- В таком случае, - тянет задумчиво, возводя глаза к потолку и прикусывая нижнюю губу – все-таки его альфа ещё такой ребёнок, - приезжай, - прислушиваясь к ощущениям, - через четыре дня.
- Сюда? – уточняет. Так, на всякий случай, потому, что, зачастую, одинокие омеги скрупулезно берегут свою территорию, предпочитая нейтральные места для встреч.
- Пятый этаж, двенадцатая квартира, - говорит предельно четко, чтобы у альфы и его сущности не осталось и капли сомнений. – Цветы и тортик можешь не покупать, - уже выбравшись из машины, наклоняется, вдыхая аромат белых тюльпанов. – Чаевничать мы точно не будем, - пожалуй, это самое обезбашенное его решение. Ну, если не считать развод, конечно же. И он не опрометчив, просто верит отзывам собственной сущности на сущность альфы, и даже если у них ничего не получится… Что ж, он уже сейчас знает, что сожалеть не будет. К тому же, юный альфа довольно забавен, когда на его лице такое впечатленное и обескураженное выражение, как сейчас.
- Хорошо, - бормочет и кивает. – Я обязательно приеду! – кричит уже вдогонку омеге, поздно понимая, что и не проводил, и номера мобильника не взял. А цветы все-таки стоит купить. И тортик. А ещё какую-нибудь приятную мелочь. Например, резную шкатулку для драгоценностей или же пушистые, теплые тапочки. Или и то, и другое. Вообще задарить омегу, зацеловать и затискать…
Нейджи выдыхает, медленно и до предела. Сидит в машине и зорко смотрит до тех пор, пока Суйгетсу не скрывается в доме. После ждет ещё пару минут, пока на пятом этаже темень окна не сменяется желтоватым светом лампы. Сущность гордится своим носителем. Но альфа не самообманывается, зная, что доказывать серьезность своих намерений придется долго и упорно. Ради такого омеги, как Ходзуки Суйгетсу, хоть и всю жизнь.
========== О правилах омежьего гостеприимства. ==========
Саске надеется, что он не опоздал. Вот именно сегодня, когда он, наконец, решил, что у омеги было достаточно времени, чтобы принять решение, казалось, что его задерживает все и вся. Последней же каплей стал брат.
Он с нескрываемой, злорадной улыбкой наблюдает из окна за тем, как Суйгетсу садится в машину к Хьюго, мысленно желая последнему крепких и бесконечных нервов. Ещё некоторое время корпит над документами. Медленно, на два классических поворота ключа, запирает кабинет. Направляется к лифту и тут же запинается, словно ему намертво спутали ноги. Медленно поворачивает голову, ощущая трепет цветка Шарингана в своих глазах и слыша недовольный рык собственной сущности в ответ на обманчиво-заботливое мурлыканье её близнеца, смутно напоминающее мотивчик песни из старого фильма о запретной любви на фоне исторической катастрофы. Саске это не нравится. Потому, что главный герой, дворовой альфа, так и не узнал, что у этой истории все же был счастливый конец.
Итачи улыбается уголком губ и салютирует ему двумя пальцами, снова углубляясь в какие-то документы. Дверь председателя, конечно, всегда открыта для его подчиненных, но, естественно, не в прямом смысле этого слова. И Саске даже не знает, как ему поступить в этой ситуации: благодарить брата за то, что он смотрит на происходящее с его отото сквозь пальцы, или же злиться на него за то, что он снова сует свой вездесущий нос не в свое дело. А ещё Саске кажется, что у Итачи повсюду если не лазутчики, то прослушка и камеры точно. Даже Ходзуки не знал, что именно сегодня он едет к Наруто за ответом. Он никому не говорил. Так, на всякий случай. Как говорят, чтоб не сглазить. А Итачи знает. Это Саске читает в его мимолетном взгляде. Сущность, скалясь, пытается на что-то намекнуть, но Саске сейчас не до её странностей и прихотей. Он едет к своему омеге.
Кажется, он вовремя. Свет горит только у парадной и видно, что омежка суетится у двери, выставляя сигнализацию на ночь. Бархатная коробочка с подарком в кармане пиджака. Почему-то он, можно так сказать, альфа с достаточным опытом, волнуется, словно впервой. По сути, да. Это впервые он действует столь официально. Даже с Сакурой они просто… просто… В общем, в один день он просто приехал к ней, а она, без слов, собрала свои вещи и переехала к нему. Впрочем, о Сакуре сейчас лучше не думать, как и о том, что об их расставании, пока что, знает только Итачи. Саске старается не думать и о том, как подобное воспримет отец и достопочтенная Микото-сан. Мама особенно.
Наруто выходит из магазина, опускает даже с виду тяжелые жалюзи и закрывает замок. Саске настораживается. Сущность снова болезненно копошится внутри, тянет цепи на себя до предела вместе с инстинктами. Уже довольно поздно, а омега собирается возвращаться домой один? Если и так, то это в последний раз. Что бы ему сегодня не ответил Наруто, а впредь омегу будут сопровождать: либо он лично, на что альфа искренне надеется, либо кто-то из его доверенных людей, если дело примет скверный оборот. На этой мысли Саске и замирает, до скрипа сжимая руль и снова ощущая пульсацию силы Десятого, обращенного в Шаринган. Похоже, его омегу встречает другой альфа.
Рука ложится на дверную ручку, но более Саске даже не шелохнулся. Инстинкты бросают его вперед, а гордыня пригвождает к месту. Губы плотно сжимаются в тонкую нитку. Сила сущности Предка пульсирует в нем, клубится и выплескивается. Это кажется невероятным, но рыжий альфа словно чувствует его. Дёргано оборачивается и смотрит на его авто с тонированными стеклами. Учиха, конечно, сильны, но не настолько, чтобы их сущность Первородного ощущалась на таком расстоянии. Рыжий передергивает плечами и подходит к Наруто.
Саске замирает. Замирает и Наруто. Снова невозможно и невероятно, но альфе кажется, что к нему тянутся нити-отголоски ощущений омеги. Дрожь, опасливость, злость, решимость, стыд, презрение – целый набор, с которым крайне тяжело справиться, тем более, когда тебя самого терзает внутренняя боль. Когда сущность, рыча, окольцовывает твое сердце цепями и тянет на себя, сжимая их кольцо вокруг сбивчиво пульсирующего органа.
Рыжий возвышается над его омегой. В довольно-хищной улыбке тянет губы. Наклоняется. Нависает. Отрезает путь. Говорит что-то мерзкое. Саске это чувствует. Саске тоже ненавидит этого альфу, лицо которого разукрашено пирсингом.
Рыжий резко хватает омегу за руку. Притягивает к себе. Шепчет. Против воли. Ломая омежью черту. Причиняя боль. Посягая на его солнечный, невинный цветок. Пытаясь присвоить. Наруто сопротивляется. Тщетно и отчаянно. Это последнее, что помнит Саске. Дальше все смешивается в водоворот красок и противоречивых ощущений.
Сперва клокочущая темнота, вьющаяся вокруг трепетного света. После свистящая серость. Стремительная и холодная, раскрывающая свои беспросветные объятия. Багровая пелена, выжигающая и сметающая все на своем пути. Золото тепла, дарующее уверенность и смывающее все иные краски.
- Вот оно, значит, как, - тянет рыжий, сплевывая кровь и подымаясь с земли. Саске моргает. Осознанно. Все ещё чувствуя пульсацию силы Десятого в собственном теле. Омега трепещет в кольце его крепких объятий. Тяжело дышит, упираясь маленьким ладошками ему в грудь. Оплетает их обоих своей омежьей чертой. Это просто невероятно. Он в кольце омежьей черты. Агрессивный и впервые сожалеющий о том, что ему не ведома сила Цукуеми. Кольцо черты сжимается ещё плотнее, усмиряя его пыл. И Саске остается только признать правоту омеги, которая пытается пресечь конфликт между альфами.
- Наша шлюшка продвинулась по карьерной лестнице и теперь ложится только под Первородных? – рыжий скалит свои немалые клыки, его зрачок пульсирует, множится в своих очертаниях, меняя цвет карих глаз на сирень. – Да, Наруто-кун? – тянет, издеваясь и сознательно принижая омегу. Непростительно и несмываемо. Саске, вторя сущности, рычит. Азарт штормовыми волнами плещет в крови. Перед ним перерожденный, но с невероятно сильной сущностью своего Предка. Это заводит. Будоражит. Подстрекает инстинкты. И останавливает его только омега. Хрупкий и все ещё дрожащий в его объятиях. Он, как альфа, ответственен за них обоих, но и прощать рыжему его оскорбительные речи не намерен.
