем подняться, треплет его по волосам, словно ребёнка.

— Не когда-нибудь, а очень скоро, — парирует, с умным видом приподнимая указательный палец. Они ещё перебрасываются парой смешливых фраз, а после Дей уходит. К своему альфе. Наруто не осуждает: ещё и сутки не прошли с момента установления связи, так что их тянет друг другу, словно магнитом. Это до первой течки. После связь стабилизируется, утратив свою жадную остроту, а расставание перестанет быть болезненным. Связь пары станет осязаемой для каждой особи.

А вот у него всё не столь радужно. И Наруто уже переживает за своего альфу. Как и любая влюблённая омега, думает о том, а не случилось ли чего-то. Нет, он бы почувствовал, а вместо тьмы внутри беспокойство. А ещё усталость, тягучая, обволакивающая тёплыми волнами и колыбельной мелодией. Может, когда он, поддавшись этой дрёме, откроет глаза, его альфа будет рядом?

***

— Наруто… — он тянется вперёд, к заманчивому теплу и родному запаху. Целует в ответ, сонно урча и прижимаясь к крепкому телу альфы. Ему приснился такой дурацкий сон, будто Саске ушёл от него, бросил, не сказав ни слова, забыл о том, сколь этот вечер важен для них обоих, тем самым предав их чувства. Глупая омега…

Наруто в неверии распахивает глаза. За окном благоухает ночь, лунным светом пробираясь в его комнату через распахнутую дверь балкона. Альфа, словно вор, пробрался в спальню и так же, словно преступник, украл его поцелуй, зная, что прощения ему не снискать.

— Саске… — отодвигается от альфы, шумно вдыхая воздух, словно вынюхивая на возлюбленном другие запахи. На самом же деле Наруто задыхается от тех чувств и эмоций, что захлестнули его. С одной стороны — облегчение: альфа жив-здоров, сейчас рядом с ним, пусть даже в темноте заметна его осунувшаяся усталость, но с другой… Саске придется сильно постараться, чтобы заслужить прощение. Если альфе оно ещё нужно, конечно.

— Наруто, я виноват, — прямо так, в дорогущем костюме, ложится на кровать, укладывая голову ему на колени, — но знаю, ты поймешь, я не мог поступить иначе. Не мог бросить важного для меня человека в такой ситуации.

— Даже ради меня? — ладонь замерла у самой кромки чёрных волос, так и не опустившись на взъерошенную макушку.

— Это разные вещи, Нару, — альфа почти до боли, словно в безнадежье, сжимает его бедро. — Понимаешь?

— Нет, — отвечает он категорично, не собираясь мириться с абстракциями. — Прими сперва душ, Саске, а после мы поговорим, — хмыкает. — Похоже, эта ночь полностью в нашем распоряжении.

— И ты не уйдешь? — альфа подымает на него недоверчивый взгляд.

— Если бы хотел, ушел бы ещё до того, как село солнце, — альфа в знак благодарности целует его запястье, тяжело, с глубоким выдохом подымается и идёт в душ. Он же откидывается на вмиг остывшую постель, зябко ёжась. От сущностных ощущений. Честно сказать, Наруто даже представить не может, что могло до покорной безучастности вымотать столь сильную, как у Саске, сущность.

— Не спишь? — из душа Саске выходит заметно посвежевшим, причем удосужившись натянуть старые треники. С полотенцем на шее, мокрыми, взъерошенными волосами и ленцой в движениях альфа кажется по-домашнему милым.

— Нет, — Наруто снова садится на постели, глубоко выдыхая. Готов ли он к серьёзному разговору? Трудно сказать. Вот если бы знать, о чем пойдет речь… Хотя, скорее всего, если бы знал, то не стал дожидаться Учиха, в какой-то мере сподвигнутый и любопытством.

— Наверное, мне стоит начать с извинений, — альфа присаживается рядом, а он в ответ лишь пожимает плечами. Омега и так чувствует вину, которая съедает его возлюбленного, раскалёнными цепями впиваясь в серую кожу. Предок уже наказывает своего отпрыска, пусть и по своим счетам. К тому же, Наруто никуда не спешит.