- Яхико-кун, - дядя выходит вперед. На нем форма генерала личной гвардии императрицы – куртка и штаны цвета хаки, лоснящиеся черные сапоги и фуражка. Конечно же, погоны с генеральскими звездами и кокарда с императорским гербом. Смотря на этого человека, трудно сказать, что сегодня… точнее, ещё вчера это был неуемный омега, на байке сбежавший с важного совещания, - как глава гильдии Хранителей страны Восходящего Солнца, клянусь, что обрету спокойствие только тогда, когда голова врага будет отделена от его тела.

- Как Хранитель клана Узумаки, - фигура опускается на одно колено, - клянусь быть вашим мечом и щитом до тех пор, пока голова врага не будет отделена от его тела.

Итачи медленно выдыхает. Яркие ощущения, которые и в подметки не годятся тем, которые испытывают во время присяги членов клана своему главе. Во стократ мощнее. Благоговейно и пробирающе до самого сосредоточия сущности. Можно сказать, особая магия, своеобразное сущностное плетение, позволяющее каждому гильдейцу ощущать своего брата по оружию, как самого себя. Давняя традиция, когда главным оружием Хранителя была только его катана, и которой не дал кануть в Лету Намикадзе Минато. Фигура подымается с колен, откидывая с лица капюшон.

========== О тайном и явном 4. ==========

Итачи не завидует летописцам, которые, избрав путь стороннего наблюдателя, отринули субъективность. Высокий мужчина, с рыжими волосами и карими глазами. Нет в нем ничего схожего с альфой на фото, которое он видел всего пару раз. И, тем не менее, сходство присутствует. В неумолимо-подмечаемых деталях.

Конечно же, он не спрашивает. Никогда не интересовался историей гильдии и данными на самих Хранителей. Единственное, что ему известно, так это то, что глава теней, предшествующий ещё Минато Намикадзе, привел в штаб мальчика, только пробудившегося, дворового альфочку, назвав его своим учеником и преемником.

Сущность отзывается на силу Хранителя. Даже Кисаме нетерпеливо вертит в руках свой огромный меч, пристально присматриваясь к альфе. Хмыкает и даже, изредка, скалится в его сторону. Сущность шепчет о непоколебимом духе и стальной воле. О силе, заключенной в Хранителе. Без какого-либо наследия. Как и у Намикадзе Минато. Чистая сила особи без каких-либо «но» или «может быть».

Дейдара, Наруто и Карин, исходя из укоренившейся логики вещей, не могут обладать наследием Девятого. Как перерожденные, лишь чувствовать связь со своим изначальным Предком, но не иметь возможность черпать силу из его пламени. Итачи думает о том, что судьба, ниспосланная Предками в день пробуждения сущности, это выдумка. Узда для Первородных, наброшенная тем, кто брезговал мешать кровь и отринул человеческие чувства. Хранитель перед ним определенно имеет родственные узы. Со всеми омегами Узумаки.

- Демоны Бездны! – шипит Кин, беспокойно выбивая новые и новые столбики символов. – Этот гад сам пытается нас взломать.

- Засекли наше присутствие? – дядя хмурится. Длинные волосы собраны в небрежный низкий хвост. Черно-фиолетовые стрелки придают его взгляду глубины и какого-то особого магнетизма. Итачи понимает, что из всех присутствующих только три особи могут смотреть Орочимару в глаза. Он сам, омега Кимимару и Хранитель Узумаки. Итачи думает о наследии. Двух альф, которые никак не связаны с Предками. О сущности Яхико, облик которой воспринимается трескучими, яркими вспышками молнии.

- Конечно, засекли, - фыркает альфа. Откидывается на спинку стульчика, закладывая руки за голову. – Примерно на высоте две тысячи метров где-то посреди Гималаев.

- Эй, мне ещё долго тут сидеть?! – приходится работать в темноте. Голос из открытого люка коммуникаций приглушенный и недовольный. Ворчливый. Не попустительство со стороны Орочимару. Как глава гильдии, он не позволяет своим Хранителям раствориться как личности, превратившись в безликие орудия.

- Наблюдение примитивное, - Кин щурится. Недовольно и чуточку раздосадовано. – Если бы сигнал шел через спутник, я бы могла подключиться к системе прямо отсюда, но… – пожимает плечами. Подымается, устало потягиваясь. – Придется спускаться и искать распределитель.

- Ждем твоего сигнала, - а ещё глава доверяет своим подопечным. И ценит жизнь каждого из них. Ни одного необдуманного решения или же приказа. Итачи гордится дядей. И в то же время считает такую судьбу для омеги несправедливой.

- Кидомару, - в темноте люка показывается поднятый вверх большой палец. Орочимару переводит пристальный, приказывающий взгляд на жилистого альфу, - начинаем.

- Слушаюсь, генерал, - альфа натягивает маску. Все Хранители в черном. Высокие ботинки со смягченной подошвой. Чтоб ни звука. Очки ночного видения. Бронежилет и специальный пояс. На две кобуры и ножны для катаны. Хранители чтят свое наследие. Гильдия в надежных руках, но все равно победы не стоят таких жертв.

- Итачи, - дядя заботливо кладет руку ему на плечо, - не лезь в самое пекло. Доверься Хранителям.

- Как и вы, дядя, - Орочимару не изменяет своей униформе генерала. Пусть поверх неё бронежилет, но Итачи знает, что он – не панацея. Для особей, привыкших полагаться на сущностную силу, мир без неё пуст и холоден, а сама особь беззащитна. Особый навык Хранителей – умение примерять на себя личину беты, отгораживаясь от своего наследия. Возможно, именно поэтому гильдия всегда отдавала предпочтение дворовым и бродячим особям. О которых никто не будет сожалеть.

- В хвосте пойдем, босс, - Кисаме всегда следовал за ним. Итачи даже не мыслил о том, что, может быть, тени придется стать щитом. Наверное, беспечность коснулась и его. Как и самоуверенность. Предок хитер и изворотлив. Игрок уз. Руки сына, брата и наследника оказались самыми удобными для воплощения каких-то там планов его достопочтенного Предка. Сущность пристально суживает глаза и пару раз взмахивает крыльями. Сила Мангекё… А почему бы, и правда, не узнать грань её возможностей. – И соберем все лавры.

Первый взрыв гремит уже через пару минут. Воздух наполняется гарью и едким запахом пороха. Эффект неожиданности оказывается недолгим. Трапперы готовы. Перегруппировываются и занимают выгодные позиции.

Каждый метр не достается им просто так. Свист пуль и пыль, забивающая чувствительный нос. Мерцающий свет и треск разбитых ламп. Кромешная тьма и крики. Боли или предсмертия. Липкие лужи под ногами и скрюченные пальцы, все ещё сжимающие приклад. Остекленевшие глаза с печатью ненавистного, отчаянного взгляда. А был ли мир между людьми и особями на самом деле? Или же все ширма. Иллюзия распахнутых врат Бездны.

Осознает собственную беспомощность только тогда, когда его сущностная сила не защищает хрупкую омегу. Пуля замедляется, но все равно впивается в цель. Материальная вещь, созданная людьми и несущая смерть. Рука девушки обагрена кровью. Омега сыпет ругательствами. Перетягивает рану и категорично отказывается отступать. Впервые он видит то, что считал достоянием фильмов. Вторая повязка намертво соединяет ладонь с рукоятью катаны.

- Вынесу всех нахуй, - омега подымается. Стягивает бандану, утирая пот с лица. – Собственным дерьмом, суки, захлебнетесь.

Значит, бессилие. Особи боятся этого ощущения. Того чувства, когда собственная сущность не отвечает на их призыв. Замирает где-то в глубинах, скованная страхом своего носителя. Страхом перед лицом смерти.

Темное пламя срывается с кончиков его пальцев. Сущностный ореол пульсирует вокруг него багрянцем. Воздух плавится, превращаясь в чад. Скрежет хрупких конструкций, сжимающихся в мятый шарик. Значит, вот что свело с ума его достопочтенного предка Мадару-сама. Ощущение исключительного всевластия. Силы, способной преклонить даже бет.

- Босс, потише, - Хранитель прикрывается рукавом широкого плаща. – Иначе нас накроет, как в карточном домике.

- Сакон! – кровь хлещет из беззащитной шеи. – Брат, держись! – близнец отчаянно зажимает рану. Тряпка моментально пропитывается кровью. Омега хрипит и побелевшими пальцами цепляется за руку брата. Синюшные губы что-то шепчут. Прозрачная капля срывается с уголка глаза, теряясь в дико-фиолетовых волосах.