Парни вышли из бани и сели за стол. Мне стало плохо видно Дика, за то, к огромному своему неудовольствию, я заметил, что рядом с ним присела одна из прислуживающих девушек, наполнила его тарелку супом. О, Боги! Она провела ему рукой по голове, разговаривала с ним, смеялась. Кажется, он ей что-то отвечал.

Внутри у меня все обмерло и даже затряслось, настроение мгновенно испортилось. Я старался взять себя в руки. Ну не может же Дик на лбу у себя написать и всем сообщить, что мы с ним любовники, ни с кем не разговаривать и не общаться! Я должен был научиться справляться со своей ревностью и жить дальше, как ни в чем ни бывало.

Из-под навеса раздавались взрывы хохота. Все были довольны, работники помылись, их хорошо накормили, теперь они получат достойную плату.

Дверь за моей спиной скрипнула. Не оборачиваясь, я знал, кто вошел ко мне в комнату, мой гувернер, которого отец, как и обещал, привез из города, и которого я уже успел возненавидеть всей душой. Это был высокий мужчина лет двадцати пяти, плечистый, с тонкой талией и неестественно мощными ляжками. Голос у него был противный и вкрадчивый. Мне он с первого взгляда показался мерзким и подлым типом. Звали моего гувернера Морис, но я старался не называть его по имени, не подчинялся ему, и вообще, старался пересекаться с ним как можно реже. Моей целью было выжить его из поместья, и я был уверен в успехе этого мероприятия. Я дал себе слово довести его до такого состояния, чтобы он сам сбежал забыв про оплату.

— Господин Эмиль, нам пора в классную комнату, — сообщил он.

Как только он появился, воздух в моей спальне сразу наполнился тяжелым запахом пота, смешанный с дешевым парфюмом. Я поморщился. Кое-кому тоже не мешало сходить в баню.

— Пошел вон, холоп, — не поворачивая головы, процедил я. — Убирайся из моей спальни и не смей заходить сюда без стука, иначе я прикажу тебя выпороть на конюшне.

Я не видел выражения его лица, но вполне мог себе представить, так как Морис, на самом деле, холопом не был, он был сыном нищих мещан, умудрившись выучиться, и теперь давал уроки мальчикам. Я слышал, как он приблизился, и вздрогнул, когда он ухватил меня за рукав и стащил с подоконника.

— Не смей перечить мне, — процедил он, сквозь зубы. — Твой отец распорядился, чтобы мы занимались после обеда. Будь добр подчиниться.

С омерзением, я сбросил с себя его руку.

— Я не хочу. Вон отсюда, — сказал я тихо, стараясь не смотреть ему в лицо, так как мне категорически не нравилась его морда.

— Я попрошу твоего отца, чтобы бы он в отношении тебя, так как ты срываешь занятия, разрешил ввести наказания, — пригрозил мне гувернер.

— А я натравлю на тебя наших собак, они сожрут тебя живьем, вонючий ты смерд, — парировал я. — Убирайся.

Несколько секунд он стоял и яростно смотрел на меня, потом развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Я криво усмехнулся вслед. Вот так. Пусть катится. Подождав несколько минут, я тоже вышел из комнаты и спустился вниз, вышел на крыльцо дома. Работники уже поели и собирались ехать. Парни, девушки, мальчики залезали в телегу.

Дик искал моего взгляда. Едва заметно я сделал движение головой в сторону, а после этого прошел за угол дома на задний двор, к черному входу. Я сильно волновался. Понял ли он? Получится ли у нас? Стало тихо, все они уехали. Я присел на ступеньку крыльца. Мне не оставалось ничего, как ждать. Если сегодня мы не встретимся, то когда и где? Каждый раз я переживал, и сердце мое разрывалось. Я боялся, что наши встречи прекратятся сами собой, без объяснений с его стороны, что Дик меня просто бросит. Та девушка, которая сидела рядом с ним за столом, она могла бы для него отличной парой, в отличии от меня. И винить в этом мне было некого. Глаза мои постепенно стали застилать слезы. Похоже, сегодня я пролетел.

— Эмиль?

Я даже не услышал, как он подошел ко мне. Дик, здесь, рядом со мной!

— Дик! — я вскочил навстречу.

Хотел броситься к нему, но сдержался. Огляделся по сторонам, убедившись, что нас никто не заметил.

— Пошли, — шепнул я.

Мы вошли в дом с черного входа, тихо поднялись по лестнице для прислуги и проскользнули ко мне в спальню. Я не хотел поразить его роскошью того, как я живу, просто мечтал поделиться с ним частичкой своего мира, чтобы он лучше меня узнал.

Дик застыл, зачарованно. Спальня моя был просторной и богато обставлена. У стены большая кровать с пологом, комод, на котором стояли фотографии моих родителей, братьев и мои собственные. На одной дверке полированного шкафа, в котором хранилась моя одежда, висело зеркало в полный рост. Два кресла, маленький столик, полки на стенах, забитые книгами, которые долгое время были моими единственными друзьями.

— Ничего себе! — тихо сказал Дик. — Да у тебя здесь настоящий дворец!

Я усадил его и стал показывать свои сокровища. У меня были глобус, который я обожал крутить и рассматривать, шахматы, а так же драгоценная коллекция оловянных солдатиков в количестве пятидесяти воинов, ярко раскрашенных. Солдатики привели Дика в восторг, он никогда в жизни не видел ничего подобного. По его словам, в детстве у него был только один солдатик. Брат отца вырезал из дерева, но потом младшие дети его куда-то заиграли.

Я почувствовал укол совести. Эти солдатики лежали у меня без дела, а у Дика были маленькие братишки.

— Забери их, отдай братьям, — предложил я ему. — Мне они все равно уже не нужны.

— У тебя у самого подрастают двое, — напомнил Дик. — А моим играть некогда. Мы все работаем.

Он протянул руку и убрал прядь волос с моего лица. Я вспомнил про ту девушку, но отогнал мысли о ней. Мы сейчас здесь, вдвоем, что еще нужно для счастья. Поспешно я поцеловал его ладонь.

Дик поднялся из кресла, прошелся по спальне и остановился перед кроватью, застеленной шелковым покрывалом с вышитыми на нем розами.

— Так вот, как она выглядит, барская койка? — шаловливо усмехнулся он.

— Можешь полежать на ней, — отозвался я. — Тебе не мешает отдохнуть.

— А я и не устал, — с улыбкой ответил он.

Когда он мне улыбался, темные глаза его озорно вспыхивали, и он становился нереально красивым. Я не мог оторвать от него глаз. Мое сердце бешено билось, а тело цепенело от волнения.

— Я разденусь? — спросил Дик.

Я кивнул. Сбывалось то, о чем я мечтал все последние недели, а именно, провести с ним ночь в одной постели. На улице уже темнело. Я спустился вниз и на кухне нагрузил для нас поднос, поставил на него кувшин компота и вазу с фруктами, а потом тихонько вернулся. Дик уже лежал в кровати, поверх одеяла, совсем голый. От неожиданности этого зрелища я замер и чуть поднос не уронил. Он был такой длинноногий и смуглый, прекраснее парня я не видел за всю свою жизнь, да, наверно, уже никогда и не увижу. Я поставил поднос на столик. Как обычно, стесняясь раздеваться при нем, я затушил единственную свечу, поспешно стянул с себя одежду и прилег рядом. От его тела шел жар, как от костра, который давал нам уют все последние встречи. Он повернулся ко мне, и уже через секунду мы лежали, стиснув друг друга в объятиях.

— Это что за урод у вас тут появился, такой мордастый? — спросил Дик тихо, тиская меня.

— Гувернер мой. Отец привез обучать меня хорошим манерам, — недовольно отозвался я.

— Да? — он начал приглушенно смеяться. — Хочешь, давай я лучше тебя научу чему-нибудь запретному?

— Хочу! — храбро согласился я, лаская ладонями его спину.

Я очень сильно волновался, так как чувствовал, что сегодня ночь наша пойдет по другому сценарию, и мы сделаем то, что еще никогда не делали. Я не знал, что именно, но был уверен, что Дик знает, и был готов пойти на все, что угодно, лишь бы доставить ему удовольствие.

— Послушай, — горячо зашептал Дик мне на ухо. — Эмиль… Я влюбился в тебя. Я так тебя сильно хочу. Мне стоило труда, чтобы оказаться здесь сегодня, желающих рубить у вас дрова оказалось очень много. Я… Никогда тебя не брошу и не предам, клянусь тебе. Не переживай за это. Я не исчезну, у нас все еще будет.